Читаем без скачивания Золото Трои - Майкл Вуд

Конечно, наблюдательный визитер мог немало выяснить о микенских контактах. Он мог обнаружить захваченных во время пиратских рейдов азиатских рабынь, работающих в текстильных мастерских в нижнем городе. В домах (купцов?) он увидел бы пряности — «имбирную траву» из Сирии, тмин из Египта, кунжут из Месопотамии, семена сыти с Кипра. Он мог увидеть крашеные материи и приправы из Ханаана. Как в Пилосе или Кноссе, он встретил бы здесь уроженцев Египта, Кипра и Анатолии. Цари, как я подозреваю, не слишком отличаются друг от друга в своем отношении к царскому величию, будь они хеттские или англосаксонские. Трудно не воспринять увиденные архитектурные достижения как «имперские», требовавшие огромных затрат на «украшательства», на царские гробницы с официальным убранством, на все эти рельефы, колонны и ворота с геральдическими символами, сложнейшие укрепления, мосты и дорожные системы. Это не заштатное королевство, не монархия в маленьком городе-государстве. Богатство этой державы объяснимо только как прямое следствие ее власти над ближайшими соседями. Интересное свидетельство тому дает красный и зеленый мрамор, использованный в «сокровищнице Атрея». Сейчас известно, что красный мрамор, rosso antico, добывался в каменоломнях в Киприаноне на юге полуострова Мани на Пелопоннесе. Зеленый мрамор, похоже, добывали там же, в пяти каменоломнях, примерно в 3 милях от моря, где существовал небольшой микенский порт выше современной деревни Спира. Каменоломни эксплуатировались с XV в. до н. э. вплоть до эпохи Возрождения. Убранство «сокровищницы Атрея» показывает, что микенский царь был способен перевезти тонны камня с Мани в Арголиду — это 125 миль по морю и затем 10 миль по суше, вверх по равнине.

Источник белого мрамора, использованного в «сокровищнице Атрея», не был установлен. В Лаконии нет каменоломен, дающих такой мрамор хорошего качества, но вполне вероятно, что он был доставлен из Пентеликских каменоломен, расположенных в 12 милях к северо-востоку от Афин и, похоже, служивших источником белого мрамора для «сокровищницы Миния»; серый мрамор для нее завозили из Левадии.

В Лаконии мы находим еще один пример могущества Микен и их технического уровня. Здесь, в холмах над долиною Эврота, возле Крокей, расположены заросшие каменоломни, являющиеся единственным источником необычного крапчатого порфира, цвет которого меняется от темно-зеленого с желтыми крапинами до красноватого. Этот камень, известный как «спартанский», в позднем бронзовом веке шел на изготовление предметов роскоши. Его активно применяли и в римские времена, когда на него существовала имперская монополия, а на месте добычи жилdispensator (распорядитель). Весьма вероятно, что аналогичный порядок существовал и в микенскую эпоху. Как отмечал Павсаний, в классические времена этот камень использовался, в частности, для украшения религиозных сооружений, он высоко ценился в эпоху Возрождения: посетитель Ватикана, например, мог обратить внимание, что площадь Святого Петра вокруг обелиска замощена зеленым «спартанским камнем» иrosso antico из Спиры.

Все находки этого камня в микенских поселениях на материке — а это в основном сами Микены — датируются XIV–XIII вв. до н. э. В Кноссе Эванс нашел груду необработанных «спартанских» камней, готовых к использованию. Окружающая обстановка привела его к мысли, что этот участок перестраивался в последний период существования дворца, но в таком случае он должен относиться к XIII в. до н. э., то есть периоду после завоевания греками Крита. Это примечательное свидетельство того, что на вершине микенского могущества греческая династия в Кноссе была способна получать камень, добытый в Лаконии, и транспортировать его на Крит для обработки в царских мастерских. Вывозился камень через порт Агиос Стефанос, где обнаружено множество фрагментов наряду с другими признаками промышленной деятельности. Ныне заросший, заилившийся и покинутый, порт еще использовался второразрядными франкскими купцами в XIII в. н. э.: воспоминания — или географическая необходимость — утопают в глубинах истории Средиземноморья.

