Читаем без скачивания Станция-призрак - Анна Калинкина

     Она получала странное удовольствие, говоря «мы», «у нас».

Пока еще «мы». Потом она останется одна и будет говорить «я»,

«у меня». И никому во всем метро уже не будет дела до того, ка-

кие у нее проблемы. В этот момент она всерьез засомневалась,

стоит ли продолжать поиски матери? Не лучше ли уступить Ки-

риллу? Но до цели, казалось, уже так близко... Что ему стоит, в

самом деле, потерпеть еще чуть-чуть? А уж потом она будет с

ним. Они пойдут туда, куда захочет Кирилл, — в Полис или еще

куда-нибудь. Почему-то вдруг она стала готова отказаться и от

своей миссии — убить Верховного, отомстить за Зою, прекратить

бессмысленные кровопролития на Спартаке... В конце концов,

она совсем не чувствовала себя героиней, просто испуганной, за-

гнанной в угол девчонкой, и без того уже пережившей чересчур

много для своих лет и сил.

     Нюта и Кирилл неуверенно приблизились к надменному ох-

раннику в сером камуфляже. Тот со скучающим видом взял про-

пуск Нюты, повертел в руках и хмыкнул:

     — Это что за филькина грамота? Временный. Бродяги, что ли?

Тушинская? А вы в курсе, что ни туда, ни оттуда уже давно никто

не может добраться? Если уж взялись пропуска подделывать,

придумали бы что-нибудь похитрее.

     Нюте было ясно — охранник просто издевается со скуки. Но

сейчас они целиком от него зависели. Она машинально пошари-

ла в кармане комбинезона, пальцы наткнулись на что-то тонкое,

жесткое. Как же она забыла — у нее же еще осталось несколько

цепочек, которые она прихватила в разрушенном магазине на

Сходненской! Достав одну из них, самую толстую, она протянула

ее нехорошо поглядывавшему на нее мужчине и умоляюще ска-

зала, заглядывая ему в глаза:

     — Пожалуйста, нам очень-очень нужно. Только до Красно-

пресненской. Там у нас... родственники.

     — Ладно, — пробормотал тот, пряча цепочку в карман. — Я ви-

жу, ребята вы смирные и... эээ... воспитанные. Мало ли, что в

жизни бывает. Но учтите, виза временная, транзитная. Попытае-

тесь с ней устроиться на работу в пределах Ганзы или попадетесь

нашему патрулю за нарушение паспортного режима — пеняйте

на себя!

     Он с ходу шлепнул им в пропуска какие-то штампы, а потом

некоторое время с сомнением глядел, как парень и девушка,

чем-то неуловимо похожие, стройные и высокие, в кожаных

куртках и защитных штанах, идут по переходу. Как близнецы,

только у парня волосы чуть покороче и потемнее, а у девушки

светлые пряди рассыпались по плечам. Ее одеть как следует —

красавица была бы. Он почему-то вспомнил свою толстую жену,

для которой предназначалась полученная от девушки цепочка,

и вздохнул.

     * * *

     Позади сидящего старца с бородой стояли вооруженные юно-

ша и девушка, словно охраняли переход. С некоторым трепетом

миновав гигантскую скульптуру, Нюта и Кирилл спустились по

лестнице, и после первого же шага по территории Ганзы Нюта по-

няла: все станции, которые она видела до сих пор, по сравнению

с этой роскошью выглядят как обыкновенные дома рядом со ска-

зочным дворцом. Здесь даже на потолке были красивые рисунки,

а на полу светлая, красная и черная плитка складывалась в узоры.

Нет, все-таки не зря они так старались попасть сюда!

     Впрочем, среди всего этого великолепия суетились те же люди,

которым не было до них дела. Нюта чувствовала — если кто-ни-

будь и обратит на них внимание, то добра от него ждать не придет-

ся, поэтому она изо всех сил старалась держаться уверенно и неза-

висимо. Кирилл тем временем обратил ее внимание на дрезину,

где уже сидели три человека. Оказалось, что машина (ее почему_

то называли трамваем, хоть и ездила она по туннелям метро) еже-

дневно курсирует по всей кольцевой линии и через пятнадцать

минут как раз должна отправляться в сторону Краснопреснен-

ской. Нюта и Кирилл, уставшие от окружающей суматохи и тол-

чеи, безропотно отдали по три патрона за проезд и с облегчением

уселись на жесткие лавки. Точно по расписанию — со слов маши-

ниста, правление Ганзы очень гордилось такой точностью, хотя бы

и пришлось гонять дрезины порожняком, что, правда, на его памя-

ти случалось считаные разы — они тронулись с места и уже весь-

ма скоро остановились на платформе Краснопресненской.

     Тут народу было поменьше. Нюта и Кирилл бродили по стан-

ции, разглядывая изображенных на стенах вооруженных людей.

«Интересно, — думала Нюта, — почему чем ближе к центру, тем

воинственнее становится убранство станций?» Дальше шли не-

изменные на любой станции торговые ряды. Внимание девушки

привлекли красивые разноцветные шарфы крупной вязки, ды-

рочки на которых складывались в причудливые узоры. Торговец

охотно объяснил, что такие вяжут на станции Улица 1905 года, но

стоили они, на взгляд Нюты, неоправданно дорого — от тридцати

патронов и больше, в зависимости от размера и количества цве-

тов. Вздохнув, она отошла от прилавка, машинально отметив, что

две женщины, проходящие мимо, закутаны как раз в такие вяза-

ные накидки. Выглядело это еще лучше, чем на прилавке, но ког-

да не знаешь, хватит ли у тебя послезавтра денег на тарелку по-

хлебки, тут уж не до красоты. Хотя пройтись в таком наряде пе-

ред Лолой было бы крайне заманчиво...

     Устав, путешественники уселись рядышком прямо на полу

возле пожилого торговца, на лотке у которого были разложены

потрепанные книги. Кирилл машинально окинул взглядом пест-

рые томики и спросил у Нюты:

     — Ну, что ты решила? Останешься со мной или все же пой-

дешь на Беговую?

     — Почему ты не хочешь идти со мной? — предприняла послед-

нюю попытку та.

     — Потому что не верю в эту затею, — ожесточенно сказал па-

рень. — И потому что хочу жить в нормальном месте, а не выра-

щивать на твоей Беговой свиней, или чем они там зарабатывают

на жизнь? Нютка, мы же на Ганзе, понимаешь?! На могуществен-

ной, прекрасной, сытой Ганзе! Так чего искать от добра добра?

     Девушка покачала головой:

     — Не забывай слова того пограничника: на работу тебя здесь

никто не возьмет, а патронов у нас совсем немного. Проедим

все, и куда дальше? Попрошайничать? Воровать? И потом, я

слишком долго ждала этой встречи и хотела увидеть место, где

родилась, сделала первые шаги. Понять, кто я на самом деле.

Пусть на Спартаке я была изгоем, диковинной зверушкой, буду-

щей жертвой во славу глупого суеверия, но есть место, где меня

помнят просто маленькой девочкой. Хочу хоть раз увидеть зна-

комые лица, вспомнить, а после этого готова идти с тобой, куда

захочешь.

     Казалось, Кирилл заколебался.

     — Ну хорошо, давай договоримся так: я останусь здесь на не-

сколько дней, на неделю, — неуверенно протянул он. — И если к

этому сроку ты не вернешься, то буду знать, что я тебе не нужен,

и тогда сам решу, куда мне идти.

     — Молодые люди, — обратился к ним скучавший пожилой

торговец книгами, — Извините, конечно, что лезу не в свое дело,

но вы так громко спорили — и не захочешь, а услышишь. Вы со-

бираетесь на Беговую?

     — Да, собираемся, — быстро сказала Нюта, прежде чем Кирилл

успел возразить. Торговец покачал головой:

     — Послушайтесь доброго совета: не надо вам туда ходить. По

крайней мере, сейчас. На Улице 1905 года случилось что-то нехо-

рошее, или вот-вот случится, их не поймешь. Одним словом, не-

подходящее сейчас время для путешествий в ту сторону.

     — Ну что ты каркаешь, дед? — спросил человек в защитной

форме, небрежно листавший одну из книжек. — У них там вечно

что-то нехорошее случается, такая уж это станция. И потом, там

полно истеричных теток. Как только одной что-то померещится,

другие тут же начинают вопить, что наступает конец света, хотя

куда уж конечнее-то...

     — А вы там бывали? — спросила Нюта торговца. — Это прав-

да, что Баррикадная, Улица 1905 года и Беговая — одна Конфеде-

рация?

     — Эх, деточка, — пробормотал старик, оглядываясь на челове-

ка в защитной форме. — Сначала, может, и была Конфедерация, а

потом одно название осталось. На Баррикадной все-таки немно-

жечко легче жить — Ганза рядом, и нам кое-что перепадает. Гости

появляются, торговля идет понемногу — не сказать, что шикарно,

но жить можно. А вот на Улице 1905 года не очень-то хорошо —

своего хозяйства у них почти нет, да и торговать особенно нечем.