Читаем без скачивания «На суше и на море» - 62. Фантастика - Александр Колпаков

— Я не растение и не питаюсь химическими веществами. Я извлекаю чистую энергию из материи. Кубического фута любого вещества мне хватит на тысячу лет. Того, что вы положили в воду, мне не нужно. Нужна одна только вода. А если ее нет, то воздух, пары или просто космические лучи.

— Сколько вас осталось? Вы это знаете?

— Да. Я нахожусь в телепатической связи со всеми моими соплеменниками. Нас осталось 129. Нет, 128, - поправился он. — В тысяче миль отсюда одного только что раздавило упавшим камнем.

Суинертон задавал еще вопросы, но Омега молчал. Он заговорил снова только через три дня. Омега так и вел себя все время, разговаривая с нами по нескольку минут, а потом скрывал свои мысли, молчал, словно нас и на свете не было.

Это, вероятно, покажется вам коллективной галлюцинацией. Может быть, это и так. У нас нет доказательств. Фон Целль и сам мог придумать электролитическое осаждение.

День двести сорок седьмой.

О жизненных потребностях мы уже позаботились и теперь сосредоточились на проблеме дюз.

Из наших шестидесяти четырех ракетных двигателей девять отскочили при предыдущем отлете. Запасных у нас двенадцать. Мы не подумали, будучи на Земле, что их может понадобиться и больше. Оставшихся трех запасных недостаточно, говорит Тарнэй. Если мы отлетим, могут отскочить десять или двадцать других.

Влияние ртутных паров сильно размягчило дюзы. Ртуть может амальгамироваться со всеми металлами, давая в результате непрочный сплав. Первые же взрывы ракет выжгли эту амальгаму, оставив сильно изрытую поверхность. Наша единственная надежда — снова покрыть ослабленные стенки твердым металлом, а для этого годится только платино-иридиевый сплав.

Металл у нас есть. Парлетти нашел почти химически чистые самородки платины и иридия. Они лежат на невыветривающемся Меркурии, как желуди. Гораздо труднее найти нужную нам глину. Мы можем расплавить эти самые тугоплавкие металлы с температурой плавления в 1770 и 2450 градусов по Цельсию. Тарнэй, Маркере и я придумали для этой цели дуговую печь. Но мы не можем расплавить сразу достаточное количество металла. Наша дуговая печь плавит всего по нескольку граммов. Нам как-то нужно расплавить и сохранить в таком виде несколько фунтов металла в глиняном сосуде. Дюзы нужно опускать туда, одну за другой, на всю их длину, чтобы они покрылись нацело новым слоем платино-иридиевого сплава. Чтобы сделать дуговую печь таких размеров и емкости, нам понадобится вдесятеро больше оборудования, чем у нас есть.

Мы пришли к этому неизбежному выводу шесть недель назад.

Обескуражила нас и другая неприятность. Карсен заболел три дня назад, и Парлетти нашел у него мышьяковое отравление! Даже электролитическим способом нельзя удалить все металлы из нашей меркурианской пищи. Следы мышьяка остаются; хуже, что остаются и небольшие количества свинца. Свинец — кумулятивный яд. Он накапливается в организме, пока не приведет к смерти.

Парлетти говорит, что два-три месяца меркурианской пищи убьют нас, отравив свинцом и мышьяком. Карсена пришлось кормить до выздоровления нашей драгоценной земной пищей.

Охотников иногда застигают короткие, но ужасные штормы, бушующие в зоне между Дневной и Ночной сторонами; при этом выпадает металлический град. Однажды Робертсон и Линг вернулись избитыми и окровавленными и вынуждены были пролежать три дня.

Похоже, что Меркурий собирает весь свой скрытый гнев и предупреждает чужаков об уходе. Нам непременно нужно вылететь в ближайший удобный момент. Он наступит через две недели, а мы еще не починили свои двигатели.

Алло, Венера! Держитесь бодрее. Плесень уничтожила тогда и у нас половину запасов продуктов. Но вы убедитесь, что венерианские животные — хорошая пища. Хотел бы я сказать то же и о Меркурии.

День двести сорок восьмой.

Суинертон провел еще несколько «бесед» с Омегой, когда последний бывал в настроении. Мы иногда благословляли Омегу за то, что он снимал с нас часть забот. Но и проклинали его, потому что его коварная философия равнодушия для нас опаснее всего, с чем мы до сих пор боролись.

Чувствительный по своей природе Суинертон долго размышлял об этих существах. И в тот раз, проведя неделю в пещере с мыслящими растениями, он вернулся к нам с какими-то странными взглядами.

Капитан Атвелл однажды пригрозил выбросить Омегу вон, потому что все мы встревожились за состояние Суинертона.

— Нас не касаются мыслительные процессы этой думающей травы, — резко заявил капитан Атвелл. — Нам нужно починить дюзы и улететь.

Суинертон ахнул.

— Господи! — прошептал он, как я не подумал об этом раньше. Омега — наш ответ. Он знает все. Он даже использует атомную энергию. Омега сможет сказать нам, как починить наши ракеты.

Мы подумали, что Суинертон сходит с ума. Но как только Омега удостоил нас «беседы», биолог попытался расспросить мыслящее растение.

— Омега, скажите нам, как починить наши двигатели? — спросил Суинертон. Вкратце он объяснил устройство машины и систему ракетного двигателя.

— Зачем вам нужно чинить машину? — спросил Омега.

— Чтобы вернуться домой, разумеется, — отрезал Суинертон.

Но Омега умолк. Только через пять дней оп заговорил снова в ответ на ежечасные обращения Суинертона.

— Ракетные дюзы, — сказал Суинертон. — Вы можете сказать нам, как исправить их, неправда ли? Вы знаете, как?

— Да. Но я не хочу этого. Я не вижу, зачем беспокоиться.

— Вы не можете отказать — речь идет о наших жизнях, — угрожающе прохрипел капитан Атвелл. Он выхватил револьвер, прицелился в Омегу. — Если вы не скажете, я превращу вас в атомы!

Это был бесполезный жест.

— Стреляйте, — сказал Омега. — Если я захочу, я отклоню пулю своим защитным экраном. Или я предпочту умереть.

В любом случае мы не получили бы ответа. Что мы могли сделать? У Омеги не было ответа для нас.

Моя хроника дошла теперь до последнего дня. Я сказал раньше, что мы знаем, Омега может спасти нас, но он не захотел.

Мы должны были выбросить Омегу, и все же это наша единственная, последняя надежда вырваться отсюда, если он захочет.

Земля! Только что получили ваше сообщение о торжествах при открытии Межпланетной станции Тихо на Луне.

День двести сорок девятый.

Поразительная новость, Земля! Омега сказал нам, в конце концов! Нынче утром он снова «проснулся».

— Скажите нам, как починить двигатели, — умолял его Суинертон. — За это мы попробуем дать вам все, чего вы пожелаете.