Читаем без скачивания Меч карающий - Линкольн Чайлд

– Нет, не видел, – откликнулся Хатч. – Не знал, что она вышла.

– Сегодня утром, – подтвердил Баннс. – Угу. Тебе, по-моему, должно понравится. Я лично написал заглавную статью. С твоей помощью, само собой.

Билл поднёс палец к носу, словно говоря: держи меня в курсе, а уж я позабочусь о нужном освещении. Хатч сделал зарубку в памяти, – остановиться вечером у «Суперетты» и взять экземпляр.

На столе были разложены многочисленные инструменты для разделки ракообразных: молотки, щипцы, деревянные молоточки, все скользкие от крови омаров. Два таза впечатляющего размера в центре стола уже доверху заполнены обломками раковин и расщепленными кусочками панцирей. Все до единого разделывают, щёлкают, едят. Оглядев павильон, Хатч увидел, что Вопнер каким-то чудом оказался за одним столом с работниками местного «Ко-опа Лобстермана». Он едва расслышал резкий голос Керри, разносимый ветром во все стороны: «А вы знаете, – говорил криптаналитик, – что, с точки зрения биологии, в сущности, омары – насекомые? Если хорошенько разобраться, они всего-навсего огромные красные подводные тараканы…»

Хатч отвернулся и сделал очередной щедрый глоток пива. Похоже, всё оказалось вполне терпимо; может быть, даже более чем терпимо. Конечно, в городе все до единого знают его историю – до последнего слова. И, однако, из вежливости ли, или от чисто сельской стеснительности – никто не обронил ни слова. И за это он был всем премного благодарен.

Доктор окинул взглядом толпу, выхватывая знакомые лица. Увидел Кристофера Сен-Джона, зажатого за столом меж двух грузных местных. Тот, очевидно, решал для себя архиважную задачу – как бы так содрать с омара скорлупу, намусорив при этом как можно меньше. Затем на глаза попались Кай Эстенсон, владелец хозяйственного магазина, и Тайра Томпсон, начальница публичной библиотеки. Последняя, казалось, не постарела ни на день с тех пор, как выгоняла их с Джонни из помещения за то, что они перешучивались и громко смеялись. Видимо, правы те, кто говорит – уксус прекрасный консервант, – подумалось ему. Затем Малину бросились в глаза седая голова и опущенные плечи доктора Хорна, старого учителя биологии. Тот стоял у края павильона, словно считал ниже своего достоинства пачкать руки в останках омаров. Доктор Хорн, который гонял его по предмету куда усердней любых учителей; который говорил, что видел сбитых машиной животных, рассечённых куда правильней тех жаб, над которыми поработал Хатч. Лютый, но, тем не менее, энергично помогающий доктор Хорн, который более чем кто-либо зажёг в нём интерес к науке и медицине. Хатч удивился и обрадовался, что тот ещё жив.

Отвернувшись, Хатч обратился к Баду, увлечённо высасывающему мясо из ножки лобстера:

– Расскажи мне о Вуди Клэе.

Бад швырнул ножку в ближайший таз.

– Преподобный Клэй? Он священник. Слышал, он когда-то был хиппи.

– Откуда он? – спросил Хатч.

– Неподалёку от Бостона, насколько я знаю. Приехал двадцать лет назад прочесть проповедь и решил остаться. Говорят, прежде чем надеть рясу, раздал наследство – и немалое.

Умелым движением Бад разрезал хвостик и вытянул мясо одним целым. В его голосе прозвучала нотка нерешительности, которая озадачила Малина.

– Почему он остался?

– Ох, ну, наверное, ему здесь понравилось. Ты же знаешь, как оно бывает, – ответил Бад и умолк, стремительно приканчивая хвостик.

Хатч посмотрел на священника, который закончил разговаривать со Стритером. Пока он с любопытством всматривался в напряжённое лицо, мужчина резко поднял голову и встретился с ним глазами. Хатч неловко отвёл взгляд, снова повернулся к Баду Роуэллу, но увидел лишь, что владелец магазина отправился за добавкой. Уголком глаз доктор заметил, что священник поднялся с места и направился к нему.

– Малин Хатч? – спросил он, протягивая руку. – Я преподобный Клэй.

– Рад познакомиться, пастор, – сказал Хатч, вставая и пожимая холодную, испытующую руку.

Клэй мгновение колебался, но затем указал жестом на пустой стул.

– Не возражаете?

– Если Бад не возражает, я не против, – сказал Хатч.

Священник неловко опустил своё угловатое тело на маленький стул, так, что его колени едва не высунулись из-под стола, и обратил на доктора взгляд больших, глубоких глаз.

– У острова Рэгид ведутся какие-то работы, – тихим голосом заговорил он. – Это не только видно, но и слышно. Грохоты, лязги, и днём и ночью.

– Думаю, мы чем-то похожи на почту, – ответил Хатч, стараясь говорить беззаботно, раздумывая, к чему клонит Клэй. – Никогда не спим.

Но если Клэю и понравилась эта шутка, он ничем этого не проявил.

– Должно быть, кто-то потратил немалую сумму на эту операцию, – сказал он, вопросительно приподнимая брови.

– У нас есть инвесторы, – сказал Хатч.

– Инвесторы, – повторил Клэй. – Те, кто даёт десять долларов и надеется, что вы вернёте двадцать.

– Можно сказать и так.

Клэй кивнул.

– Мой отец тоже любил деньги. Не то, чтобы это сделало его счастливее или хоть на час продлило ему жизнь. Когда он умер, я получил в наследство ценные бумаги, облигации. Управляющие называют это «портфелем». Когда я заглянул в него, увидел табачные компании, горнорудные компании, которые вскрывают целые горы, деревообрабатывающие компании, которые вырубают на корню девственные леса, – сказал он, не отрывая взгляда от глаз доктора.

– Понимаю, – помолчав, ответил Хатч.

– Вот мой отец и давал деньги этим людям, в надежде получить обратно в два раза больше. И именно так оно и было! Они возвращали в два, в три, в четыре раза больше. И вот все эти аморальные доходы стали моими.

Хатч кивнул.

Клэйд слегка склонил голову и заговорил ещё тише:

– Можно задать вопрос? Сколько ценностей, в точности, вы и ваши инвесторы надеетесь на этом заработать?

Что-то в том, как священник произнёс слово ценности, обеспокоило Малина. Но отказаться от ответа показалось ошибкой.

– Позвольте лишь сказать, что сумма никак не меньше семизначной, – ответил он.

Клэй медленно кивнул.

– Я человек прямой, – заговорил он. – И не спец по пустой болтовне. Я так никогда и не научился говорить элегантно, поэтому скажу как могу. Мне не нравятся эти поиски сокровищ.

– Сожалею, что так, – откликнулся Хатч.

Клэй прищурился, внимательно глядя ему в лицо.

– Мне не нравится, что все эти люди приезжают в город и сорят деньгами направо и налево.

С самого начала беседы Хатч не переставал обдумывать возможность такой реакции. И теперь, наконец, услышав это, он в некотором роде даже почувствовал облегчение.