Читаем без скачивания Её вина (СИ) - Джолос Анна

Подходит ко мне и осторожно касается плеча.

– Напугал меня… – в её глазах плещется беспокойство. – Ты зачем так гнал?

– Нормально всё… – беззаботно отмахиваюсь.

– Нормально? – тон её голоса поднимается на октаву выше.

– Арин, ну прекращай, – прошу, слезая с мотоцикла. – Говорю же, со мной всё в порядке.

Разминаю затёкшую спину и стараюсь придать себе беспечный вид. Хотя по правде говоря, сам всё ещё вижу перед собой трассу и ощущаю до конца не отпустивший страх.

– Ты чуть не разбился! Я видела! Пролетел мимо меня как безумный! – возмущается она.

– Это просто поток медленный, – жму плечом.

– Ты мне-то сказки не рассказывай! – шипит недовольно. – Ну-ка давай сюда ключи, на мотоцикл в таком взвинченном состоянии нельзя садиться.

Она без спросу забирает брелок.

– У Самойловой был, да? – ей не составляет труда раскусить причину моего дурного самочувствия.

– Я не хочу говорить об этом, – признаюсь честно.

– И не надо, – хлопает меня по плечу. – Просто успокойся, ладно? А-то я тебя не узнаю.

Горько усмехаюсь. Наверное, пора свинтить куда-нибудь на берег Атлантического океана. Вода – целиком и полностью моя стихия, а сёрфинг – это драйв и душевное равновесие в одном флаконе. Этого-то мне сейчас катастрофически не хватает.

– А ты снова за рулём? – киваю в сторону бэхи.

– Угу, еле уболтала отца вернуть мне машину. Ни в какую уступать не хотел, пока уже Кристина не вмешалась.

– Это она так пытается наладить с тобой контакт? – хмыкаю я.

– Наверное… Но в этот раз Крыса реально влезла вовремя. Отец ведь к ней прислушивается! – тут же кривится она, изображая приступ тошноты.

Кристина и Виктор поженились два года назад, а наша Аринка никак не может с этим смириться. Ей всё мерещится меркантильный интерес со стороны Кристины, да и обида на Виктора Сергеевича до сих пор глубока. Хотя я её понимаю: лучшая подруга и отец – и правда так себе расклад.

– А мерседес где? Ремонт ведь сделали?

– Вот в него сесть я пока не готова, – болезненно морщится. – И смогу ли? Большой вопрос.

Пока едем в больницу, не разговариваем. Каждый тихонько думает о своём... Иногда такое вот молчание на вес золота. Оно не напрягает, не давит, а скорее наоборот, даёт возможность поковыряться в себе.

Вообще Арина в этом плане просто идеальный друг. Она никогда не станет настырно лезть в душу и выпытывать что-либо. Тонко чувствует меня и всегда без глупых обид понимает, если я не настроен на беседу. Знает, что наступит момент, когда я сам всё расскажу, если посчитаю нужным поделиться.

Заходим в больницу. Навязчивый запах лекарств и люди в белых халатах будят во мне странные чувства.

Не могу сейчас не думать о том, что когда я находился за тысячи километров отсюда, мой отец лежал на больничной койке. (Да, конечно, это была не какая-то городская лечебница, а вполне себе дорогая частная клиника, но по сути какая разница?). Больница она и есть больница. Эту атмосферу не передать словами, её можно разве что прочувствовать. И хотя я, к своему стыду, не навестил отца ни разу, сейчас, глядя на всю эту обстановку, осознал, что ему, наверное, было мало радости находиться в заведении, подобному этому.

Выдержки моей хватает ненадолго, и я в скором времени спешу выбраться на улицу.

От Патрушева Арина выходит спустя сорок минут. Насела на него она видать конкретно. Барских вообще пробивная по натуре, а потому, не сомневаюсь, она с лёгкостью заполучила от лечащего врача Громова всю необходимую информацию.

Ну, так и есть… Стоит рядом со мной на парковке. В одной руке держит копию медкарты Громова и снимки, а другой подкуривает зажигалкой сигарету.

Надо бы грамотно надавить на неё, чтобы снова бросила. Ни к чему ей эта дрянь…

– Ну как прошло, если в двух словах? – интересуюсь, пиная щебень носком кроссовка.

– Не понравился мне этот Иван Петрович, – заявляет она, прищуриваясь. – Как-то он испугался, когда я попросила собрать мне всё по Громову. Отказался даже сначала, пришлось угрожать связями отца. А по поводу нынешнего состояния Максима я вообще ничего не поняла. Патрушев блеял как овца и без конца лил воду. Такое ощущение, что за ними есть какой-то промах.

– Думаешь, некачественно выполнили операцию? – предполагаю я.

– Да кто их знает, – пожимает плечом. – Кстати, его тренер тоже выразил такое предположение. Наверняка острая инфекция не развивается просто так…

– Да уж… И куда теперь?

– Давай проедем на Ленинский проспект, к ГКБ имени Пирогова. Пока шла, позвонила Молотовой, мне дали контакты одного кудесника из травматологического отделения. Уверили, что он лучший из лучших, надо бы показать ему карту Громова: анализы и последние снимки.

– Ну поехали, – открываю пассажирскую дверь.

– Жара такая… И духота ещё эта, вообще дышать нечем, – ворчит Арина, нажимая кнопку климат-контроля.

– Не выспалась? – замечаю, что она то и дело зевает. Даже её любимый эспрессо не помогает.

– Да. Навалилось как-то всё и сразу… Неприятности на работе, проблемы в отношениях с Игнатом.

– Разговор-то у вас состоялся?

– У, ещё какой! – присвистывает она. – Ругались пол ночи.

– А в итоге? – вопросительно вскидываю бровь, глядя на её сосредоточенный профиль.

– Ну что в итоге… Бурно поскандалили, бурно помирились. С утра вон цветы в постель первым делом, – ухмыляется она.

– Ой, можно без подробностей, – фыркаю я.

Не могу не отметить, что Арина стала вести себя на дороге несколько иначе. Вероятно, на неё так повлияло ДТП. Всё-таки подобные инциденты явно имеют свойство накладывать свой отпечаток. Манера вождения однозначно изменилась. Нет, Арина по-прежнему чувствует себя уверенно за рулём, но от былой беспечности не осталось и следа. Тут скорее обратное, теперь я вижу предельную концентрацию и осторожность. Это прямо бросается в глаза, потому что Барских, положа руку на сердце, всё время гоняла как ненормальная.

– Он жутко ревнует, между прочим, – толкает меня локтем. – Угадай к кому?

– Бред…

– Знал бы Игнат наш маленький секрет… – томно произносит эта коза.

– Так, Барских, – лицо моментом вспыхивает. – Ты клятвенно обещала не вспоминать тот эпизод.

– Да-да…

Она заливисто хохочет, а я утыкаюсь лбом в ладонь.

Вот умеет Арина смутить. И сейчас именно тот случай.

Делаю вид, что не замечаю её веселья, но она всё равно продолжает надо мной глумиться.

– Да брось, эй, – ещё раз толкает меня локтем в бок.

– Отстань.

– Ну ладно тебе, это ж было так давно…

Да, но осадочек до сих пор остался. Даже спустя восемь лет.

– Мы были совсем юные и глупые, – пытается оправдать наш поступок она. – А ещё очень пьяные.

Глупые – это точно.

В те чёртовы выходные предки Арины свалили на горнолыжный курорт, и это по традиции стало поводом для вечеринки, которую спешно организовали наши общие друзья. Как всегда, празднество они устроили с размахом. В ночь с пятницы на субботу мы жёстко гуляли. А вместе с нами «гулял» и весь коттеджный посёлок. Музыка гремела. Ор, шум, гвалт стоял неимоверный. Спиртное лилось рекой. В итоге кто-то из соседей пожаловался в полицию и нашу дикую тусу пришлось свернуть в кратчайшие сроки. Буйных подростков отправили по домам. Кто-то пошёл пешком, за кем-то приехали родители, а меня Арина уговорила остаться. Мол страшно одной спать в огромном особняке.

Вообще-то мы постоянно ночевали друг у друга, но в этот раз что-то явно пошло не так. Арина продолжала веселиться и угомонить эту девчонку было невозможно.

Сперва в ход пошли коктейли собственного приготовления, потом начались танцы. Танцы, от которых у меня челюсть отвисла. Ну а дальше… неожиданно для нас обоих дело дошло до поцелуев.

Скажем прямо, Арина всегда была горячей девчонкой. И да, прежде нас связывали только дружеские отношения. Мы не были влюблены и вроде как до той ночи не испытывали сексуального влечения друг к другу, так что… произошедшее могу списать только на мой бурлящий тестостерон, и её глупость.