В табличках с линейным письмом Б нет упоминаний о горных разработках, поэтому нам остается только строить гипотезы на этот счет. Но выглядит правдоподобным, что так же, как хеттские цари могли контролировать торговлю и владеть монополией на сделки с иностранными купцами, микенские и хеттские правители могли обладать монополией на ввоз меди, так они могли контролировать и добычу драгоценных камней, а управляющий микенскими каменоломнями мог жить возле Спиры. Находки камня с Мани в Микенах и Кноссе, а также небольших изделий в других местах, говорят о способности греческих государств к самоорганизации, об их богатстве, их связях, их стабильности в период расцвета, и, возможно, являются показателем единства их непрочного мира. Может показаться экстравагантным, но почему бы не сравнить данный пример, скажем, с использованием римскими строителями дорогого камня для постройки и украшения храма в Колчестере — красного и зеленого мрамора из тех же каменоломен в Спире, алебастра и черного мрамора из Малой Азии и Северной Африки. Еще раз: это был не крохотный замкнутый мирок.

Какими были связи Микен с другими дворцами? Историков ставит в тупик наличие нескольких мощных крепостей в одном и том же районе — на равнине Аргоса. Подчинялись ли Микены, Тиринф, Аргос и Мидея одному царю или независимым правителям? Почему такие мощные укрепления были построены так близко друг к другу? Трудно поверить, что они были полностью независимы. Следует помнить, что времена были неспокойные, с постоянной угрозой нападения извне, и для защиты населения и сельскохозяйственных земель требовался целый ряд крепостей. Микены, расположенные далеко от моря, едва ли могли обеспечить такую защиту. Правители Арголиды могли иметь царские резиденции в каждом городе, где, возможно, жили члены царской семьи, братья и сыновья царя, как, скажем, это происходит сегодня в Саудовской Аравии. Возможно, что, как и сейчас, разные города выполняли различные функции: Тиринф был портом, Аргос — главным рынком на равнине, Навплия — шикарным приморским городом и так далее. Как равнина, так и ее сложная дренажная система, выявленная благодаря недавней находке дамбы возле Тиринфа, нуждались в надежной защите.

Представляется, что материковая Греция была разделена на «города-государства» — более крупные, чем позднее, в античную эпоху, которые могли доминировать над своими меньшими соседями и признавать лидерство наиболее могущественного правителя во время войны. Большинство их военных технологий было направлено на защиту друг от друга. В известной греческой легенде рассказывается, что Фивы и Орхомен были смертельными врагами, и мы знаем, что Орхомен защищал себя и свои сложнейшие ирригационные сооружения на озере Копаида цепью фортов и сторожевых башен, с главной крепостью в Гле. Фивы тоже имели укрепленные города, включая Эвтрез, чьи стены были едва ли менее протяженными, чем в Гле. Не был ли микенский мир к 1300 г. до н. э. разбит на взаимно враждующие группы? По укреплениям в Арголиде и Копаиде видно, что военное и фортификационное искусства находились на довольно высоком уровне, вызывающем в памяти войны городов-государств на Ближнем Востоке, с материальным обеспечением и технологическим умением, позволявшем воздвигать сложные укрепления за очень короткое время. В обществе такого типа было, по-видимому, достаточно легко сгонять население на подобные работы в периоды между севом и жатвой, хотя как знать, насколько покладистой была эта рабочая сила и не сыграла ли эта массированная гонка вооружений, с ее бросающимися в глаза расходами, свою роль в последующем крахе?

Но если период расцвета микенской цивилизации и характеризовался частыми междоусобными войнами, он тем не менее был временем общих культурных и политических идей. Размышляя об экспорте строительного камня из Лаконии в Микены и Кносс, об экспорте стремянных кувшинов с Крита в материковые дворцы Фив, Микен, Тиринфа и Элевсина, об идентичных конструкциях и размерах «сокровищниц» в Микенах и Орхомене, одинаковой бюрократии, вплоть до ошибок в «формах», в Пилосе и Кноссе, мы имеем полное право предположить, что правители того времени культивировали одни и те же идеи, нанимали одних и тех же художников, архитекторов и артистов. Вполне возможно, что такие «города-государства» на какое-то время признавали превосходство «первого среди равных». Такие «цари Ахиявы» не обязательно были из одного и того же государства, но предание утверждает, что три поколения Атридов в Микенах обладали подобной властью над Южной Грецией, и это представляется вероятным. Они не могли, конечно, в буквальном смысле «править» Грецией, но мы можем вообразить верховного царя в Арголиде, возглавляющего большую часть Пелопоннеса во время войны и связанного с другими монархами союзническими или брачными обязательствами. Вспомним, что, по легенде, царем Спарты был брат Агамемнона, а цари Пилоса состояли в родстве с царской семьей Иолка. Помощи такого царя могли искать и династии, находящиеся за пределами его непосредственного влияния, если они вступали в конфликт с могущественным противником, как, скажем, было в случае Орхомена и Фив. Легенда гласит: Фивы разграбили Орхомен и разрушили его дамбы, а войска из «Аргоса» затем сожгли Фивы.