Читаем без скачивания Дети судьбы - Джеффри Арчер

— Присяжные возвращаются! — раздался голос в коридоре.

— Желаю удачи, Давенпорт! — прибавил профессор. — И перед тем как мы услышим вердикт, я хотел бы сказать, что для второкурсника ваша защита — настоящий tour de force.[41]

Нат воочию видел, как нервничала Су Лин по мере приближения к Кромвелю.

— Ты уверен, что твоя мать одобрит, как я одета? — спрашивала она, одёргивая юбку ещё ниже.

Нат с восхищением посмотрел на выбранный ею простой жёлтый костюм, который только подчёркивал стройность фигуры.

— Мама одобрит, а папа глаз от тебя отвести не сможет.

— Как твой отец отреагирует на то, что я — кореянка?

— Я напомню ему, что твой отец был ирландцем, — ответил Нат. — Во всяком случае, папа провёл всю свою жизнь, манипулируя цифрами, так что ему потребуется лишь несколько минут, чтобы понять, какая ты умная.

— Ещё не поздно повернуть назад, — сказала Су Лин. — Мы можем поехать к ним и в следующее воскресенье.

— Слишком поздно. А ты не подумала, как нервничают мои родители? В конце концов, я им уже сказал, что я от тебя — без ума.

— Да, но моя мать тебя обожает.

— А моя будет обожать тебя.

Су Лин молчала, пока Нат не предупредил её, что они приближаются к окрестностям Кромвеля.

— Но я не знаю, что ещё им сказать.

— Су Лин, это — не экзамен.

— Нет, это — экзамен, это — именно экзамен.

— Вот город, в котором я родился, — сказал Нат, пытаясь отвлечь её, пока они ехали по главной улице. — Когда я был ребёнком, я думал, что это — огромный город. Но, честно говоря, я также думал, что Хартфорд — это столица мира.

— Сколько нам ещё времени ехать?

— Думаю, что ещё минут десять. Но, пожалуйста, не жди ничего роскошного, мы живём в очень маленьком доме.

— Мы с мамой живём над прачечной, — сказала Су Лин.

Нат рассмеялся.

— Так же, как Гарри Трумэн.[42]

— И смотри, как высоко он взобрался.

Нат повернул на Седар-авеню.

— Наш дом — третий справа.

— Нельзя ли несколько раз объехать квартал? — спросила Су Лин. — Мне нужно обдумать, что я скажу.

— Нет, — ответил Нат. — Вспомни, как встретил тебя профессор статистики в Гарварде, когда ты в первый раз к нему пришла.

— Да, но я не собиралась выходить замуж за его сына.

— Думаю, он бы дал согласие на этот брак, если бы это убедило тебя пойти к нему в отдел.

Су Лин рассмеялась — впервые за последний час. Нат остановился перед домом своих родителей, обошёл машину и открыл дверь для Су Лин. Она вышла, споткнулась, и туфля свалилась в канаву.

— Ой, прости, — сказала она, надевая туфлю. — Прости.

Нат рассмеялся и обнял её.

— Нет, нет, — возразила Су Лин, — твоя мать может нас увидеть.

— Надеюсь, что увидит, — ответил Нат.

Он улыбнулся, взял её за руку, и они пошли к дому.

Дверь открылась ещё до того, как они к ней подошли, и Сьюзен выбежала им навстречу. Она сразу же обняла Су Лин и сказала:

— Нат не преувеличил: вы — настоящая красавица.

Флетчер медленно пошёл по коридору по направлению к залу суда, всё ещё удивляясь, что профессор Абрахамс идёт вместе с ним. Когда они дошли до дверей, молодой адвокат решил, что его ментор вернётся на своё место двумя рядами позади Энни, но он проследовал вперёд и сел рядом с Флетчером. Энни и Джимми едва могли скрыть своё удивление. Судебный пристав объявил:

— Всем встать! Председатель суда — его честь судья Абернети.

Усевшись на своё место, судья взглянул на генерального прокурора и кивнул ему, а затем обратил своё внимание на скамью защиты, и — во второй раз за время этого судебного процесса — у него на лице отразилось удивление.

— Я вижу, вы приобрели ассистента, мистер Давенпорт. Надо ли внести его фамилию в регистр перед тем, как я вызову присяжных?

Флетчер повернулся к профессору; тот встал и сказал:

— Таково моё желание, ваша честь.

— Ваше имя? — спросил судья, как будто он понятия не имел, с кем говорит.

— Карл Абрахамс, ваша честь.

— Вы обладаете правом выступать в суде?

— Думаю, что да, — сказал Абрахамс. — Я был принят в коллегию адвокатов в 1937 году, хотя ещё не имел удовольствия выступать в вашем суде, ваша честь.

