Читаем без скачивания Милый, единственный, инопланетный (СИ) - Монакова Юлия

Справедливости ради, Галя не задерживает нас надолго. Как только заканчивается спектакль, звонит её муж и она сообщает ему, где нас можно найти. Минут через пятнадцать в ресторане появляется сам Белецкий, изо всех сил стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. К счастью, в зале царит полумрак, так что никто не узнаёт в новом посетителе знаменитого артиста.

Он приветливо кивает мне, как старой знакомой, и протягивает руку Илье в качестве приветствия, но Галя взглядом останавливает его — очень ненавязчиво и мягко, необидно ни для одной из сторон.

— Это Илья, — говорит она, — мой старый знакомый… ещё с ялтинских времён. Оказывается, они с Мариной знают друг друга. Как тесен мир, правда?

Белецкий не задаёт лишних вопросов относительно особенностей Ильи: обойдясь без рукопожатия, спокойно присаживается рядом с женой и приобнимает её за талию.

Меня восхищает этот, в общем-то, рядовой и ничего не значащий жест — сколько же скрытой нежности, понимания и тепла между супругами! Не банальной похоти, а того, что принято называть любовью… Это чувствуется в их прикосновениях, во взглядах друг на друга.

— Как спектакль? — спрашивает Галя. Он удовлетворённо кивает.

— Всё отлично.

Никаких вопросов, почему мы сбежали незадолго до антракта, Белецкий снова не задаёт, и я поражаюсь его деликатности.

— Будешь что-нибудь? — спрашивает его жена.

— Нет, — отвечает он, невозмутимо утаскивая с её тарелки ломтик картофеля по-деревенски. — Если честно, я устал и собираюсь домой. Ты хочешь ещё посидеть?

— Нет-нет, я тоже с тобой поеду, — улыбается она и стирает салфеткой каплю соуса с его губ. — Мы и в самом деле слишком заболтались.

Мы расплачиваемся по счёту, честно поделив его на троих (Белецкий не в счёт), и выходим из ресторанчика на свежий воздух, на освещённую ночную улицу.

— Подвезти вас, ребята? — любезно спрашивает Белецкий, но я, помня о том, что актёр устал после спектакля, великодушно отказываюсь, собираясь вызвать такси.

Все мило прощаются, обещая друг другу не терять связь, и вскоре мы с Ильёй остаёмся вдвоём. Наконец-то вдвоём!.. Признаться, я ждала этого момента.

Теперь совершенно очевидно, что Илья буквально еле стоит на ногах от перенапряжения.

— Можно я сначала провожу тебя? — с осторожностью спрашиваю у него. — Хочу убедиться, что у тебя всё хорошо.

Где-то в подсознании начинает зудеть ехидная мысль: это парень должен провожать девушку домой, а не наоборот… Но у нас с Ильёй с самого начала всё идёт абсолютно не по шаблону.

— Я в порядке. В полном порядке, — отвечает он. — Но ты можешь поехать со мной, если хочешь. Можешь даже остаться у меня на ночь.

Прежде, чем я успеваю возмутиться подобному предложению, он поясняет:

— У меня широкая кровать, места хватит для двоих.

И, чёрт возьми, я понимаю, что он сейчас даже не думает о сексе!!!

Пока мы едем в такси, я лихорадочно размышляю, соглашаться ли на неожиданное предложение Ильи. С одной стороны, ночевать у молодого человека, которого едва знаешь — это верх легкомысленности. С другой — я абсолютно уверена, что ничего, абсолютно ничего на его кровати не произойдёт против моей воли, а я тоже уже порядком устала и не хочу тащиться через полгорода к себе домой.

Интересно, а Илья вообще-то занимался когда-нибудь сексом? А вдруг он девственник? Что, в общем, не исключено — с его-то закидонами, непереносимостью прикосновений и прочим “букетом”… Только этой головной боли мне сейчас и не хватало.

Впрочем, я уверена, что беспокоиться не о чем — Илья выглядит утомлённым и, скорее всего, сразу же уснёт, когда окажется дома. Вот и сейчас, откинув голову на спинку сиденья, он прикрывает глаза, и лишь его руки, беспокойно ощупывающие одежду, выдают то, что Илья не спит, а просто пытается расслабиться.

Поколебавшись, я открываю ватсап и пишу Лёльке:

“Привет. Можешь дать мне номер телефона Руса?”

