Читаем без скачивания Я – паладин! - Виктор Косенков

– Я – Леон. – Мальчишка остановился, развел руки в стороны, показывая, что у него нет оружия. – Я из деревни.

– Какой такой деревни?!

– Из Выселок. Из нашей. Оттуда.

Он махнул рукой вдоль дороги туда, откуда пришел. От того, что ему встретился этот дед, такой простой, без всякой чертовщины и таинственности, без брони и оружия, обычный человек, хотелось плакать.

– Из Выселок, что ль? – переспросил старичок.

Леон неопределенно кивнул. В горле стоял гадкий комок.

– И чё? – все так же недоверчиво поинтересовался дед. – Чего ты тут?

– Помогите мне.

– Чего? Заплутал, что ль? Так я как раз к вашему священнику еду, хошь подвезу?

Леон покачал головой.

– Нету нашей деревни, дяденька. И священника нет. И вы туда не езжайте… Я один кто живой.

– Чего? – Брови старичка поднялись домиком. – Ты чегой-то, малец, напридумывал?

– Нету нашей деревни, – повторил Леон. – На нас напали.

– Кто напал-то? Ой, малец. – Старик погрозил ему кнутом. – Ты мне тут набрешешь полну торбу! Недосуг мне с тобой лясы точить! Но, пошла!

Леон заступил дорогу.

– За мной гонятся, дяденька. Помогите…

– А ну отойди. – В голосе старичка послышалась угроза. – Отойди, кому говорю!

– Не ходите туда. Там… – Леон замолчал; усталый и перепуганный, он не мог подобрать слов, чтобы объяснить мужику всю ту опасность, которая нависла над ним. – Из Леса тварь…

– Какая такая?.. – Старик был по-прежнему рассержен, но кнут опустил. Он наконец разглядел и исцарапанное лицо Леона, и маленькую девочку, что выглядывала у него из-за спины, и перемотанные ботинки. – А как вашего священника звать, а, малец?

– Отец Тиберий, дяденька… У нас и церковь порушена. И колокольня. Нельзя туда. Мне бы до города добраться.

– Куда? До города?! – Дед усмехнулся. – Ну ты хватил! До города!

Он засмеялся.

– Город – он ой как далече, малец. Тут вот только деревенька наша, Липовка, да еще пяток сел по округе. А до города верст сто, не меньше.

– Мне в город надо. Мне бы к… – Леон запнулся. – К барону!

– Куда-куда?! – Дед залился громким, не по годам звонким смехом. – К господину барону?! Ну ты даешь, малец! Ты, поди, из своих Выселок и не вылазил никогда?

Леон молчал.

– Правду про вас говорят, чудаков! Ой правду. Вы там одичали совсем. Даром что при церкви живете. – Старичок хохотал. – Барон-то он не в городе живет, дурья башка. А в замке. В замке живет барон. Да и то…

Старик махнул рукой, утер выступившие от смеха слезы.

Потом сказал потише:

– Да и то… Как увезли нашего милостивца, так и не видел его никто с тех пор.

Леон вспомнил события прошлой зимы, инквизицию. Паладинов.

– Сейчас вместо него управляющий. Но он все больше так, за хозяйством приглядывает, да еще спор там если какой. В общем, не то что бывший хозяин.

– А управляющий где живет? – мрачно поинтересовался Леон.

– Да там и живет, в замке. – Старичок махнул куда-то. – Там от наших Липовок дорожка ведет мощеная. Не промахнешься, да.

Он с сомнением оглядел Леона.

– Если дойдешь, конечно. Девка-то чья?

– Сестра это моя… – буркнул Леон.

– Ну хорошо… – Старик тронул вожжи. – Ты дорогу-то ослобони. А то я хоть и норовом скромен, так могу кнутом переписать… Век помнить будешь.

– Нельзя вам туда. За мной гонятся.

