Читаем без скачивания Белорусские коллаборационисты. Сотрудничество с оккупантами на территории Белоруссии. 1941–1945 - Олег Романько

После уничтожения белорусских партизанских отрядов Громада уже не могла являться серьезной силой. Принцип элитарности, положенный в основу ее структуры, оказал этой партии плохую услугу. Кроме того, 13 июня 1943 года в селе Василишки (Лидский округ) партизанами АК был убит лидер Громады Ю. Сакович (есть данные, что это было сделано с молчаливого согласия немецких властей). В результате быть достойными конкурентами БНП громадовцы уже не могли[314].

Необходимо сказать несколько слов и о деятельности ПБН. Летом 1943 года было создано Белорусское национально-демократическое объединение (БНДА), в которое вошла ПБН и другие, еще более мелкие, группы. Причиной создания этой организации, как это ни парадоксально, было не дальнейшее объединение сил белорусского националистического подполья, а попытка еще раз вступить в переговоры с поляками. По мнению Я. Станкевича, БНДА должно было выглядеть в глазах последних более значительной организацией, чем ПБН. В конце 1943 года в Вильнюсе состоялся очередной раунд белорусско-польских переговоров. Однако, как и в 1941 – 1942 годах, они закончились безрезультатно. Затем в декабре 1943 года был убит В. Ивановский, а вскоре и сам Станкевич должен был выехать из Минска в Прагу. Таким образом, пропольская политика этой группы закончилась полным крахом. А иначе и быть не могло. Переговоры с АК не дали ничего, так как ни за ПБН, ни за БНДА не было реальной силы[315]. По мнению белорусского историка С. Ерша, «надо было быть очень наивным, надеясь, что кто-то подарит белорусам независимость или какую-нибудь федерацию. Нельзя забывать и тот факт, что, пока шли переговоры, от польского террора гибли белорусские активисты»[316].

Таковой вкратце была позиция каждой из трех белорусских организаций националистического Сопротивления. Неудивительно, что Радько и его партия претендовали на лидерство в нем. Вот только объединяться уже было фактически не с кем.

Последний наиболее значительный эпизод из истории белорусского периода БНП – это подготовка антинемецкого восстания в конце июня 1944 года. В Минске в эти дни проходил 2-й Всебелорусский конгресс, многие делегаты которого были членами или сторонниками БНП. По замыслам ЦК партии, надо было воспользоваться таким случаем и попытаться провозгласить независимость Белоруссии. А чтобы немцы не смогли помешать, этот демарш предполагалось подкрепить вооруженной силой, стянув в Минск как можно больше белорусских добровольческих формирований. Однако быстрое наступление советских войск остановило этот план еще на уровне разработки[317].

В эмиграции руководство БНП сделало ставку на организацию подпольного и повстанческого движения на территории Белоруссии. С этой целью некоторые его члены (например, В. Радько и И. Гелда) приняли участие в подготовке специальных разведывательно-диверсионных групп, которая осуществлялась при поддержке абвера (более подробно об этом будет сказано в следующих главах). Многие члены БНП поддерживали идею сотрудничества белорусских националистов с движением генерала Власова. Они считали, что только так можно будет поднять всеобщее восстание народов СССР против коммунистического режима. На этой почве у Радько, как говорилось выше, даже произошел конфликт с президентом БЦР Островским[318].

Продолжала БНП и подпольную антинемецкую деятельность. Так, один из ее членов – В. Рыжий-Рыский – готовил по заданию партии восстание в 30-й гренадерской дивизии войск СС, личный состав которой состоял в основном из белорусов. Целью восстания был переход на сторону западных союзников. Гестапо вышло на след этого подпольщика и попыталось его арестовать. Однако Радько смог спасти своего агента. При помощи офицеров абвера он сделал ему фальшивые документы и дал новое задание: еще раз попытаться выйти на связь с западными союзниками, чтобы рассказать им о принципах деятельности БНП и ее антинемецкой позиции[319].

В эмиграции оказались и некоторые члены Громады. В конце 1944 года они попытались возобновить деятельность своей организации, создав в Берлине подпольную группу «Двупогоня» во главе с С. Хмарой. Интересно объяснение названия этой группы. «Погоня» – национальный и исторический символ Белоруссии. А «Двупогоня» или двойная «Погоня» – это уже символ борьбы белорусского народа против врагов с Запада и с Востока. Хотя бывшие громадовцы и называли себя подпольщиками, занимались они в основном легальной коллаборационистской деятельностью. Известно, что они фактически примкнули к БЦР и Островскому, который поручил им заниматься белорусской прессой. К концу 1944 года люди Хмары заняли все ведущие посты в Белорусском информационном бюро при БЦР и уже оттуда руководили всей периодической печатью. В марте 1945 года «Двупогоня» выступила инициатором реорганизации БЦР, однако чем этот демарш закончился, неизвестно[320].

