Читаем без скачивания Дело о гастрономе - Павел Барчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Поехал к другу, в деревню. — Продолжал тем временем рассказчик. Он даже не ждал диалога. Его вполне устраивало говорить вслух одному. — Ну, мужиков там маловато, или женатые все. А я к товарищу армейскому, проведать. Прицепилась ко мне дура одна, страшная как моя жизнь. Столько водки выпить невозможно. Весом сто сорок килограмм, и сама дура дурой. Подруга жены товарища, оказалась. Я ж как приехал, так сразу слух по селу пошёл. Мол, парень из города, неженатый. Ну, мы выпили немного, посидели, службу вспомнили. Под «этим» делом решил на сеновале поспать. А сеновал — такая херня под крышей двухэтажная. Первый этаж не достроeн, на втором сено, люк на крышу, и на крыше тоже сено сушится. Я значит, завалился на самый верх и уснул. Слышу люк открывается, глядь а там ОНА. Говорит «А вот и я!» И прикинь, на меня — прыг. Командир, на тебя «запорожец» падал? Там до меня метра два было. Как куякнется, меня аж скрутило всего. Нерв защемило, сказать не могу ничего, и двинуться не могу. А она меня за…ну, ты понял, за что, схватила. И тянет куда-то. У меня от боли конвульсии начались, а эта…
Парень оглянулся на детей, которые с соседнем плацкарте снова активизировались.
— Ну, ты понял, кто… В общем, эта нехорошая особа думала что я так в экстаз прихожу. Потом тянуть перестала, хотя лучше бы оторвала, честно говорю. Вскочила…ну, ты понял, на что… и давай на мне прыгать. Ты, командир, брачные игры бегемотов видел? Я тоже не видел. До того дня. А тут сразу принял участие. Сто сорок кило… Я уж попрощался со всеми. Минуты через две, второй этаж не выдержал и мы рухнули с четырех метров на землю. Пока летели, подругу балкой по голове долбануло. Упали и я отключился. Очнулся когда неотложка из района подъехала. Глаза открываю, а эта дура на мне без сознания. Ору: «Снимите её, мля, с меня!» Оказывается, у неё в причинном месте чего-то сжалось и нас никак не разъединить. Я им говорю, вколите её что нибудь расслабляющее, а они мне: «У неё черепно-мозговая травма, может ласты склеить. Колоть будем только в реанимации в больнице». Тушу эту со мной, часа два в скорую пихали. Машина в колее на дно села… Короче через четыре часа только нас разъединили. Представляешь? Уже в больнице. Так представь, это все за полчаса разлетелось по этажам. Дед потом со мной лежал в палате. В 1943 году контужен был в Брянской области. С тех пор проблемы с речью имелись, почти не говорил. Вот он когда мою историю узнал, ржал так, что речь восстановилась полностью. Думал, из больницы выйду, поеду обратно, найду ее…
— За убийство уголовная ответственность. — Я не выдержал. С одной стороны мне бы на хрен мужика послать. Но с другой, у него такой вид несчастный, а история, реально оборжаться можно.
— Аааа…да я не собираюсь, ты чего. Вот еду ей предложение делать. Снится мне, стерва, каждую ночь.
Парень снова тяжело вздохнул.
— Это любовь, — Хохотнул сверху Соколов. Он, оказывается, ни черта не спал, прекрасно все слышал.
— Как у взрослых все сложно… — Поддакнул со своей полки Семён.
Мужик сразу засмущался и ретировался по-тихому. Он, видимо, на такое количество слушателей не рассчитывал.
— А Вы не могли высказаться, когда он только нарисовался? — Спросил я Стаса и Сеньку.
— Не. — Соколов зевнул и повернулся на другой бок. — Интересно было, что расскажет. Слишком рожа у него помятая.
— Ага… — Младшенький свесил голову и посмотреть на меня. — Видишь, Жорик, поговорка про то, что дурак дурака…ну, ты понял…выходит, очень верная.
Я пообещал Семену, что сейчас стащу его вниз, а потом все-таки выкину из вагона на ближайшей станции.
— Ну, хоть не на ходу. — Совершенно спокойно прокомментировал Младшенький и, повторив вслед за Соколовым те же самые манипуляции, повернулся задницей.
Буквально через пять минут с обеих полок донеслось равномерное посапывание, изредка прерываемое храпом.
— Сволочи, — Сказал я вслух, но всем было по хрену. Все реально заснули.
Самое обидное, стук колёс и правда укачивал. Глаза закрывались сами собой, но заснуть, один черт, не мог. Все посторонние звуки, которых, естественно, было до хрена, упорно лезли в мозг. Про запахи я вообще молчу.
Когда подошло время выгружаться, я уже был раздражен и, мягко говоря, недоволен жизнью.
Но недолго. Вскоре мое настроение пошло вверх, а вот Соколов начал материться.
Глава 16
Стасик
— Не понял… это что за клад юного пионера? Секретик делал? Как в детстве? — Я посмотрел на Мажора, ожидая объяснений.
Мажор явно объяснить ничего не мог. Он, в свою очередь, посмотрел на меня, но молча, потом понял, это совсем глупо, я вообще не в теме, и повернулся к Семену. Пацан тут же развел руки в разные стороны и возмутился.
— Что? Я, между прочим, ребенок, вы меня даже брать не хотели. А кое-кто планировал на ходу выкинуть.
— Ой, все. Не гони. — Жорик, естественно, понял, в чью сторону полетел камешек. — Поезд двигался еле-еле. Скорость еще не набрал. Будешь теперь до конца жизни всем рассказывать, какой я монстр?
В итоге мы все трое молча снова уставились на металлическую коробку то ли от печенья, то ли от конфет. Милославский и я сидели на корточках, Сенька стоял рядом, наклонившись. Пацан светил нам сверху фонариком и содержимое было видно хорошо. Внутри лежали несколько фотографий, на которых я успел рассмотреть людей в военной нацистской форме, и брошь в виде стрекозы.
— Какая-то ерунда… Не пойму, Жорик, зачем ты это здесь спрятал? — Брат Мажора разглядывал украшение с интересом, но, судя по легкому разочарованию, которое проскользнуло на его лице, ожидал Семен что-то более серьезное. Честно говоря, мы все ожидали. Просто переться в такую даль ради этого, как минимум, глупо.
— Ерунда, чтоб ты понимал, Сенька, сто́ит, как чугунный мост. — Ответил Милославский, имея в виду стрекозу, а потом резко захлопнул крышку. — Вот только не пойму, с хрена ли их две…
Окончание его фразы было не очень понятно, но уточнить я не успел.
— Подожди! Там на фотографиях отца вроде видел. Почему он в такой форме? Кино, что ли, снимали? Отец молодой совсем. — Сенька попытался отобрать коробку у Жорика, но тот быстро убрал ее в сторону. Даже спрятал под мышку.
— Ага, кино. Угадал. Любил наш папенька в молодости примерить на себя разные роли. Талант