– От напасть, гонятся за ним! Кто гонится-то? Упыри небось?! Да ты, сынок, заплутал да напужался, поди, ночью в лесу-то. Вот и привиделось. Ты давай лучше ко мне в телегу, да поехали, я тебя к отцу с мамкой отвезу! Ну, всыпят, конечно, как без этого, а потом и простят. Поди, там изводят себя уже.

– Не надо в деревню ехать! Дяденька, не надо! – Леон буквально взмолился. Ему хотелось плакать, но слезы не шли. Навалились апатия и усталость. Он не знал даже, что сказать этому упрямому деду, чтобы убедить его, остановить, заставить повернуть, кроме этого простого, исключительно детского: – Дяденька, не надо!..

Старик сердился, размахивал кнутом, но не бил.

С одной стороны, мальчишка явно на голову убогий. Его бы взять, да и вправду к управляющему свезти. Или старосте сдать. Пусть разбирается. С другой стороны, если с каждым юродивым возиться, так всю жизнь и будешь им сопли утирать.

А еще, и, наверное, именно эта мысль останавливала старика, деревня Выселки стояла на границе. Там чего только не бывает. Всякое бывало. Им-то, липинским, хорошо, они под боком у барона живут. Там и стража господская рядом, и торговля. Оживленное место. А Выселки – глушь. Да такая, что.

– Кой черт ты мне на дороге попался?! Чтоб тебе пропасть совсем, волчонок! – всплеснул руками дед.

А Леон все тянул свое:

– Дяденька, не надо.

– А! Чтоб тебе лопнуть! Уйди с дороги, зашибу! – Старик вскочил на козлах, замахнулся. Леон сжался, пытаясь одновременно прикрыть и лицо, и маленькую сестренку. Но удара не было.

Мальчишка осторожно посмотрел на деда. Тот стоял на козлах и смотрел куда-то вперед.

Леон обернулся и увидел, как несутся по дороге четверо всадников в черных хламидах, которые развеваются за спиной, как крылья.

– Мать честная, – выдохнул дед и дернул поводья. – А ну, малец, в телегу!

Леон шустро прыгнул на сено. Ухватился за борта. А старичок уже шустро разворачивал лошаденку.

– Пошла-пошла, родимая! Эх, выноси! – И он что было сил стеганул животное вдоль хребта. Лошадь заржала и неожиданно сильно дернула, Леон едва не упал. – Пошла! Ой, пошла!

Старик хлестал лошаденку что было мочи, гнал не жалея сил.

Но всадники нагоняли.

Телега подпрыгивала и тряслась. Громыхали деревянные, обитые железной полосой колеса. Все свои силы Леон прилагал к тому, чтобы не упасть и чтобы не выронить сестру. Маленькая Злата заходилась в плаче, ее маленькое личико сморщилось и покраснело, но за грохотом ничего слышно не было. Наконец мальчишка упал на что-то мягкое, уперся ногами в борта и обхватил малышку обеими руками. Теперь он хорошо видел, как настигают их всадники! Высокие, черные фигуры вырастали, закрывали небо! И как Леон ни старался, он не мог разглядеть лиц под глубокими капюшонами, только раз мелькнуло что-то неясное в темноте.

Когда всадники поравнялись с телегой, старик бросил поводья.

Взмыленная, едва живая лошаденка, почувствовав свободу, тут же перешла на шаг. Ее бока тяжело вздымались.

Миг. И встала. Тяжело подкосились передние ноги. Животное упало грудью в дорожную пыль. Из пасти при каждом выдохе летели клочья пены.

Всадники окружили телегу. Леон прижался спиной к старику, пряча сестренку в платке.

– А ну! – ерепенился дед. – Чегой-то?! Мы честные люди! Мы честные! Оброк платим! Чегой-то?!

Всадники молчали. И когда из складок балахона выпорхнул легкий, отдающий зеленью клинок, старик вскочил на козлах и, закричав какое-то отчаянное «Э-эй!», стеганул ближнего к нему кнутом! Всадник увернулся, и удар пришелся в коня. Тот зло заржал и взвился на дыбы! Сбросил седока!