— Благодарю вас, мистер Абрахамс. Если генеральный прокурор не имеет возражений, я занесу в регистр ваше имя как ассистента мистера Давенпорта.

Генеральный прокурор встал, отвесил профессору лёгкий поклон и сказал:

— Это большая честь — быть в одном суде с ассистентом мистера Давенпорта.

— Тогда, я думаю, мы больше не будем зря тратить время и вызовем присяжных.

Флетчер посмотрел на лица семи мужчин и пяти женщин, когда они занимали свои места. Раньше профессор посоветовал Флетчеру проследить, не посмотрит ли кто-нибудь из присяжных прямо на обвиняемую, что, возможно, будет означать вердикт «невиновна». Флетчеру показалось, что двое присяжных так и посмотрели на неё, но он не был уверен.

Старшина присяжных встал.

— Достигли ли вы согласия в вердикте по данному делу? — спросил судья.

— Нет, ваша честь, мы не сумели этого сделать, — ответил старшина присяжных.

Флетчер почувствовал, что его ладони потеют ещё больше, чем когда он встал, чтобы обратиться к присяжным. Судья спросил:

— Смогли ли вы принять решение большинством голосов?

— Нет, не смогли, ваша честь, — ответил старшина присяжных.

— Считаете ли вы, что, если дать вам больше времени, вы в конце концов сможете достичь соглашения большинством голосов?

— Не думаю, ваша честь. Мы одинаково расходились во мнениях в течение последних трёх часов.

— Тогда у меня нет иного выбора, как отпустить присяжных. От имени штата я благодарю вас за вашу работу.

Судья повернулся к генеральному прокурору, и в этот момент профессор Абрахамс встал и сказал:

— Простите, ваша честь, я прошу вашего указания относительно небольшого процедурного вопроса.

Судья и генеральный прокурор удивлённо взглянули на него.

— С большим интересом выслушаю вас, мистер Абрахамс.

— Позвольте мне сначала спросить вашу честь, правильно ли я полагаю, что, если будет проведено повторное судебное разбирательство, состав группы защиты должен быть объявлен в течение четырнадцати дней?

— Такова обычная практика, мистер Абрахамс.

— Тогда я могу помочь суду, ясно заявив, что в случае возникновения такой ситуации мистер Давенпорт и я останемся представителями обвиняемой.

— Я благодарю вас за уточнение этого вопроса, — сказал судья, который больше не выглядел удивлённым.

— Стало быть, я должен сейчас спросить вас, мистер Стэмп, — обратился судья к генеральному прокурору, — намерены ли вы просить повторного судебного разбирательства?

Общее внимание переключилось на группу обвинения: все пятеро её членов оживлённо совещались друг с другом. Судья Абернети не делал никакой попытки их поторопить, и через некоторое время мистер Стэмп встал со своего места.

— Мы не считаем, ваша честь, что в интересах штата — проводить повторное судебное разбирательство.

В зале раздались крики «ура», а профессор Абрахамс вырвал из своего блокнота жёлтый листик бумаги и сунул его под нос своему студенту. Флетчер взглянул на этот листок, встал со своего места и прочёл то, что было написано на листке, слово в слово:

— Ваша честь, в данных обстоятельствах я прошу немедленно освободить мою клиентку из-под стражи.

Он взглянул на следующее предложение, написанное профессором, и продолжал читать:

— И я хотел бы выразить благодарность мистеру Стэмпу за высокопрофессиональное ведение обвинения.

Судья кивнул, и мистер Стэмп снова поднялся на ноги.

— Я хотел бы, в свою очередь, — сказал он, — поздравить представителя защиты и его ассистента в их первом деле в суде вашей чести и пожелать мистеру Давенпорту успеха в его, безусловно, многообещающей будущей карьере.

Флетчер улыбнулся Энни, а профессор Абрахамс встал со своего места.

— Я заявляю возражение, ваша честь.

Все обернулись к профессору.

— Я не думаю, что это так безусловно, — сказал он. — Я уверен, что мистеру Давенпорту нужно ещё очень много работать, прежде чем состоится его многообещающая карьера.

— Поддерживаю, — сказал судья Абернети.

— К тому времени, как мне исполнилось девять лет, мама выучила меня двум языкам, и я поступила в школу в Сторрсе.

— Там я впервые стала учительницей, — сказала Сьюзен.

— Но с ранних лет я обнаружила, что меня больше интересуют цифры, чем слова.

Майкл Картрайт кивнул в знак того, что это он понимает.

— Мне повезло, что у меня был учитель математики, который увлекался статистикой и очень интересовался будущим компьютерной техники.