В конце 1944 – начале 1945 года у большинства пронемецких националистических организаций появилось еще одно направление деятельности. Их лидеры начали активный поиск контактов с западными союзниками. Этим вопросом был озабочен даже такой крайний коллаборационист, как Р. Островский. Выше уже говорилось, какие он предпринял шаги, чтобы не выглядеть в глазах США и Великобритании немецким прислужником. Однако все это было уже почти перед самой капитуляцией Германии. Первыми же, кто попытался наладить такие контакты, были именно члены белорусского националистического Сопротивления и их сторонники в эмиграции. По словам белорусского историка В. Дубновского, их очень беспокоил тот факт, что обо всех событиях в Белоруссии западная общественность судит только по информации, поступающей из официальных советских источников. В последних же явно прослеживалась тенденция представить всех белорусских националистов пособниками немецких оккупантов[321]. В 1943 году на тайном совещании в Берлине было принято решение послать в Швецию инженера А. Асовского с целью организовать там Белорусский национальный комитет. По замыслам участников совещания, этот орган «должен был свободно отстаивать белорусское дело перед западными союзниками и информировать свободный мир об истинном положении белорусского народа и о его требованиях». Заброс Асовского в Швецию удался. Однако никакого комитета он там не организовал[322].

Следующая попытка создания подобного органа относится к концу 1944 года. На этот раз инициатива исходила от «Двупогони». В отличие от своих предшественников, члены этой группы решили действовать легально. Они установили близкий контакт с представителем немецких антигитлеровских кругов – бароном Таненфельдом – «бывшим офицером германской армии, космополитом, романтиком и поэтом». Ранее барон уже имел дело с белорусскими националистами: в 1918 – 1920 годах он сражался на их стороне против Красной армии. Даже уже выйдя в отставку, барон продолжал считаться экспертом по белорусским делам. Его опыт был настолько ценным, что Геббельс взял Таненфельда экспертом в свое министерство пропаганды. Барон полностью поддержал идею «Двупогони» о создании белорусского комитета в Швеции. Поэтому уже во второй половине сентября 1944 года в адрес министерства пропаганды был направлен меморандум от имени Белорусского информационного бюро БЦР, в котором предлагалось перебросить в Швецию ряд активистов. Они должны были создать там комитет, главной целью которого было бы противодействие большевистской пропаганде. Конечно, лидеры «Двупогони» отдавали себе отчет, как мало шансов, что немцы согласятся на создание такой организации, и тем более в нейтральной стране. Оказавшись в Швеции, белорусы вряд ли бы стали придерживаться инструкций Геббельса, а повели бы свою игру. В связи с этим авторы меморандума предлагали послать с белорусами одного немца, который бы исполнял роль советника и присматривал бы за комитетом от имени Геббельса. Нетрудно догадаться, что на этот пост была предложена кандидатура Таненфельда, как человека, владеющего белорусским языком. Меморандум пролежал в министерстве пропаганды несколько недель. Наконец, к началу декабря 1944 года Белорусское информационное бюро получило на него категорический отказ. Что интересно, за этим отказом не последовало никаких репрессий: ни один белорус не пострадал. Фактически был наказан только барон Таненфельд. Его, как давшего положительную оценку этому документу, попросту уволили с работы. Как выяснилось позднее, Геббельс был не против переброски белорусов в Швецию. Однако такая акция вызвала крайнее недовольство со стороны ведомств Розенберга и Гиммлера. Естественно, что после вмешательства этих лиц она была обречена на неудачу[323].

В начале марта 1945 года в Берлине состоялась нелегальная конференция БНП. Показательно, что кроме партийного актива, в основном из числа военнослужащих, на ней присутствовали руководители «Двупогони». Цель мероприятия: наметить пути дальнейшей антибольшевистской борьбы в новых условиях. Руководство БНП в лице Радько планировало перебросить в Белоруссию как можно больше разведывательно-диверсионных отрядов, которые должны были усилить местное антисоветское партизанское движение. Против этого активно выступил лидер «Двупогони» Хмара. В частности, он сказал, что, согласно оценкам его организации, война между СССР и западными союзниками, на которую так надеялся Радько, быстро не начнется. Ссылаясь на опыт антипольской подпольной борьбы в межвоенный период, Хмара заверил всех присутствующих, что планируемое партизанское движение не просуществует и пяти лет. Более того, без связи с политическим центром оно превратится в обыкновенный бандитизм. Поэтому Хмара предложил не тратить впустую драгоценные кадры и, не теряя времени, перекинуть их на Запад[324].