“Зачем это?” — откликается она после паузы, и мне кажется, что даже между буквами сквозит настороженность и ревность. Ох уж эти влюблённые девушки…

“Не бойся, я не собираюсь его клеить. Просто хочется кое-что уточнить об Илье”.

“Об Илье?! С чего вдруг?”

“Мы сейчас с ним. Едем из театра”.

Красноречивая пауза.

“Ты уверена, что это тебе надо, Мариш?” — прилетает наконец от неё. Я в очередной раз всерьёз задумываюсь над вопросом.

“Не уверена. Но меня к нему тянет. Пожалуйста, я очень хочу подобрать к нему ключик. Только Рус может мне помочь!”

Лёлька больше не пытает меня вопросами и молча пересылает номер друга Ильи.

Поразмыслив, с чего начать, я пишу Русу всё как есть, сразу же начав с главного:

“Как успокоить Илью, если он перевозбуждён и напряжён? В клубе тогда у тебя это отлично получилось. Сейчас ситуация не столь критична, но мы едем к нему домой после нескольких неожиданных встреч, вечера в театре и ужина в ресторане. По ходу, Илья скоро взорвётся от переизбытка впечатлений…”

Рус просто прелесть. Он не задаёт бестактных вопросов и спустя какое-то время просто скидывает мне едва ли не пошаговую инструкцию, где подробно, серьёзно и обстоятельно перечисляет всё, что я должна сделать.

“Прежде всего, обеспечь ему тишину. Уведи его из шумной зоны в какое-нибудь тихое и спокойное место”.

“Мы в такси, тут довольно тихо, и даже водитель не болтливый”, — отвечаю я.

“Отлично. Имей в виду, что Илья, если сильно перенапряжён, иногда теряет способность говорить. Не пугайся и не паникуй, это ненадолго, просто переизбыток сенсорной стимуляции. Не лезь к нему в это время с вопросами и разговорами, но если нужно что-то срочно спросить, задавай односложные вопросы, чтобы ему достаточно было кивнуть или покачать головой”.

“А когда это пройдёт?” — известие о том, что Илья может замолчать, не на шутку пугает меня.

“Сразу же, как он немного отдохнёт. И, кстати… избегай сейчас даже лёгких прикосновений. Илья слышит, чувствует и видит гораздо интенсивнее и острее, чем другие люди. Понимаешь, у него как будто всё вокруг работает на максимуме:(Не воспринимай на свой счёт, если он вдруг резко отшатнётся от тебя, оттолкнёт твою руку или что-то в этом духе. Зато, когда его немного отпустит, можешь сделать ему массаж”.

“Что?! Массаж? А Илья меня не покусает за столь бесцеремонное обращение с его телом?”

“Ну, сначала спроси у него разрешения;) Помассируй плечи, виски, спину — на эти прикосновения он реагирует вполне адекватно”.

“Господи, и что бы я без тебя делала?!”

“Страдала бы, бедняжка. И вот ещё что — что бы Илья сейчас ни делал, не мешай ему и не пытайся сдерживать. Если он раскачивается, потирает руки, дёргает себя за волосы или за одежду — это нормально, он так успокаивается, это помогает ему предотвратить срыв”.

“Спасибо тебе, Рус! — от души благодарю я. — Я твоя должница”.

“Не за что. Надеюсь, используешь советы с пользой.

P.S. Кстати, если ты хочешь спросить, но стесняешься — Илья нормально относится к сексу.

P.P.S. Презервативами он тоже умеет пользоваться;)”

И, пока я краснею и бледнею, от него прилетает финальное напутствие:

“Удачи тебе, детка!”

48

ПРОШЛОЕ

Лиза, 1995 год

Роды начались внезапно — на восьмом месяце, аккурат в день последнего звонка.

Лиза стояла на балконе и смотрела, как бежали по направлению к школе старшеклассницы в форменных коричневых платьях с белыми фартуками. Официально форму отменили несколько лет назад, но будущим выпускницам хотелось хотя бы символически обозначить свою причастность к школе и на миг снова почувствовать себя девчонками-первоклассницами. Белые банты и ленты в волосах, букеты нежных тюльпанов и гвоздик, весёлый заливистый смех… И пусть самое сложное — выпускные экзамены — ещё впереди, всё равно в воздухе так и витал дух предстоящей свободы и “взрослой” жизни. Школе конец, огромный пласт жизни навсегда остаётся в прошлом…