Читаем без скачивания Золото Трои - Майкл Вуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этом случае нельзя считать невозможным, что царь Микен провозгласил себя «царем ахеян». Правда, наши познания о межгосударственных отношениях в Греции носят умозрительный характер. Но имеется масса свидетельств об отношениях между вассалами и господами, царями и «царями царей» в Анатолии и на Ближнем Востоке во II тысячелетии до н. э., в частности в хеттских договорах XIV–XIII вв. до н. э. Эти отношения часто именовались «братскими», или «сыновними», и определялись юридическими обязательствами, налагаемыми на вассала. Если вы были «господином» вашего «брата»-царя или «отцом» «сына», то он принимал юридическое обязательство. «Братство», похоже, имело несколько отличный подтекст: в этом случае — в поразительном совпадении с Гомером — вы могли являться членом конфедерации, которая принимала главенство Великого царя в иностранных и военных делах, но вы не находились в полном подчинении у него, в отличие от «сыновей». Это могло послужить моделью для «империи» Агамемнона. В Хеттской империи делалось различие между «ассоциированными» государствами, когда обязательства могли быть частично взаимными — не взималась дань, но требовались подчинение Великому царю во внешней политике и поддержка во время войны, и государствами — чистыми вассалами, платившими дань и сражавшимися в рядах армии Великого царя. Получается, что «сыновья» были обычно подчиненными правителями, «братья» — часто равными. Эти примеры позволяют представить отношения между Микенами и, скажем, Пилосом или Орхоменом. Но если это было во времена «Великого царя» «ахейской земли», то Верховный, по определению, был царем, правившим другими царями.
ГЕРОИЧЕСКОЕ ЦАРСТВОВАНИЕ?Каким было это царствование? На что походило правление Агамемнона? Ввиду малого количества надежных фактов в табличках с линейным письмом Б историки были вынуждены обратиться к Гомеру; греческое царствование позднего бронзового века получило название «героического». Что под этим подразумевается?
За последнее столетие ученые провели большую работу по «героическим» царствованиям в «темные века» в Западной Европе (кельтским и германским). Сохранились обильные материалы в виде летописей, законов, проповедей, определяющих роль короля в обществах, которые в некоторых отношениях походят на изображенные Гомером. Аналогии между англосаксонской поэмой «Беовульф» и гомеровской эпической поэзией вдохновили Г.М. Чедвика на одну из самых первых попыток собрать воедино старинные европейские предания о «героических» царствованиях в своей классической книге «Heroic Age [Героическая эпоха]» (1911), оказавшей сильное влияние на ученых-гомеристов в англоговорящем мире. Чедвик был убежден, что идеалы и образ жизни, отображенные в древнегерманском эпосе, имеют много общего с Гомером, да и более поздние норвежские, кельтские и англо-саксонские предания весьма похожи. В некотором смысле это верно: главные социальные и материальные характеристики, да и политические тоже, неизбежно должны совпадать в сходных милитаристских аристократических обществах, где монарх окружал себя воинами, привлеченными его щедростью и военными успехами, где воинственные идеалы королевского клана и его свиты находили свое выражение во внешних атрибутах: оружии, амуниции, хороших лошадях. Такие аналогии мы находим в устных эпосах многих культур, будь то «Беовульф», «Илиада» или древнеиндийский эпос. Историки и антропологи рассматривают эти «героические» черты как литературный вымысел, ностальгическую характеристику периодов упадка. В то же время археология часто делала «героический» век соблазнительно похожим на правду. Находка корабельного погребения в Саттон-Ху через 30 лет после выхода в свет книги Чедвика имела такое же влияние на англосаксонские исследования истории, как раскопки Шлимана в Микенах на науку о Гомере. Еще раз мир эпической поэзии отразился в реальных артефактах (шлем с гребнем, описанный в «Беовульфе» и найденный в Саттон-Ху, немедленно вызывает в сознании гомеровские параллели).
С предосторожностями мы применяем слово «героический» к обществу с аристократическими милитаристскими идеалами, миру «разорителей городов».
