Читаем без скачивания Этюды о Галилее - Александр Владимирович Койре
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Совершенно ясно, – пишет Декарт, – что, если бы тонкая материя, вращающаяся вокруг Земли, не совершала этого вращения, тяжелых тел бы не существовало303.
Тем не менее в том, что Декарт некогда «сообщил» Мерсенну касательно падения тяжестей, он не только не допускает пустоту, но также
[не допускает] и силу, которая заставляла бы двигаться этот камень и которая бы всегда действовала одинаково, что открыто противоречит законам Природы: ибо все природные силы действуют в большей или меньшей степени сообразно тому, в большей или меньшей степени предмет расположен к восприятию их действия; совершенно точно, что камень не в равной степени расположен к восприятию нового движения или к увеличению скорости, когда он уже двигается очень быстро и когда он двигается очень медленно304.
Отсюда следует, что ускорение не равномерно; таким образом, рушится само основание рассуждения.
Можно было бы удивиться тому, что Декарт, казалось бы, настолько плохо понимает собственный закон относительности движения, который он тем не менее будет утверждать expressis verbis305. Мы также могли бы удивиться тому, что он говорит о природных силах… ведь во Вселенной Декарта – в мире овеществленной геометрии существует лишь одна «природная сила» – это Движение. Но для этой силы во Вселенной Декарта существует лишь один способ сообщения между субстанциями – соприкосновение, и лишь один способ действия – толчок. Однако очевидно, что сила толчка, которой одно тело подвергается со стороны другого тела, движущегося с данной скоростью, зависит от его собственного состояния движения. Поэтому последовательные толчки, которые испытывает падающее тело, будут все более ослабевать, и его скорость, вместо того чтобы бесконечно возрастать, достигнет предела – скорости самой тонкой материи. Вот как в действительности объясняется ускорение свободно падающего тела:
В первый момент тонкая материя толкает падающее тело и сообщает ему степень скорости; <…> вот что происходит ferè rationem doublicatam306, когда тело начинает падать. Но эта пропорция совершенно утрачивается, когда они прошли несколько туаз307, и скорость больше не увеличивается или почти не увеличивается308.
Однако, так как механизм свободного падения сводится к механизму толчка, очевидно, что природа, т. е. физическое устройство тяжелого тела, должна играть в этом определяющую роль. Действительно, подобно тому как тела больше или меньше пропускают свет, они также оказывают большее или меньшее сопротивление проходящим сквозь них частицам тонкой материи, а значит, они в большей или меньшей степени претерпевают их толчки. Отсюда следует, что они падают с неравной скоростью. И действительно, Декарт пишет Мерсенну:
Судя по тому, что вы сообщаете мне о расчете, произведенном Галилеем, о скорости, с которой двигаются свободно падающие тела, это никак не относится к моей Философии, согласно которой два свинцовых шара, один из которых, скажем, весит один фунт, а другой весит сто фунтов, не будут соотноситься между собой так же, как два деревянных шара, один из которых тоже весит один фунт, а другой – сто фунтов. Он [Галилей] вовсе не различает этих вещей, что заставляет меня считать, что он не сумел достичь истины309.
Возможно. Но что это за истина? Каким образом падают тела in rerum natura?310
Прежде всего, Декарт надеется, что он сумеет
определить теперь, в какой пропорции возрастает скорость свободно падающего камня, но вовсе не in vacuo311, а in hoc vero aero312.
Но проходят годы, и Декарт видит, что это куда сложнее, чем он думал. Он наверняка знает, что Галилей ошибался, думая, что все тела падают с одинаковой скоростью. Он также ошибался, полагая, что движения не зависят одно от другого. В теории это, может быть, и так. Но вот в действительности…
По поводу того, что он говорит о пушечном стволе, установленном вдоль линии горизонта, мне кажется, что вы найдете некоторое довольно ощутимое различие, если проверите это на конкретном опыте313.
Правда на стороне Декарта: сопротивление воздуха поддерживает тела, которые движутся сквозь него. Но как быть с точным вычислением? Декарту не удается его привести, и он меланхолично пишет Мерсенну:
Я прошу вас меня извинить, если мне не удалось ответить на ваш вопрос касательно задержки, которую получает движение тяжелых тел благодаря воздуху, в котором они движутся; ибо это вещь, зависящая от стольких других вещей, что я не смог бы должным образом описать это в письме; и могу лишь сказать, что ни Галилей, ни кто-либо другой не может ничего определить касательно этого – что является ясным и наглядным, – не зная, что такое тяжесть и не располагая истинными принципами физики314.
Безусловно. Но Декарт располагает этими «истинными принципами физики», и ему также известно, что такое тяжесть. Почему же в таком случае он отказывается отвечать? Потому что это слишком сложно.
