Читаем без скачивания Лазурь и Пурпур. Месть или Любовь? (СИ) - Вилкс Энни
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Предела не находили.
Симпатичных девушек-шепчущих пар-оольцы считали почти за животных, но пользовались ими для снятия напряжения. Ощутив отдаленное брезгливое презрение с примесью похоти, Дэмин сжал пар-оольцу сердце — тот закашлялся, синея, — но вовремя остановился.
Дэмин хорошо умел держать себя в руках. Однако происходящее выбило из него дух своей неотвратимостью и разворотило в душе что-то, о чем он даже не знал.
Мысль о Кьяре, попавшейся в лапы этих животных, Кьяре на грани смерти, теряющей, возможно, свою честь прямо сейчас, вылилась в силовой всплеск: охнул и прижался к спинке император, вскрикнули лекари, и только парни Олтара выставили перед собой щиты, спасаясь от дробящей трещинами камень волны. Лестница раскололась натрое, но волна миновала трон, лишь отрезав от золотого солнца лучи, которые тут же рухнули за спинами Тинека и Шена, с треском хватая острыми гранями ткань знамен. Вокруг императора и лекарей и по стенам заплясали сполохи заговоров: это Екат и его подчиненные не дали всплеску навредить ни людям, ни зданию.
— Все? — осведомился Екат, очевидно, решивший, что волна — след неизвестного ему заговора. И тихо, так, что только Дэмин услышал, добавил: — Отлично, меня всегда раздражало это солнце.
— Все, — отрезал Дэмин, не реагируя на то, что раньше счел бы забавным.
.
— Следующее открытие порталов? — несколько минут спустя осведомился Екат, когда великий лекарь отпустил уже остывающее тело.
Эта информация была почти бесполезна.
— Ранним утром, в шестой час здесь.
— При захвате того, у кого есть подобные сведения, они могут поменять время, — понятливо протянул Екат, обращаясь к Дэмину и игнорируя императора. — Мы бы поменяли, верно? Я сейчас же напишу в Приют, но, думаю, они не рискнут своими людьми. Так что это мясо бесполезно.
Дэмин слышал его слова словно через пелену.
— Да, — отозвался он. — Напиши.
— А зачем убили этого? — поднялся с трона император и блеснул по-детски пустыми глазами. — Он теперь вонять будет. Можно же было…
— Нельзя, — оборвал его слабоумное брюзжание Дэмин, не озаботившись даже формальной вежливостью.
Быстрым шагом он вышел из тронного зала, не прощаясь и не оборачиваясь.
.
Заместитель Олтара был прав. Скорее всего, пар-оольцы изменили время, если могли так оперативно делать это. Дэмин не присутствовал на заседании, но знал решение военного совета: шепчущими не рисковать. Никто не собирался открывать портал в назначенный час, столь ничтожна была вероятность избежать ловушки.
Никто, кроме Дэмина.
Сложно оказалось не принять решение последовать за девчонкой, а не пойти раньше, понимая, что время идет, и все эти часы Кьяра в опасности. Лекарь останавливал себя очевидным: вне озвученного окна шанс оказаться там же, где она, и вовсе нулевой. Попадание в силовую мясорубку, недавно почти уничтожившую сильнейшего из директоров Приюта, ничего бы не изменило.
Олтар находился там же. Дэмин мог не любить мастера безопасности, но тот был сильным и расчетливым шепчущим, умеющим повернуть себе на пользу почти любую ситуацию. Сейчас его заинтересованность Кьярой — пусть и применительно к получению информации о великом лекаре, — сулила надежду, что девушка жива и цела. Дэмин предполагал, что Олтар, если его самого не захватили, попытается отбить и Вартана, и Кьяру, и искренне желал ему успеха.
Но воин не знал, насколько сильно Кьяра больна, как и то, что ей нужно пить снадобье, чтобы не чувствовать боли и оставаться на ногах. Хорошо хоть, Дэмин не сказал Кьяре правды, опасаясь, что она отнесется к ней несерьезно — у нее в любом случае было в запасе три дня. Но если девушка не вспомнит, что нужно использовать эликсир, быстро потеряет возможность двигаться. Увидев, что она больна, пар-оольцы просто бросят ее? Или…
Дэмин накладывал на себя щит за щитом, не надеясь, но делая все возможное, чтобы уберечься при возможном попадании в истребляющий капкан. Лекаря как-то отстраненно поражало, насколько ничтожно мало меняла эта перспектива в его планах. За всю свою долгую жизнь Дэмин Лоани никогда не ставил чужие интересы выше своих, и даже покойные родные не могли бы упрекнуть его в подобном.
Прежний великий лекарь посмеялся бы над метаниями и упертостью нынешнего.
Дэмин все понимал.
И это было единственным естественным вариантом.
Кьяра была далеко, но продолжала зависеть от своего спасителя, потому что он поступил с ней именно так — наплевав на ее жизнь.
«Тогда я еще не знал».
Не видел наполненных светом глаз, не слышал звонкого смеха, не возмущался нерациональными возражениями тому, от кого зависит ее жизнь — и не умилялся ее принципиальности. Не замечал сильного духа и трогательной беззащитности, острого ума и неиссякаемого оптимизма, храбрости и беззаботности даже в самых тяжелых ситуациях. Не пил легкость проведенных с ней мгновений, как прохладную воду в жаре лицемерного дворца. Не привык видеть ее каждый вечер, не ждал ее появления, не согревался прикосновением к ней и не хотел знать о все глубже врезавшейся в его душу девчонке больше и больше.
Влюбляться в нее с каждым днем сильнее оказалось так просто! Как же он, великий лекарь Дэмин Лоани, пропустил?! Чем морочил себе голову, как объяснял своей рациональности чувства, считая, что у него масса времени, и Кьяра всегда будет рядом?
«Когда я найду тебя, все будет иначе».
***
Портал открылся именно туда, куда собирался вернуться неудачливый пар-оолец — в самое сердце пустыни Хурлах, в лагерь пар-оольцев. Мгновение спустя Дэмин уже сориентировался: временное окно оказалось безопасным, лагерь, в который он попал, был наполнен не слишком готовыми к вторжению марионетками, и Кьяра вполне могла оказаться где-то неподалеку.
На нежданного гостя со всех сторон посыпались заговоры, но еще до того, как плетения коснулись мудреных щитов, сотворившие их шепчущие рухнули наземь, извиваясь, как угри на сковороде. Они не кричали, только пучили безумные глаза, словно пытаясь вытолкнуть их из лиц. Должно быть, бедняги даже не поняли, что произошло: закольцевавшиеся сосуды, остановленные сердца — и ни следа снаружи, как обычно. Выбежали пар-оольцы — и следующие шепчущие, теперь со спинелью в руках. Дэмин поднял в воздух столб песка и спрятался за ним от россыпи проклятого металла, а сам в тот же миг, пока державшие спинелевые сети враги хватались за разодранные песком глаза, укрылся простенькой, недолговечной, но весьма правдоподобной иллюзией и застыл, словно ожидающий приказа воин.
— Где он? — на пар-оольском прокричал один из мудрецов. — Где? Куда он ушел?
— Открыл портал за песком, — ответил ему второй, постарше. — Пошел докладывать о нашем местоположении. Нужно менять позицию немедленно.
— Не рядовой запятнанный, — с сомнением протянул первый. — Мои куклы почти все мертвы. Они не видели заклинаний. Почему он не убил нас?
На площадку, не замечая Дэмина, вышли еще четверо, затем еще трое. Девять мудрецов. Этого было достаточно.
— Всему свое время, — нарушил великий лекарь тишину, окрашенную ужасом рассматривающих синие лица своих марионеток пар-оольцев. Он говорил на пар-оольском бегло, почти без акцента, так что дернувшиеся от неожиданности мудрецы сначала не поняли, кто к ним обращается. Дэмин снял иллюзию, но прежде, чем раздались возгласы, все девять темнокожих мужчин упали на песок, не способные вдохнуть. — Один заговор, один шарик спинели от ваших марионеток — и двое из вас умрут, — скучающе оповестил их Дэмин. — Дернется еще кто-то — умрут следующие двое.
Все они были хорошо защищены от заговоров: короткие жилетки покрывали медные и бронзовые артефакты. Но Дэмину, уже в подробностях рассмотревшему их хрупкие оболочки, не нужны были заговоры, и хотя спинель экранировала мудрецов, свободной поверхности кожи хватало, чтобы запустить нужные процессы.
Похоже, лекарей пар-оольцы видели впервые.
— Лик смерти, — прошептал один из пленников, не сберегая дыхание. — Чего ты хочешь?