Читаем без скачивания Неограненный алмаз - Милли Крисуэлл

Ответом на ее мысли были мокрые брюки, которые шлепнулись на пол. Человек за ее спиной был полностью обнажен! Пруденс боязливо прижала к себе одеяло, надеясь, что Брок не заметит краску, залившую ее лицо, или решит, что она раскраснелась от жара камина.

Брок пристроил свои ботинки у огня и опустился на пол рядом с Пруденс. Его мускулистые ноги были намного белее лица; похоже, что они очень долго не видели солнца.

– У меня пальцы холодные, как сосульки, – негромко произнес Брок. – А у тебя?

– У меня все нормально.

– Если застыли, я могу их растереть. К чему дрожать от холода?

– Нет – возразила она несколько резче, чем следовало, вспомнив, что чувствовала в прошлый раз, когда он это проделывал. – С ними все прекрасно. – Как они могли замерзнуть, если ее кровь горячее, чем гейзер?

Он усмехнулся:

– Ручаюсь головой, сегодня ты впервые сидишь с мужчиной совершенно голая.

– Я одета, – возразила она. – А вот ты не совсем... – Его одеяло закрывало только нижнюю часть тела, оставляя грудь открытой. – Так ты можешь простудиться.

Брок кинул взгляд на одеяло, которое не скрывало линий ее тела, и ему захотелось обнять Пруденс. Захотелось так сильно, что он лишь усилием воли заставил свои руки спокойно лечь на колени. Если бы она поняла, что у него на уме, то, наверное, выбежала бы на улицу, забыв о непогоде.

– Как ты думаешь, сколько времени нам придется просидеть здесь? – спросила она, встревоженная затянувшейся паузой.

– Трудно сказать. Но пока не утихнет буря, об этом нечего и думать. А она может продлиться и несколько дней. – Увидев отчаяние в ее глазах, он, как бы желая утешить, похлопал ее по плечу: – Не волнуйся. У нас хватит пищи, И кровать в углу достаточно большая для двоих.

Глава 13

Язвительная женщина и метко стреляющий мужчина могут ранить любого.

– Для двоих! – От изумления ее глаза сделались круглыми, как блюдца. – Ты сошел с ума! – Пруденс оглянулась и тут же поспешно отвела взгляд от кровати. Этот невинный предмет мебели внезапно стал для нее воплощением греха.

– Когда через несколько часов похолодает, ты изменишь свое мнение, – заметил Брок. – На улице холодно, как на Северном полюсе. Скоро твое дыхание будет падать на пол сосульками.

Однако Пруденс было достаточно жарко, и она не могла представить, что положение может измениться.

– Мы не будем спать на одной кровати, – возразила она. – Тебе придется спать на полу.

– На полу? – Его изумлению не было границ. – Так кто из нас сошел с ума? Я знаю, что ты меня не любишь, Рыжая, но неужели ты хочешь, чтобы я стал трупом?

– Но мы не женаты!

– С каких это пор ты заботишься о приличиях?

– Но это совсем другое дело. То, что я делала раньше, было необходимо для благополучия других.

– Это касается моего благополучия, и я не собираюсь спать в холоде. Если ты не согласна, можешь сама спать на полу.

– Ты не посмеешь! – выкрикнула Пруденс и не поверила самой себе. Она понимала, что он посмеет; об этом говорила и его хитрая усмешка.

– Почему бы тебе не приготовить нам что-нибудь поесть? Я ужасно голоден.

«Голоден и надеешься получить не только еду», – решила Пруденс. Но единственное, что получит этот парень с голодным блеском в глазах, будет именно еда. Она даст ему это понять. И очень твердо.

Они поужинали персиками и кукурузной кашей Кукуруза была слегка подпорчена долгоносиком, но каша все равно получилась довольно вкусная. После ужина они сели у камина. Пруденс решила, что чем больше она будет задавать вопросов, тем сильнее отсрочит нежелательное соседство с Броком в кровати.

Вопросы про ранчо быстро иссякли. Можно было бы заговорить о прошлом, но воспоминания могли уменьшить дистанцию между ними, а она этого не хотела. Не зная, что сказать еще, Пруденс замолчала. Подбросив несколько поленьев в огонь, Брок поднялся на ноги.

– Думаю, пора ложиться. Уже стемнело. Нам надо выспаться, чтобы с утра отправиться в путь, если буря утихнет.

– А если не утихнет? – дрогнул ее голос.

– Ну, Рыжая, не тебе задавать такие вопросы. Ты живешь здесь давно и знаешь, как выжить в тяжелых условиях. Ты – женщина с Запада, а не кисейная барышня восточного побережья, о которой всегда надо заботиться.

Эти слова возымели эффект – Пруденс выпрямилась и поднялась на ноги. Она решительно пересекла комнату и, упав на кровать, укрылась одеялом.

Приблизившись к ней, Брок произнес:

– Закрой глаза, если ты стесняешься. Я сейчас сниму свое одеяло и положу его на нас обоих. Так будет теплее.

– Но ты же будешь совсем голым!

– Зато будет тепло.

Он стал стягивать одеяло, и она поспешила закрыть глаза. Что бы ни случилось, но она-то с одеялом не расстанется никогда. Одно дело – спать в одной кровати, другое – быть совершенно голой.

Он погасил свечу и улегся. Комната погрузилась в полумрак.

– Доброй ночи, Рыжая. Приятных снов.

Ответом ему была тишина. Брок улыбнулся: бедная Рыжая! Для нее это действительно было испытанием. Она находилась в кровати с человеком, которого едва знала. Он же относился к ней совсем по-другому. Очень даже по-другому, если говорить искренне, хотя думать об этом не следовало.

Скоро Брок услышал мирное посапывание Пруденс и нахмурил брови. Она может еще и спокойно спать! Похоже, ее совсем не волнует, с кем она разделяет свое ложе. Брок с сожалением вздохнул о своей несчастной судьбе, которая не устает посылать ему одно испытание за другим.

Внезапно Пруденс повернулась во сне и совершенно невинно положила руку ему на грудь. У Брока перехватило дыхание.

Отлично! Просто великолепно! Эта женщина определенно решила довести его до безумия. Лучше бы он лег на полу. На жестком дереве и в холоде он чувствовал бы себя намного спокойнее.

С этой мыслью он закрыл глаза, но еще долго не мог заснуть.

Пруденс почувствовала, что замерзает. Видимо, Ханна еще не успела разжечь с утра печь.

Открыв глаза, Пруденс с удивлением обнаружила прямо перед собой мужскую грудь. Ее рука хозяйски расположилась на ней.

– О Боже! Брок!

И тут она вспомнила, где и с кем находится.

Вторым, что она обнаружила, было то, что ее одеяло развернулось, и теперь ее обнаженная грудь упирается прямо в руку Брока. Пруденс отстранилась как можно осторожнее, чтобы не разбудить спящего.

Благодарение Богу, он ничего не почувствовал. Что бы он сделал, если бы проснулся первым и увидел ее полуголой! По всей видимости, он расценил бы это как приглашение. И кто бы его осудил при виде такой бесстыдной сцены?

Грешница Кажется, так назвал ее преподобный Энтвистл при последней встрече. Да, похоже, так оно и есть. Ни одна добропорядочная женщина не оказалась бы в таком двусмысленном положении.