Читаем без скачивания Правосудие в Миранже - Элизабет Мотш

А вскоре Жаспар Данвер увидел в ее глазах настоящие слезы.

— Он больше не вернется! Я потеряла его! Это все они виноваты! Мой Коломбан!

Ее наигранный гнев превратился в искреннюю боль. Вскинув над головой крепко сжатые кулаки, она призвала в свидетели луну. В первой четверти ее серпик был еще совсем тонким, но его серебристое сияние видели все. И на глазах ошеломленной толпы, мамаша-трактирщица поклялась луной и всеми святыми, что найдет женщину с бородой. Уж она-то сумеет защитить ее мальчика.

21

По темной площади в поисках добычи шныряли голодные коты. Через подвальное окно с погнутой решеткой холодный ветер задувал в погреб скрюченные почерневшие листья, но что происходит в глубине погреба, снаружи не было видно. Под хруст рвущейся многолетней паутины Жаспар и трактирщица сдвинули в сторону пыльный стеллаж с ячейками для бутылок. Воткнув подсвечник в щебенку, женщина потянула за ржавое кольцо люка, и он со скрежетом приподнялся. Посветив в открывшийся провал, Жаспар осмотрел стенки узкой галереи, прорубленной в белом известняке. Один за другим они скользнули в тесный проход, который сначала повел вниз, а потом неожиданно выровнялся. Трактирщица пробиралась вперед по-крабьи, бочком: тучность не позволяла ей идти прямо. Под ногами хлюпала вода. Так они добрались до развилки подземных галерей. Женщина в нерешительности остановилась, но потом резко свернула в левый, более широкий проход с глинистыми стенками. Теперь им пришлось месить грязь, спотыкаясь о круглые камни. Через несколько десятков метров они добрались до круглой полости, выходившей на поверхность узким проходом, похожим на печную трубу. Коломбан был здесь.

Увидев их, он затопал ногами от радости. Трактирщица тут же прикрыла ему рот и подала Жаспару знак вручить письмо. Мальчик взял его двумя руками.

— Теперь послушай, что тебе скажет его светлость, — шепнула женщина.

Коломбан закусил губу.

За околицей, неподалеку от сожженного молнией каштана, его будет ждать неприметная повозка, направляющаяся в Дижон. Он должен добраться до нее незамеченным и спрятаться в бочке. В Дижоне ему снова придется стать незаметным, как мышка в траве, и не высовываться до тех пор, пока не найдет того пастора, которому адресовано рекомендательное письмо.

Коломбан поблагодарил хозяйку и того, кого назвал своим спасителем. У Жаспара защемило сердце. Слишком много опасностей поджидают мальчика. Но бегство — свидетельство того, что смелости ему не занимать.

Подняв глаза, Коломбан приготовился было взбираться вверх по световому колодцу, но вдруг передумал, бросился целовать руки Жаспару, обнял плачущую трактирщицу и осыпал поцелуями ее мокрые щеки. Потом перекрестился и поднял вверх большой палец в знак того, что все будет хорошо и им не нужно за него беспокоиться. Мальчик подпрыгнул, уперся тощенькими ногами в стенки колодца и ловко полез вверх. Осторожно выглянув наружу, он огляделся и, убедившись, что поблизости никого нет, исчез из вида.

Без лишних слов они двинулись в обратный путь. На развилке трактирщица остановилась и властным жестом указала ему на другую галерею. Жаспар бросил на нее вопросительный взгляд.

— Через этот ход вы попадете в подвал ее дома. На железной крышке люка нацарапана буква «Д». Будьте осторожны, петли сильно скрипят.

Тучная трактирщица бесшумно и легко шагнула в темноту хода, который вел к постоялому двору. Жаспар удивился этой легкости, свойственной, по общему мнению, ведьмам.

В конце тоннеля он обнаружил круглый люк, помеченный буквой «Д». Стараясь не шуметь, судья медленно приподнял крышку и посветил себе лампой, но слабый свет не смог разогнать густой мрак. Жаспар проглотил слюну и, полностью откинув крышку, полез наверх. То, что он увидел, заставило его удивленно присвистнуть: подвал господина Дюмулена ломился от вина из лучших сортов винограда. Осторожно ступая, Жаспар Данвер обошел стеллажи с пыльными бутылками, оплетенными густой паутиной. Наверху он заприметил створки крепкой дубовой двери, выходившей на площадь, а в одном из углов подвала нашел узкую деревянную лестницу. Он стал подниматься, не зная даже, куда она ведет.

Данвер оказался в запертом стенном шкафу. Сначала он испугался, что не сможет выйти, но, терпеливо поковырявшись с замком, все же справился с ним, слегка приоткрыл створки шкафа и огляделся. Он был в аптечной лаборатории, просторной и хорошо оборудованной. Однако Жаспара поразил царивший повсюду беспорядок. Склянки были открыты, одну из чашек коромысловых весов перетягивали гирьки. На оловянных тарелочках были приготовлены ингредиенты для лекарственных средств, а в специальных формочках лежали готовые пилюли. Все говорило о том, что аптекарь не закончил работу, рассчитывая вскоре вернуться, может быть, после обеда…

Из любопытства Данвер принялся открывать выдвижные ящички огромного шкафа, занимавшего одну из стен лаборатории. В них хранились сухие цветы, кора деревьев, листья, коренья, кусочки древесины, семена, одним словом — все необходимое для приготовления лекарств. Что делал Гастон Дюмулен в день своей смерти? Уж не играл ли в ученика чародея? На выстроенных в ряд баночках были написаны названия различных мазей и экстрактов растений. Каковы были намерения аптекаря, когда он открывал склянки с надписями «козлиная кровь» и «коровья моча»?

Внимание Жаспара привлек голубой фарфоровый сосуд с этикеткой «Пиявки», выдвинутый из своей ячейки. Он снял коническую крышку и почувствовал тошнотворный запах. Стараясь не дышать, Данвер заглянул внутрь: там лежала кучка сморщенных высохших пиявок. Жаспар закрыл банку и задумался. Лекарям, которые практикуют кровопускание, нужны живые пиявки. Гастон Дюмулен, должно быть, делал из них порошок. Он собирался растолочь одну в каменной ступке… Если аптекарь не разводил пиявок, то он покупал этих тварей у одного из тех бедняг, что ловили их в болоте, подставляя в качестве приманки собственные ноги. Этого человека необходимо разыскать…

Жаспар осторожно разгребал содержимое ступки мраморным пестиком, безуспешно пытаясь определить, что представляли собой красноватые кристаллы. Звук шагов заставил его замереть.

На пороге лаборатории появилась Анна Дюмулен в ночной рубашке. От неожиданности она испуганно вскрикнула.

— Я пришла… за снотворным, — пролепетала вдова, словно это ей, а не ему, надо было оправдывать свое присутствие здесь, и указала на склянку с надписью «от бессонницы». — Смесь трав с медом, ничего больше…

Она перевела дух, понимая, что ее страх не остался незамеченным.