Читаем без скачивания Коварный замысел - Диана Стоун

Наклонившись поближе к зеркалу, Глэдис смахнула из-под глаза ресничку. Щеки ее не были бледными, как это зачастую бывало при ее болезненном состоянии. Сейчас они были теплыми, с нежным румянцем, подчеркивающим влажную ясность глаз. И губы выглядели необычно яркими и сочными, словно спелые ягоды, и, как ни старайся, ей не скрыть истому, охватившую ее после ночи любви. С Джереми.

Джереми… Сердце Глэдис тревожно забилось. Стоило ей лишь подумать о нем, о том, что произошло между ними, как ее немедленно затопляла теплая волна наслаждения. Да, она не сказала ему правды, у нее не хватило духу отказать себе в его любви, но разве это такое уж преступление, что ей захотелось получить хоть чуточку счастья? И теперь, когда Сандра здесь, она одним небрежно брошенным словом может разрушить эту иллюзию счастья.

Она облизнула пересохшие губы. Конечно, для Сандры все это тоже явилось в некотором роде потрясением. Глэдис прекрасно ее понимала и знала, что, когда Сандра краснеет, это верный признак негодования. То, что она увидела здесь, явилось для нее настоящим откровением: Глэдис, тихая, непритязательная, застенчивая и хрупкая, – и вдруг с томным, затуманенным взглядом, словно сытая кошка, в постели с мужчиной! Этого Сандра никак не могла себе представить. Сдержанная, прилежная Глэдис, любящая книги, Глэдис, которая всегда старалась избегать эмоциональных потрясений, которой можно было вертеть, как Сандре заблагорассудится, не считаясь с ее болезнью.

Сандра всегда относилась к ней со слегка завуалированным презрением – теперь Глэдис это сознавала, – и вдруг она застает Глэдис в постели с мужчиной, причем каким! Именно таким, какие всегда нравились Сандре. Неудивительно, что все это потрясло ее до глубины души.

Переведя дух, Глэдис выпрямилась и еще раз оглядела себя. Внизу ее ждет Сандра. Джереми, наверное, тоже одевается, хотя он в отличие от Глэдис совершенно спокойно отнесся к ее появлению. Конечно, он не знает, что Глэдис боится Сандры, вернее не знает того, что Сандра знает о ней, и поэтому появление Сандры кажется ему всего лишь забавным. Он нарочно прижимал ее к себе в постели, выставляя напоказ их близость.

Глэдис видела, что Сандра вне себя от злости. Но, усилием воли сдержав себя, она повернулась и вышла, бросив через плечо, что будет говорить с Глэдис внизу.

Хотя за окном вовсю светило солнце, Глэдис пробирала дрожь. Она не понимала, почему так внезапно, да еще рано утром, приехала Сандра и что она намерена делать. Однако опыт общения с этой женщиной подсказывал ей, что теперь, когда Сандра в таком настроении, ее, Глэдис, положение становится куда менее надежным. Сандра не переносит, когда ее смущают или над ней насмехаются, а Джереми преуспел и в том и в другом.

Неожиданно раздался стук в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел Джереми. Он побрился, надел черные брюки и бежевую рубашку, и Глэдис в который раз восхитилась его мужественной красотой. Однако в его темных глазах стоял немой вопрос, и Глэдис запаниковала.

– Я… нам нужно идти вниз, – пробормотала она. – То есть нам нужно поговорить с Сандрой, ведь так? Я не представляю, почему она приехала…

Джереми вполголоса наградил Сандру нелестным эпитетом.

– Я знаю, почему она приехала. Это я вызвал ее. Вчера вечером, перед тем как мы поехали в Маркетт.

– Ты… вызвал ее? – тупо переспросила Глэдис, пытаясь постигнуть смысл того, что это значит. – Но… зачем? Мне казалось, ты говорил, что… передумал с ней встречаться, что всеми делами займутся адвокаты…

Джереми сунул руки в карманы брюк, и было заметно, что он чувствует себя не в своей тарелке.

– Понимаешь, я… испугался за тебя, – пробормотал он.

Глэдис недоуменно нахмурилась.

– Испугался за меня?

– Ну да. Эти твои обмороки… черт, я подумал: а вдруг это из-за меня? Вдруг я виноват в твоем состоянии, ведь я с самого начала напугал тебя? – Он подошел и обнял ее. – Ну не смотри на меня так, моя девочка. Я же не знал, что у тебя астма и низкое давление. Только когда я нашел таблетки, я понял, что что-то не так…

– Джереми, пожалуйста… – От осознания того, что она солгала ему, что он так и не знает истинного положения вещей, Глэдис чувствовала себя отвратительно, но не находила в себе смелости признаться.

– Глэдис. – Его голос заметно сел, и он прокашлялся. – Глэдис, нам надо прояснить все между нами до того, как мы спустимся вниз и встретимся с этой… стервой. Я люблю тебя. Надеюсь, теперь ты не сомневаешься в этом? И я вижу, что и ты любишь меня. Скажи, что выйдешь за меня замуж, прошу тебя! Не дай Сандре все испортить. Не забывай, до чего она довела Джеффри. Не дай ей отравить твои чувства ко мне и убедить тебя, что я бесчестный и беспринципный тип, который воспользовался твоей доверчивостью и уязвимостью. – Внезапно он напрягся и внимательно посмотрел на нее. – Ты ведь не думаешь так, нет? Что я воспользовался тобой? Потому что это не так, я…

– Конечно же нет, – остановила его словесный поток Глэдис. – Если ты воспользовался мной, значит, и я воспользовалась тобой, потому что хотела твоей любви ничуть не меньше, чем ты моей.

Он облегченно вздохнул.

– Ну, вот и славно. Значит, ты выйдешь за меня замуж?

Глэдис нервно сглотнула и отвела взгляд.

– Джереми… ты сам не понимаешь, о чем ты просишь.

– Прекрасно понимаю. Я прошу тебя стать моей женой. Что же тут непонятного? – Он крепче обнял ее. – Глэдис, любимая, ну как мне убедить тебя? Я не беден, если это тебя волнует. Я тебе говорил, что у меня доля в нефтяной компании в Венесуэле. Я, конечно, не миллионер, но смогу обеспечить тебе и нашим детям вполне достойную жизнь. – У него потеплели глаза, когда он взглянул на нее. – Знаешь, бабушка обязательно тебя полюбит.

При упоминании о детях у Глэдис болезненно сжалось сердце и захотелось плакать. Чтобы не выдать своего смятения, она высвободилась из его объятий и отошла к окну.

– Прости, Джереми, но я не могу стать твоей женой.

– Что ты хочешь этим сказать? – Его смуглое лицо заметно побледнело. Он смотрел на нее так, словно не мог поверить тому, что только что услышал. Под гримасой боли, исказившей его черты, постепенно проступила горечь. – Понятно, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Я недостаточно хорош для тебя, да? Это из-за того, что я ублюдок? Внебрачный сын похотливого толстосума и цыганки! Да, теперь я понимаю. Тебе захотелось приключения, которого не хватает в твоей тихой, серой жизни, и ты решила, что подвернулась прекрасная возможность его испытать! Бог ты мой, да под этой нежной, хрупкой оболочкой, оказывается, таится коварная сущность! Если так, то мне, пожалуй, больше по душе такие, как Сандра. Они по крайней мере не притворяются, не хотят казаться лучше, чем они есть на самом деле!