ПОДЪЕМ МИКЕНВкратце описать подъем могущества Микен можно так. Считается, что грекоговорящие народы пришли в страну, которая теперь называется Грецией, вскоре после 1900 г. до н. э., хотя некоторые ученые полагают, что они там находились со времен неолита (кое-кто также думает, что они пришли намного позже, но это выглядит маловероятным). Это было время начала великой эры критских дворцов, цивилизации, скопированной с египетско-сирийской модели. В Анатолии под сильным влиянием месопотамско-древнеассирийской культуры развивалась хурритская цивилизация (предшествовавшая хеттской). К 1800 г. до н. э. там уже были основаны ассирийские торговые колонии. В Греции, между 1700 и 1600 гг. до н. э., внезапно расцвела микенская цивилизация, что связано, похоже, с сильным влиянием Крита. Этот расцвет иллюстрируется шахтовыми гробницами, обнаруженными Шлиманом в Микенах и датирующимися XVI в. до н. э. До того материковая цивилизация, по-видимому, не была «дворцовой», хотя «Дом черепицы» в Лерне (III тысячелетие до н. э.) выглядит как ранняя форма материкового мегарона. Допустимо предположить, что крупные материковые царства, подобные Микенам, вырастали в XVII–XVI вв. до н. э. из небольших владений, опирающихся на земледельческие хозяйства, посредством завоевания и ассимиляции мелких местных династий, хотя до сих пор точно не известно, каким образом Микены так разбогатели и когда захватили города Бербати и Просимну, которые, похоже, являлись центрами независимых территорий. Проблемы представляют и связи Микен с другими крупными дворцовыми городами Арголиды — Аргосом, Тиринфом, Мидеей. По древним преданиям, Микены основаны династией Персеидов, а Атриды (Пелопс, Атрей, Агамемнон) были чужаками, родом из Лидии, где, как мы знаем, присутствие греков наблюдалось с XV в. до н. э. Наши нынешние знания не позволяют нам больше ничего сказать о предполагаемом чужеземном происхождении некоторых греческих династий позднего бронзового века. Если исходить из верности предания, то шахтовые гробницы, найденные Шлиманом, могли принадлежать Персеидам, а, следовательно, огромные богатства гробниц тоже были богатствами этого клана. Атриды придут позднее (вначале поставленные Персеидами править в Мидее). Их могущество придется на конец XIV и XIII вв. до н. э., что хорошо совпадает с приписываемой им легендами принадлежностью огромных купольных гробниц в Микенах (так называемые «сокровищницы» Атрея и Клитемнестры могут быть на самом деле гробницами Атрея и его сына Агамемнона). Опять же, по легендам, восхождение Микен к господству на материке произошло именно при Атридах. Если так, то предшествующие расширения границ владычества Микен на Аргосской равнине на такие города, как Немея, Лерна и даже Тиринф, могли также найти отражение в легендах. Вспомним, Геракл совершал подвиги для Эврисфея, последнего микенского царя из династии Персеидов; после того как сын Геракла убил Эврисфея, народ Микен избрал правителем его двоюродного брата Атрея, поскольку он лучше всех был способен защитить их от враждебных соседей. Сравнив археологические данные с легендой, специалисты не определили на этом этапе микенского присутствия за пределами Арголиды, общий уровень цивилизации (архитектура, например) был не выше, чем в первые века II тысячелетия до н. э. Другими словами, мы можем наблюдать некоторый подъем материковых государств, особенно Микен, но не можем объяснить их трансформацию в XIV–XIII вв. до н. э. в «императорские» Микены. К тому времени их могущество, влияние и культура явно распространились далеко за пределы Арголиды.
Прямые свидетельства об этом государстве можно найти только в археологических данных. Шахтовые гробницы, архитектура, позднее таблички с линейным письмом Б много рассказывают о культуре высших слоев общества. Цари, подобные Агамемнону, тратили огромную часть своих доходов и богатств на царские захоронения и царский культ. Они растрачивали колоссальные средства, силы и умение людей на оружие и военное снаряжение. Достаточно взглянуть на картины охоты и сражений на инкрустированных кинжалах, фресках и монументах, чтобы увидеть типичное времяпрепровождение правящего класса, независимо от того, называется он «героическим» или нет. То была царская сторожевая элита, которую отделяла глубокая пропасть от простого народа. Как и во многих других подобных монархиях, о которых у нас есть подробные сведения, — кельтской, германской и индийской, царю, без сомнения, было необходимо щедро поощрять своих вооруженных сторонников: дарами, пищей и, возможно, землями (хотя таблички не дают уверенных сведений относительно землевладения). «Агамемнон» должен был кормить свой двор и чиновников, оснащать и вознаграждать армию, вкладывая огромные средства в ее обучение (лошади и колесницы требовали самых больших затрат). Чтобы сохранять армию лояльной, друзей счастливыми, а врагов держать в подчинении, он должен был захватывать земли, рабов, женщин, сокровища и трофеи. Все это требовало регулярных войн, набегов и пиратских экспедиций. Начиная с Фукидида, все комментаторы истории видели ей именно такой. Шлиман пришел к аналогичным выводам в 1876 г.: