Читаем без скачивания Десятый праведник - Любомир Николов

— Ну, не совсем так, — сказал Николай, обходя кучки навоза. — У нас два-три века назад в горах были мстители, гайдуки их называли. Они против турок бились.

— Против турок? — Мишин почесал в затылке. — А зачем? Турки неплохие люди, с кое-кем из них я был знаком. Хотя какая разница, важен принцип. — Вдруг он прислушался и протянул руку к пистолету. — Что это?

— Десять долларов, мсье Бенев, — послышался из мрака умоляющий голос.

— Не продаю, отвали! — прикрикнул Николай и объяснил уже тише: — Таскается за мной уже с полчаса, хочет рубли купить.

Русский покачал головой.

— Не нравишься ты мне, Коля. С дурной компанией связался, с какими-то менялами. Денег пожалел для лучшего друга… — Он прислушался. Где-то вдалеке, в районе озера, слышались выстрелы из пистолетов. — Стреляют, опять стреляют… Никакого терпения не хватает, не могу больше с мафией якшаться. Вот возьму, плюну на все, сделаю самолет и улечу в Россию. Говорят, генерал еще сражается где-то в Сибири… Ну вот, пришли. Заходи, сейчас мы им покажем, как гуляют славяне!

Они прошли через вертящиеся двери бара «Эльдорадо» и, преодолев несколько ступенек, спустились в салон — чуть более светлый, чем «Байкал», потому что здесь додумались за фонарями установить по два зеркала. Мишин подтолкнул Николая к свободному кабинету, сел напротив него и сразу же заколотил кулаком по столу.

— Эй! Эй, есть здесь кто-нибудь? Обслужат нас, в конце концов?

Его рев возымел эффект. Возле столика появился белобрысый официант в потертом смокинге и любезно поклонился.

— Что желаете, мсье?

Небрежным жестом Иван поднял вверх синюю бумажку, зажатую между указательным и средним пальцами. Официант склонился еще ниже, чуть ли не сунув нос в купюру.

— Если не ошибаюсь, это пять рублей, мсье.

— Да! — торжественно провозгласил русский. — Мы счастливые обладатели пяти рублей и желаем их пропить в вашем недостойном заведении. Шампанское! Две бутылки для начала… и чтоб холодное! Икры, конечно, нет.

— Могу предложить вам великолепную свежую форель.

— Хорошо, пусть будет форель, — Мишин отпустил официанта царским жестом и подмигнул. — Между нами, заведение стало вполне приличным после того, как его купил Бомон. Шампанское всегда холодное. Лед доставляют прямо с ледника… Я тоже пробовал льдом заниматься, но получается страшно дорого… А ты что замолчал? Ладно, расскажи, как прошел маршрут?

— Сегодня была облава, — неохотно пробормотал Николай. — Руководил лично Буше, даже «Вельтгершер» задействовали. Пока шел к вам, услышал, что они накрыли и другие места на границе.

— А, ерунда! — Мишин помолчал, пока официант ставил на стол ведерки со льдом и разливал шампанское. — Силу демонстрируют, перед Баумштедом пыжатся. Твое здоровье! Поймали кого-нибудь?

— Да хотели одного. Но он застрелился.

Мишин присвистнул сквозь зубы.

— Надо же! Я его знаю?

— Я как раз хотел тебя спросить. По-моему, он пару раз заглядывал в «Байкал», и, если не ошибаюсь, он из людей мсье Луи. На вид ему лет сорок пять, полноватый, с жидкими волосами и шрамом на левой щеке.

Голоса в зале, звон бокалов и хрипловатый смех словно удалились куда-то очень далеко. Мишин выглядел трезвей, чем обычно. Пальцы его медленно барабанили по столу.

— Так… — сказал он. — Вот, значит, какое дело. И ты там был? Ты еще легко отделался, Ник, легко отделался…

Николай почувствовал, как у него на шее вздымаются волоски. Раз и Иван начал называть его Ником, значит, дело и вправду неважно.

— Кто это, а? — продолжал настаивать он. — Ты знаешь?

Мишин перестал барабанить по столу, поднял бокал и сосредоточенно уставился на поднимающиеся кверху пузырьки шампанского.

— Вообще-то имени его я не знаю… Но он из людей мсье Луи, ты прав. Два раза использовал «Байкал» для явки… и этим мои сведения о нем ограничиваются. Но поверь моему опыту, Ник, поверь интуиции старого человека… ты ведь знаешь, что до Коллапса я работал на КГБ?.. Поверь моей интуиции, тут затевается такая заварушка, что чем меньше знаешь, тем лучше.

— Значит, это была не просто облава?

— Да какая там просто облава, сынок! Если бы это было так, Буше сам и пальцем бы не пошевелил, не то что «Вельтгершер» задействовать. Уясни себе раз и навсегда, наш бизнес идет как по маслу. Чаще всего мсье Луи сам решает, кого надо убрать, остальное — дело мелких полицейских. Аренс не вмешивается, пускает все на самотек. И знаешь почему?

Мишин помолчал, отпил глоток шампанского, продолжая разглядывать бокал. Напоминание об облаве изменило его странным образом. Из-под маски весельчака, разбойника и сентиментального пьяницы вдруг выплыл облик того, кем он был на самом деле, — холодного, сосредоточенного, умного и расчетливого человека. Бывшего шофера российской миссии при ООН и сотрудника КГБ.

— Знаешь почему? — напирал он. — Потому что Коллапс вернул нас в эпоху баронов, и история повторяется почти один к одному. Они все бароны — и Аренс, и Баумштед, и Триумвират докторов, и бесчисленное множество мелких князьков по всему миру. До эпохи абсолютизма еще далеко, ибо могущество их держится на неустойчивом балансе сил. Сегодня самое главное — это крестьяне, без них города не продержались бы и недели, опять бы все затопила анархия, как в первое время после Коллапса. Но чтобы признать власть Аренса, крестьяне тоже должны что-то от нее иметь. И имеют — иллюзию безопасности, более или менее относительный порядок, защиту от других баронов. Для нас пугалом служит Баумпггед, по ту сторону границы крестьян пугают повернутым на порядке Аренсом. Однако этот господин не такой уж и повернутый. Он отлично понимает, что нельзя перегибать палку. Мы для него отдушина. Контрабанда спичками, с одной стороны, смягчает топливный режим, с другой стороны — позволяет делать вид, что строгие санкции соблюдаются. Пойми и запомни одно — мсье Луи не противник Буше и Аренса, а их негласный соратник. Равновесие при этом идеальное, и знаешь, когда оно будет нарушено?

— Когда?

— Когда появятся условия для нового, стабильного равновесия. Когда кто-нибудь попытается объединить под своими знаменами разрозненные княжества и герцогства. Вот чего я боюсь, Ник. Мы только-только опомнились от хаоса, а карусель может закрутиться опять. Когда-то подобного рода события зрели веками, но теперь все по-другому. Стоит лишь немного очухаться, как мы тут же вспоминаем о былом величии и спешим — давай, давай, давай… Последние несколько лет мсье Луи уже не тот. Раньше к нему в имение можно было войти свободно, а теперь он опустил железный занавес. Теперь без приглашения и не попасть. Не знаю… Ничего не знаю, однако, если раньше времени началась большая игра, Аренс не будет колебаться. Просто вынужден будет поставить на карту собственную голову. Что же касается нас, мелких рыбешек… Как там поговаривал твой дед?