Читаем без скачивания Меч карающий - Линкольн Чайлд

И, помолчав, добавил:

– Но, если этот берег был заселён, как они могли спрятать девять кораблей?

– Я тоже об этом подумала. В двух милях дальше, на берегу, есть глубокая бухта, её прячет остров.

– Чёрная Бухта, – подсказал Хатч.

– Exactement[17].

– Разумно, – ответил Малин. – Берега Чёрной Бухты оставались незаселёнными до середины тысяча семисотых. Рабочие и Макаллан могли жить на острове, а корабли в то время стоять в бухте, укрытые и невидимые.

– Значит, наветренная сторона! – воскликнула Бонтьер. – Вы очень-очень помогли. А сейчас мне надо готовиться.

Всё раздражение, которое чувствовал Хатч, растаяло под ослепительной улыбкой археолога. Она собрала волосы в пучок и накинула на них капюшон, а затем приладила маску. Второй аквалангист приблизился сбоку и поправил ей баллоны, между прочим представившись как Серджио Скопатти.

Бонтьер оценивающе осмотрела костюм напарника, будто увидела его в первый раз.

– Grande merde du noir[18], – яростно пробормотала она. – Не знала, что «Спидо» шьёт костюмы для ныряльщиков.

– Итальянцы шьют по последней моде, – со смехом ответил Скопатти. – Я в нём molto svelta[19].

– Как моя камера, работает? – громко спросила она, обернувшись к Стритеру и похлопывая по небольшой камере, встроенной в маску.

Стритер провёл рукой по ряду переключателей, и экран у контрольной панели заработал, показывая ухмыляющуюся физиономию Скопатти.

– Посмотри в другую сторону, – сказал итальянец. – Не то сломаешь камеру.

– Тогда я буду смотреть на доктора, – заявила Бонтьер, и Хатч немедленно увидел на мониторе своё лицо.

– А от этого не только камера сломается, ещё и линзы полопаются, – предупредил Малин, не переставая раздумывать, почему в обществе этой женщины он не может придумать, что сказать.

– В следующий раз связь будет у меня, – шутливо обиженным тоном произнёс Скопатти.

– Никогда, – отрезала Бонтьер. – Я знаменитый археолог. А ты лишь дешёвая итальянская наёмная рабочая сила.

Скопатти ухмыльнулся, ничуть не расстроившись.

Раздался голос Найдельмана:

– Пять минут до смены течения. «Наяда» на исходной позиции?

Стритер подтвердил.

– Господин Вопнер, программа работает нормально?

– No problemo, капитан, – ответил гнусавый голос. – Теперь работает замечательно. Имею в виду, теперь – когда я рядом.

– Понял. Доктор Магнусен?

– Насосы залиты и готовы к работе, капитан. Команда сообщила, что бомба с краской подвешена над Водяным колодцем, дистанционный контроль работает.

– Замечательно. Доктор Магнусен, сбросите бомбу по моему сигналу.

Экипаж «Наяды» умолк. Пара чаек, с шумом хлопая крыльями, пролетела над самой поверхностью воды. На противоположной стороне острова Хатч увидел «Грампус», рассекающий неторопливые волны за самыми уступами. Волнение, чувство того, что что-то должно случиться, усилилось.

– Пик прилива, – донёсся негромкий голос Найдельмана. – Запускайте насосы.

Стук насосов раздался над водой. Будто по сигналу остров застонал и закашлял от смены течения. Хатч непроизвольно содрогнулся: если что-то во всём мире и могло заставить его задрожать от ужаса, так только этот звук.

– Насосы на десяти, – сказала по рации Магнусен.

– Так и держите. Господин Вопнер?

– «Харибда» ведёт себя нормально, капитан. Все системы работают в пределах допустимого.

– Очень хорошо, – сказал Найдельман. – Продолжаем. «Наяда», готовы?

– Подтверждаю, – произнёс в микрофон Стритер.

– Держите курс и внимательно смотрите, где появится краситель. Наблюдатели?

Раздался согласный хор голосов. Бросив взгляд на остров, Хатч заметил на скалах несколько групп с биноклями.

– Первый, кто увидит пятно, получит премию. Ну – запускайте!

Какой-то миг было тихо, а потом из окрестностей Водяного Колодца донёсся слабый звук взрыва.

– Краситель сброшен, – произнесла Магнусен.

Все без исключения принялись всматриваться в спокойные валы, что катились по океану. Вода казалась тёмной, едва ли не чёрной, но ветра не было, лишь еле уловимая рябь бежала по поверхности. Идеальные условия. Несмотря на усилившееся течение, Стритер держал судно неподвижно, опытной рукой управляя катером. Прошла минута, затем вторая. Единственным звуком оставалось перестукивание насосов, что заливали морскую воду в Водяной Колодец и проталкивали краску сквозь центр острова, в море. Бонтьер и Скопатти стояли наготове на корме, молчали и выжидали.

– Краска на двадцати двух градусах, – донёсся нетерпеливый голос одного из наблюдателей с острова. – Сто сорок футов от берега.

– «Наяда», это ваш квадрат, – сказал Найдельман. – «Грампус» сейчас присоединится, чтобы помочь. Молодцы!

По рации послышались негромкие поздравления.

Это же там, где был водоворот, – подумал Хатч.

Стритер развернул судно, подбавил оборотов, и через несколько мгновений Хатч увидел на поверхности океана светлое пятно, в трёхстах футах. Серджио с Бонтьер нацепили маски и нагубники и уже стояли на планшире, с «пистолетами» в руках и буйками на поясе, готовые прыгнуть за борт.

– Краска на двухстах девяноста семи градусах, сто футов от берега, – прорвался сквозь поздравления голос ещё одного наблюдателя.

– Что? – переспросил Найдельман. – Хотите сказать, краситель появился в другом месте?

– Подтверждаю, капитан.

Несколько секунд стояло гнетущее молчание.

– Похоже, нам придётся запечатывать два туннеля, – произнёс капитан. – «Грампус» займётся вторым. За дело!

«Наяда» приблизилась к вращающемуся пятну жёлтой краски, что поднималось на поверхность у самых рифов. Стритер сбавил обороты до минимума, и корабль принялся кружить неподалёку, в то время как аквалангисты исчезли за бортом. Хатч нетерпеливо повернулся к экрану, стоя плечом к плечу с Рэнкиным. Поначалу изображение представляло собой лишь облако жёлтой краски. Затем картинка очистилась. Крупная неровная трещина показалась у мрачного дна рифа, из неё наподобие дыма исходили клочья красителя.

– La voila![20] – донёсся по каналу связи ликующий возглас Бонтьер.

Изображение бешено тряслось, пока она плыла к трещине, всаживала небольшой костыль в поверхность скалы и прикрепляла к нему надувной буй. Последний, качнувшись, улетел вверх, и Хатч перегнулся через поручни как раз вовремя, чтобы увидеть, как он выскакивает на поверхность. На верхушке буя покачивались солнечная батарея и антенна.