Читаем без скачивания Орлы и звёзды - Александр Антонов

– Да не, брехня.

– Ну, брехня, так брехня! – Максим Иванович проворно встал и протянул руку. – Идите по своим делам, товарищ Николай!

Я направился к двери и, как бы вспомнив, обронил с порога:

– До свидания!

– Я бы сказал: до скорого свидания! – донеслось мне в спину.

– … помяните моё слово, этот Максим Иванович в чём-то меня подозревает!

– Не пори горячку, – урезонил Ерша Васич. – Если и подозревает, то точно не в измене. Иначе он бы тебя так легко не отпустил.

– А почему ты решил, что он меня отпустил? – возразил Ёрш. – Может, сейчас наше прибежище окружают его бойцы?

– Если бы это было так, то мы бы уже об этом знали, – спокойно парировал Васич. Поймав мой вопросительный взгляд, он пояснил: – Я выставил сегодня охранение. Пусть хлопцы потренируются.

В комнату заглянула Ольга.

– Похоже, к нам гость, – сказала она.

– Ну, что я вам говорил?! – воскликнул Ёрш.

– Угомонись, – поморщился Васич. – Гость – не гости. Раз пришёл один, значит без дурных намерений.

Из прихожей послышался звон колокольчика.

– Оленька, встреть гостя и проводи к нам, – попросил Васич.

Мужчине, который впереди Ольги вошёл в комнату, было где-то около сорока. Приятное лицо его показалось мне знакомым. Я посмотрел на Ерша, а Васич на Ольгу. Оба мотнули головой: Ёрш утвердительно, а Ольга отрицательно. Что означало: это Максим Иванович, и он не вооружён.

– Вот видите, Николай, – улыбнулся Максим Иванович, – наша встреча, как я вас и предупреждал, оказалась скорой. Вы меня не представите?

– Охотно! – В отличие от открытой улыбки Максима Ивановича улыбка Ерша выглядела несколько натянутой. – Друзья, позвольте представить: представитель Петроградского комитета РСДРП большевиков Максим Иванович. А это, за вашей спиной, Ольга…Михаил Жехорский…Глеб Абрамов.

– Присаживайтесь, – на правах хозяина дома предложил я гостю стул, – и поведайте нам, с чем пожаловали?

– Вы не поверите, товарищи! – расположившись на стуле, воскликнул Максим Иванович. – Всего несколько дней занимаюсь вашей четвёркой, а у меня уже голова кругом идёт. Так помогите поставить её на место!

– Сначала расскажите нам о причинах вашего недуга, а уж потом мы подумаем, как и чем вам помочь, – предложил я.

– Ну, что ж, извольте… – Максим Иванович окинул нас долгим взглядом, переводя глаза с одного на другого. – И начну я, с вашего позволения, с Глеба Васильевича. Ольга… простите, не знаю вашего отчества, – повернул он голову к стоящей у него за спиной нашей боевой подруге. – Владимировна, – подсказала Ольга. – Ольга Владимировна, не будете ли вы столь любезны, перейти за стол, а то у меня от вашего взгляда шея немеет. Да и сидеть, когда вы стоите…

Ответом ему послужил лишь насмешливый взгляд. Максим Иванович коротко вздохнул, пожал плечами и повернул голову к столу.

– Итак, Глеб Васильевич. После того как вы, посетив старую явку на Васильевском острове, обозначили прибытие вашей группы в Петроград мне было поручено провести проверку и по её итогам принять то или иное решение.

– Почему именно вам была поручена проверка Глеба? – спросил я.

Максим Иванович вновь пожал плечами.

– Не знаю. Мне как-то не пришло в голову обсуждать партийное задание. – Молодец, от ответа ушёл довольно ловко. – Так вот, результаты проверки оказались поистине удивительными. С одной стороны, Глеб Васильевич предстал прямо-таки светлой личностью. Отличный организатор, знаток военного дела, дерзкий и изобретательный – отъём крупной суммы денег у Каинского купца весьма впечатляет. А с другой стороны, светить эта личность начала только после появления на станции Каинск-Томский, до этого – непроглядная тьма. Нет, я, конечно, знаком с романтической историей, в которой любовь смешалась с революцией, притом не с одной. Но никаких источников подтверждающих достоверность этой истории ни в Питере, ни в Москве мне обнаружить не удалось. Кроме одного. Я имею в виду вас, Странник, – посмотрел на меня Максим Иванович. – Вы единственный человек, который знал Глеба Абрамова до его возвращения в Россию.

Лёгкое покашливание за спиной заставило Максима Ивановича повернуть голову в сторону Ольги.

– Прошу прощения, но вас, Ольга Владимировна, я почитаю с Глебом Васильевичем за единое целое, потому и не упомянул.

Прочтя во взгляде Ольги, что прощён, Максим Иванович вернул голову в исходное положение.

