Читаем без скачивания Незавершенная месть. Среди безумия - Жаклин Уинспир

Открыл преподобный Стэплс собственной персоной, крикнул в глубь дома жене:

– Не беспокойся, Джейн, дорогая, я сам справился. – Следующая фраза относилась к Мейси: – Чем могу служить?

– Вы – преподобный Стэплс? Меня зовут Мейси Доббс. – Мейси протянула визитку. – Я работаю на компанию, которая в настоящее время готовится приобрести крупный земельный участок и кирпичный завод у Альфреда Сандермира.

Викарий, видимо по старой памяти, носил с бордовым кардиганом, штопанным на локтях, белый пасторский воротник. Наморщив лоб, он принялся изучать визитку.

– Извините, не понимаю, каким образом я…

– Мой отчет о событиях последних лет в деревне Геронсдин почти завершен. Такие отчеты составляются по требованию покупателя, ведь кирпичный завод имеет прямое отношение к деревне. Я подумала: преподобный Стэплс когда-то проповедовал в Геронсдине, следовательно, хорошо осведомлен о делах и нравах жителей; не просветит ли он меня в некоторых вопросах?

Стэплс отступил, пропуская Мейси в дом.

– Прошу вас, входите.

Он закрыл за Мейси дверь. Из гостиной вышла Джейн Стэплс. Мейси успела разглядеть французские окна, а за ними – сад, где на газоне белели кованые стулья и стол. Седые волосы миссис Стэплс, очевидно, недавно подверглись воздействию перманентной завивки; вообще она, в кардигане ручной вязки, с ниткой жемчуга на шее и в длинной юбке, выглядела как типичная жена деревенского викария.

– Познакомься, Джейн, – это мисс Мейси Доббс. Она представляет компанию, которая намерена приобрести поместье Сандермира. Мисс Доббс хотела бы побольше узнать о Геронсдине.

Миссис Стэплс сцепила руки на животе.

– Вот это было бы хорошо. Кирпичный завод нуждается в знающем, рачительном хозяине. Большинство геронсдинцев мужского пола трудится на этом заводе, и следует учитывать интересы этих людей. – Она помедлила, улыбнулась. – Я накрою чай в твоем кабинете, дорогой.

Викарий выразился в том смысле, что чаю попить никогда не повредит, а Мейси прикинула: основным занятием этой женщины в замужестве было и остается приготовление чая для тех, кто пришел к ее супругу.

Преподобный Стэплс провел Мейси в кабинет, где простер длань к стулу, одновременно закрывая дверь.

– Прошу садиться, мисс Доббс.

В очередной раз Мейси уселась по «гостевую» сторону деревянного письменного стола, который смотрелся бы куда уместнее, будь кабинет раза в три больше. Стопка чистой бумаги слева от бювара и целый веер исписанных листков справа намекали, что викарий взялся за некий фундаментальный труд.

– Вы пишете роман, преподобный Стэплс?

В прямом смысле попытавшись отмахнуться от самого этого предположения, викарий локтем отодвинул исписанные листки на край стола.

– Мечтал когда-то заняться изящной словесностью, да Господь не сподобил. Сейчас тешусь чем-то вроде автобиографии. Собираю воспоминания о бытности своей деревенским пастором. Первоначально задумывал этакий трактат о роли пастора в небольшом сообществе, притом с вкраплениями занятных и поучительных историй. Потом выяснилось, что писательского дарования у меня нет, а поучительные истории не выдерживают проверки временем. Впрочем, работа дает ощущение, будто я делаю нечто полезное, а заодно умеряет угрызения совести, которыми неизменно сопровождается прогулка к полю для крикета. Грешен, знаете ли, – люблю посмотреть на игру.

Мейси улыбнулась. Хороший получался разговор, доверительный. Легче будет перейти к вопросам.

– Я вот почему отрываю вас от дел, святой отец. Моего клиента беспокоят случаи правонарушений в Геронсдине, которые имеют место последние лет десять, в частности поджоги. Быть может, ваш опыт… – Мейси помедлила, поправила сама себя, – точнее, ваша интуиция позволяет вам видеть некие обстоятельства, некие причины этих актов вандализма? Добавлю, что особую тревогу моего клиента вызывают пожары, которые случаются каждый год в одно и то же время.

Викарий провел пальцем по белоснежному воротничку сзади, принялся тереть подбородок. «В затылок ему дышу», – подумала Мейси, вспомнив слова Мориса. Открылась дверь, вошла с подносом Джейн Стэплс. Наливая чай, она распространялась про свой сад; подала чашку сначала гостье, потом – викарию. Тот, казалось, был благодарен жене за то, что она появилась так вовремя.

Когда за миссис Стэплс закрылась дверь, Мейси повторила вопрос:

– Итак, сэр, что вы думаете о причинах вандализма?

– Разумеется, я слышал о мелких правонарушениях, как вы их назвали. Не сомневаюсь, что вам известно: львиная доля этих правонарушений имела место уже после того, как я отошел от дел. Сейчас я не могу сказать, будто держу руку на пульсе Геронсдина. Полагаю, от вашего внимания не укрылся тот факт, что правонарушения случаются исключительно в сезон сбора хмеля. Нельзя игнорировать такое совпадение. Я полагаю, всему виной лондонцы.

– А как же пожары?

Викарий покраснел – уже не в первый раз с начала разговора.

– Ах, пожары! Человеку пришлому они, конечно, могут показаться подозрительными – случаются год от года в одно и то же время, и все такое. Однако не стоит делать из мухи слона. Речь идет о сборе урожая, о страде. Люди работают от зари до темна – кто на хмельниках, кто в яблоневых и грушевых садах. Не забывайте, что сезону сбора хмеля и яблок предшествовал сезон сбора и переработки летних плодов, таких как земляника, вишня, черная смородина. Сельские жители утомлены – стоит ли удивляться, что они допускают оплошности чаще, чем в другое время года! То дымоход вспыхнет, потому что на плите греется дополнительный чан воды для мытья, то хозяйка задремлет над кастрюлей, то керосиновую лампу оставят без присмотра… Известно ли вам, голубушка, что в деревне пока нет такого блага цивилизации, как электричество?

– Значит, святой отец, вы полагаете, будто около дюжины пожаров случились исключительно по небрежению? И вас не настораживает тот факт, что пожары происходили всегда в один и тот же день?

Стэплс склонился над столом, взял лист бумаги, сложил его пополам, еще раз пополам, затем по диагонали, так что получился маленький толстый треугольник. Пока руки были заняты, преподобный говорил:

– Именно так, мисс Доббс. На первый взгляд в пожарах прослеживается некий злой умысел, однако необходимо учитывать, что Геронсдин – сообщество сельское, где кирпичный завод – не более чем дополнение. Геронсдинцы не делают трагедии из каждой неприятности, а просто помогают друг другу, и все. Этих людей связывают особые узы, как вы, вероятно, успели заметить. Главное, что все остаются живы и невредимы.

– Несколько недель назад чуть не погибли лошади мистера Сандермира.

– Пожалуй, на этот конкретный пожар не мешало бы обратить внимание.

– Вот я и обратила.

– Вижу.

Мейси улыбнулась, чтобы смягчить Стэплса – у нее уже был готов для него следующий вопрос, который, она знала, викария может насторожить.

– Расскажите, пожалуйста, о семье Мартин.

Преподобный Стэплс почесал правое ухо, потянулся за своей до сих пор не тронутой чашкой чаю.

– Хорошие были люди. Очень набожные. И очень музыкальные. Миссис Мартин играла на органе в церкви, Анна – на фортепьяно, а Джейкоб был одаренным скрипачом.

– Скрипачом, говорите?

– О да. К сожалению, все трое трагически погибли при налете «цеппелина».

– Да, я об этом слышала. Вы ведь находились в Геронсдине, когда произошла эта трагедия?

Стэплс откашлялся:

– В тот день я как раз вернулся из Лондона. Ездил к архиепископу, в его вестминстерскую резиденцию. По делам прихода, разумеется. А заодно оказал Джейкобу Мартину одну услугу.

– Какую именно?

– Несколькими неделями ранее мистер Мартин отвез свою скрипку на Денмарк-стрит, к скрипичному мастеру. Зная, что мистер Мартин очень занят в пекарне и не имеет лишнего времени, я вызвался забрать инструмент и привезти ему. Раз уж я все равно оказался в Лондоне, мне это было нетрудно. Я вернулся вечером. Так вышло, что я не успел вернуть скрипку – налетел «цеппелин».

– Скрипка до сих пор у вас?

Стэплс покачал головой:

– К сожалению, нет. Ее похитили из моего дома. Еще когда я жил в Геронсдине, при церкви.

– Вы вроде сказали, что случаи воровства в Геронсдине начались уже после того, как вы отошли от дел, святой отец.

Стэплс реплику проигнорировал.

– Наверное, скрипку похитили все те же лондонцы. Пожалуй, это были мелкие воришки, не разбиравшиеся в вещах. Скрипка, часы, медная вилка для тостов не представляли практически никакой ценности. А вот церковная утварь – настоящий антиквариат – их не заинтересовала.

– Лондонцы, вы сказали? Надо ли понимать ваши слова так, что и скрипка мистера Мартина была похищена в сезон сбора хмеля?

– Да. Как я уже заметил, все дурное в Геронсдине происходит именно в это время.

– А что сказали полицейские?

Викарий покачал головой: