Читаем без скачивания Принцип Отелло - Галина Романова

Игорь Леонидович кивнул, чертыхнувшись про себя и скорчив лицо насчет слова чести. Много он знал о чести, Мерлин-то, бандит, пробравшийся тайными ходами на госслужбу. Его честь давно погребена под сводами его бандитского прошлого. Очень давно. Но не верить ему сейчас Игорь Леонидович не мог. Убийца не был человеком Мерлина. Не просто так тот расслабился и даже охрану отправил обратно. И вряд ли Сигитов у него. Не станет он рисковать подобным образом накануне глобальных перемен в своей жизни. Шутка ли – замахнуться на губернаторское кресло! Тут, прежде чем шаг сделать, станешь не то что соломкой, пухом все вокруг выстилать – не дай бог запачкаться!

Нет, Мерлин ни при чем.

– Кто это может быть, Афанасий, как думаешь?

– Понятия не имею, кто посмел замахнуться! – выкатил на них черные глазищи Мерлин. Скользкая тема его миновала, теперь он мог и порассуждать. – Думаешь, дело с ментами завязано?

– Уверен. Не стану посвящать тебя во все детали, но уверен. – Игорь Леонидович тяжело поднялся с кресла, подошел к столу, налил себе водки, выпил прямо там же, не поморщившись, и повторил: – Да, я уверен, Афанасий. Ты ничего про пальбу на дороге не слыхал?

– Нет. Ничего особо. Знаю, что менты роют, но пока безрезультатно. Знаю, что Колька под колесами погиб. А напарника его как-то неграмотно подставили будто бы. Вот и все.

– Никаких соображений нет на сей счет? Может, слухи какие-нибудь доносились про банковские махинации, сбои в программе или про исчезнувшие деньги со счетов? Ничего такого не было?

– Не слыхал, – уверенно качнул головой Мерлин и развел руками. – Да для нашего города такое как-то… как-то непривычно. Слишком масштабная должна быть операция. Чтобы провернуть такое, либо гением надо быть, либо дураком.

– И тех и других, чудится мне, у нас вдосталь. – Игорь Леонидович снова налил водки. – Только на дураков я пока не вышел. А гений пропал.

– А-а, понял! – взмахнул руками Мерлин. – Вот ты с чего про хакера говорить-то начал! Не-ет, Игорек, я в такие игры не играю. Может, раньше бы и рискнул. Помнишь, не так рисковали! Но теперь… Очень уж многое на кон поставлено, чтобы я в такое дерьмо полез.

– А никаких соображений, кто бы мог? Ты прости, что допрашиваю будто. Сам видал фотку, понять должен.

– Даже не знаю. – Мерлин развел руками и тут же спрятал глаза.

Понятно, даже если бы и знал, ни за что не сказал бы. Ни к чему ему было влезать в чужие разборки. Ни напрямую, ни косвенно. Ни так, ни по-другому мараться он не станет.

– Понятно, – пробубнил Игорь Леонидович. – Ладно, Афанасий. Прости, уж если что не так. Но сам понимаешь…

– Понимаю! Еще бы не понять! Сам бы землю носом рыл, кабы со мной так моя баба поступила. – Он тут же понял, что сказал совсем не то, чего от него ждали, перевел внимание на Василису и принялся щебетать что-то о ее неземной красоте.

Игорь Леонидович поспешил уйти. То ли времени жаль было терять, которое и так было потрачено впустую, то ли неприятно ему стало, что Василису при нем так нахваливают. Но по дороге до машины он ее почти волоком тащил под локоток.

– Игорь Леонидович, мне больно! – возмутилась она, когда он распахнул перед ней дверь автомобиля. – Чего вы?!

– Извини, – пробурчал он, поводя захмелевшими глазами. – Расчувствовался, извини.

Впихнул ее в машину. С грохотом захлопнул дверцу и всю дорогу до дома молчал. Ни Игорь, ни Василиса не осмелились нарушить тишину. Объяснится, когда приедем, решила Василиса про себя. Хотя ей и объяснений особых не требовалось. Сигитова в доме Мерлина нет. И сам он не замешан в чудовищной истории с похищением и убийствами.

Значит, Зайцев? Значит, он приложил руку ко всему? Может быть, может быть…

Скорее всего, он и затеял аферу. Видимо, у него какие-то финансовые трудности, неспроста же на его фирме проверка за проверкой лопатят документацию. И Игорь Леонидович про это же неоднократно говорил. Правда, еще в связи с ее мужем Вадиком говорил, когда не знал, что глава фирмы может быть завязан в куда как больших аферах и преступлениях.

– Подумаем, – лаконично изрек Игорь Леонидович, когда она выложила ему свои соображения. – Подумаем. Я вообще-то про Зайцева не много знаю. Приехал не так давно. Сразу стартанул в гору. Связей, порочащих его, не имеет вроде. Не женат. Детей нет. Живет один в загородном доме. Есть еще квартира в центре, за ней брат его двоюродный присматривает. Вообще молодой он еще мужик, Зайцев-то. Особо ни с кем дружбы не водит, но и не ссорится ни с кем. Мало что о нем известно. Ты бы с мужем своим поговорила, Василиса, а? Может, он какой информацией нас снабдит.

– Вы в своем уме, Игорь Леонидович?! – вытаращилась она на него. – Как я ему объясню свой интерес? Как объясню, что все это время не у подруги жила, а у вас?!

– Всю правду и скажешь.

– Я не могу!

– Почему?

– Он Саню…

– Что, ненавидит? – Игорь Леонидович прищурился. – Ревнует, что ли?

– Да не то чтобы… Он к нему всегда презрительно относился, с холодком, с высокомерием, знаете ли. И мой интерес в судьбе друга никогда не приветствовал. А тут вдруг я… Нет, и еще раз нет! Давайте как-нибудь без него обойдемся. А… а к Зайцеву мы поедем?

– Конечно. В ближайший выходной и наведаемся, Василиса. Только уж звонить не станем. Не в столь близких отношениях я с ним, как с Мерлиным, запросто на отказ нарвусь. Поедем в выходной без предупреждения.

Она еле прожила два дня до субботы. Еле выдержала нудное испытание ожиданием. И о чем только не думала, над чем только не пыталась плакать вечерами. Игорек однажды не выдержал и зашел к ней. Присел на кровать и пристал тут же:

– Ну, чего ревешь, Василиса? Ревешь и ревешь второй день! По какой причине?

– Ты-то откуда знаешь? – тут же разозлилась она. – Говорил, что камеры отключены, а сам следишь за мной.

Он чертыхнулся и ничего не ответил, поняв, что проговорился. Потом поймал ее руку, сжал возле локтя и с уверенностью проговорил:

– Все с твоим Сигитовым будет хорошо, поверь.

– Откуда тебе известно? Если ничего не происходит ни с чьими счетами и нигде вообще, может, его уже и в живых нет!

– Почему так решила?

– Он вот взял да отказался работать, его и убили. Зачем им свидетель? А я ведь… Я себе этого никогда не прощу!

И, привалившись к плечу Игорька, она разрыдалась в голос.

Тоска по Сане последние несколько дней душила ее особенно остро. Когда дом Игоря Леонидовича наводнили люди, когда журчали факсы, линовался ватман на стене, собиралась информация, она на каком-то, непонятно откуда взявшемся энтузиазме суетилась, что-то делала, на что-то надеялась. А как стихло все, как подобрались к разгадке самой – они же подобрались к ней, она это каждым нервом ощущала! – так и накатило на нее.

А найдут ли они Саню Сигитова? Найдут ли его живым и невредимым? Вдруг его пытали, заставляя совершить преступление, вдруг он совершил его? Что тогда? Его же посадят, стоит им его освободить! Да и у Игоря Леонидовича к нему еще не все вопросы отпали. У него еще остался зуб на него за то, что Саня сообщил Марине о камерах в доме.

Господи… Вот бы все вернуть хотя бы на три года назад! Если бы он сказал ей о своих чувствах чуть раньше, когда не было у нее семьи, дома, за который она отчаянно цеплялась, когда еще не было у нее всех этих благ, с которыми расставаться ей не хотелось… Взял бы и сказал, что любит ее, она бы тогда…

Да разве влюбилась бы она тогда в Вадика? Боже упаси! Она бы от Сигитова на шаг не отошла, она бы…

А он не сказал. И много воды с тех пор утекло. Много чего изменилось и в жизни ее, и в ней самой. И Саню она с некоторых пор стала воспринимать совершенно по-другому, не так, как в ранней юности, когда пристально рассматривала его порой, отмечая про себя, как он мужает и каким становится красивым. Он тогда прическу поменял, начав отпускать волосы. А Василиса цеплялась к нему и вечно пальцы запускала в шевелюру. А он, дурачок, вместо того чтобы разомлеть от ее прикосновений, что делал? Отпихивал ее! Орал, чтобы отстала! Где тут было догадаться, что он ее, оказывается, любит…

– Да ты просто привыкла к нему, и все, Василиса. – Игорек очень внимательно слушал ее и подвел черту, когда она замолчала. – А любить наверняка никогда не переставала.

– Ты так думаешь? – глянула она на него сквозь слезы с надеждой.

– Да, я так думаю. Разве иначе ты пришла бы к нам в дом наниматься кухаркой? Тебя же страх за него сюда привел. Ты же трясешься за него, как я не знаю… Разве это не любовь?

– А как же Вадик?

– Ой, вот про Вадика твоего даже слышать ничего не хочу, – сморщился Игорек с раздражением. – Сидит сейчас подле мамы своей, а о жене и голова у него не болит.

– Почему, он звонит мне каждый день почти. И я ему звоню, – вяло запротестовала Василиса.

– Ага! Мне бы моя жена звонила две недели подряд, неизвестно где шляясь… Я бы ей позвонил, блин!