– Будучи человеком дотошным я решил разобраться, что же представляет собой теперь уже Странник. Имея немало друзей среди эсеров, мне это удалось довольно легко. И вновь я столкнулся с той же проблемой, как и в случае с Глебом Васильевичем. Все рассказы о подвигах Странника и Ведьмы, которым есть очевидцы, относятся к временам нынешним. Прошлое их во мраке. Пока я ломал голову над тем, что сие может означать, ко мне подошёл небезызвестный вам, Николай, Савва Никольский и доложил, что самолично видел, как Ежов встречался возле казарм с человеком по описанию очень похожим на вас, Михаил. И было это задолго до того, как вы стали вместе работать. И вот тут мне стало по-настоящему нехорошо. Почти в центре Петрограда в одной квартире собираются четыре человека, которые самым активным образом включаются в революционную борьбу, принося ощутимую пользу. При этом у троих нет реального прошлого, а у четвёртого прошлое плохо согласуется с настоящим. И как прикажите мне в этой ситуации поступить?

Высказавшись столь откровенно, Максим Иванович в ожидании нашего ответа заметно расслабился. И то, он теперь как бы перебросил груз своих проблем на наши плечи. И мы пригрузились, каждый по отдельности пытаясь решить непростую задачу. Потом три взгляда сошлись на мне. Всё ясно. Друзья наделяют меня полномочиями для принятия решения. Быть по сему!

– Глеб, принеси, пожалуйста, «Тигр», – попросил я Васича.

Когда тот вернулся с карабином, я предложил нашему гостю:

– Взгляните на это ружьё.

Максим Иванович со знанием дела осмотрел оружие, потом посмотрел на меня.

– Очень интересно, но после «Самопала» Ежова уже не так необычно.

– Вы так думаете? – я достал из ящика стола лупу и протянул Максиму Ивановичу. – Посмотрите год выпуска.

По мере того как он вглядывался в затёртые цифры лицо его бледнело. Наконец он поднял глаза и оглядел нас почти безумным взглядом.

Молодец Макарыч! Коль пошла такая пьянка – лупи правдой. Наша правда она почище любой кувалды будет: так вдарит, что либо совсем мозги вышибет, либо повёрнутые на место вставит. Этому, похоже, вставила. Сидит, слушает рассказ Михаила о том кто мы и откуда и потихоньку розовеет. Отходит, значит. Вот и ладно. А то я уж хотел Ольгу за валерьянкой посылать. Мы в разговор не встреваем. Макарыч, он «базар» хорошо фильтрует и лишнего не скажет. Вот только закончил не совсем понятно.

– А теперь, Глеб Иванович, решайте, как вам дальше со всем этим жить.

Почему Глеб, а не Максим? Может, оговорился? Смотрю на Михаила слегка недоумённо, и Ольга так же смотрит. А уж гость наш так и вовсе рот от изумления приоткрыл. Один Ёрш ни на кого не смотрит, похоже в себе что-то ищет. Потом как хлопнет ладонью по лбу. – Ну, конечно! – Сообразил, значит, что-то. Тут Макарыч и говорит:

– Для тех, кто не понял, позвольте представить: Бокий Глеб Иванович! – и слегка театральным жестом указывает на нашего гостя.

Так вот оно что… Вот он значит какой – Бокий. Ольга, похоже, так ничего и не поняла, но тоже приглядывается. Теперь мы все четверо, хоть и каждый по своему, пялимся на гостя. Тот от такого внимания засмущался немного и вопросительно смотрит на Михаила.

– Понимаете, Глеб Иванович, в нашем времени вы были довольно значительной фигурой.

«Пока тебя свои же не расстреляли», – добавил я про себя. Тот понятно мои мысли не прочёл, потому выглядит весьма довольным. Дальше, слово за слово, Бокий и не заметил, как Макарыч его завербовал. Как это, однако, здорово! Царский сатрап, то бишь Львов, у нас уже есть. Теперь мы к нему большевистского контрразведчика приплюсуем. Интересно, как Макарыч – он же всегда утверждал, что не было у большевиков до Октября контрразведки – теперь запоёт?

А Бокий уже совсем освоился. Говорит, как будто век с нами дружит:

– В комитет я доложу, что с Абрамовым всё в порядке и можно его привлекать под начало Ежова. А как нам поступить с Никольским?

– Вы думаете, что он может представлять для нас опасность? – насторожился Михаил.

– Помимо, что сволочь, так он ещё и знает чего не положено, – заявил Бокий. – Вот и думайте, опасен он или нет? Кстати, существует подозрение, что он может быть провокатором.

Проводив Бокия, я вернулась в комнату. Лица мужиков были сосредоточены, но сидели они молча. Видимо, ждали моего возвращения. На этот раз я не стала подпирать спиной косяк, а села за стол. Михаил вопросительно посмотрел на Ерша.