Читаем без скачивания Противостояние 2 - Александр Маркьянов

   В те благословенные времена, о которых пойдет речь, милицейская зона на весь необъятный Советский Союз была одна. Это сейчас - пальцев на руке не хватит чтобы подсчитать: трешка - в поселке Скопино Рязанской области, одиннадцатая - в поселке Бор области Нижегородской, в Мордовии еще есть. А тогда - только одна.

   Называлась она "Учреждение N 13 ГУИТУ МВД СССР" или просто - тринадцатая. Располагалась она в Нижнем Тагиле, на улице Фестивальной дом 1. Сейчас там понастроено разных торговых центров и автосалонов, тогда же - глушь глушью, промзона уральского промышленного городка. Спокойное, милое местечко - недаром определенный контингент называл Тагил Нежным.

   Попасть в эту зону было непросто. Для того, чтобы сидеть "со своими" надо было либо работать в милиции, либо служить во внутренних войсках. Ежу понятно, что с такими пассажирами сделают в обычной хате обычной зоны - опетушат всей камерой и утопят в сортире, или сунут в бок заточенную ложку. Поскольку милиционеры в те времена преступной деятельностью занимались редко - в зоне всегда было свободное место. Да, забыл сказать - партийных деятелей, которые попадались - тоже туда этапировали, хотя партийные то на это не имели никакого права. Но партийные сливаться с народом никак не хотели, они его боялись и небезосновательно. Знаете что полагалось партийцу, зарулившему на обычную зону ну скажем... за взятку. Ему в камере присваивали титул - генеральный секретарь параши. Идет кто по малому или по большому - должен сказать: товарищ генеральный секретарь параши, разрешите посетить вашу парашу. Генеральный секретарь отвечает (не ответишь - головой в ту же парашу окунут) - пожалуйста, посетите мою парашу. Сделал зэк свои дела, оправился, спрашивает: товарищ генеральный секретарь параши, разрешите покинуть вашу парашу? Генсек опять отвечает: спасибо, пожалуйста, покиньте мою парашу. А в хате сидят по пятьдесят, а то и больше человек и сколько раз за день каждый из них на парашу ходит? Вот так вот. Не любили партейных в народе.

   Тринадцатая, несмотря на то, что отбывали наказание в ней самые можно сказать сливки советского общества (ну или почти сливки) была самой обыкновенной зоной - с вышками прожекторами, запреткой, промзоной, ежедневной поверкой на плацу. Как и в любой другой зоне в ней сложилась своя иерархия, один в один повторяющая блатную: бугры, мужики, черти, петухи.

   Для того, чтобы стать бугром, надо было обладать либо силой либо знаниями. Бугров было больше чем обычно - в зоне было полно бывших начальников угрозыска, посаженных сюда...

   Нет, неправильно. Не посаженных сюда - а принесенных в жертву безумному Молох, называющемуся "социалистическое общество". Ни в одной стране мира не ставили задачу достичь девяноста процентов раскрываемости по преступлениям. Господи, да в США по различным категориям раскрываемость - от тридцати до семидесяти процентов, и это при их технической оснащенности, когда у каждого копа - машина. Но это же у них, а у нас - даешь минимум девяносто процентов! И это еще цветочки. А сто два процента план по раскрываемости не хотите? Спросите как это сто два? А так! За счет раскрытий преступлений прошлых лет!*

   Должность начальника УГРО была жертвенной - после нее никогда не росли, с нее падали - иногда в тринадцатую, иногда просто вылетали с волчьим билетом**. Самое интересное, что попадались самые совестливые - не те кто уничтожал "левые" заявления, а те кто хранил их и пытался помочь потерпевших. К таким наведывалась инспекция по личному составу, проводила обыск и ...

   Здравствуй, Нижний Тагил. Таких вот бедолаг в зоне было много, они держались друг друга, они были обученными профессионалами и могли противостоять кому угодно - от кума с его абвером***, до кодлы блатных, которых здесь и не было. Можно было сказать, что угрозыск держал зону.

   Вторыми, кто шел как "бугры" были сотрудники Внутренних войск, особенно из силовых частей. Тут никакого опыта оперработы не было - зато был опыт ломанья людей, жесткого и силового. Вот они и делали что умели - ломали. Они держались особняком, с ними не связывались.

   Третья категория бугров - те кто пришел из системы ГУИТУ - водку зэкам таскал, записки, наркоту, чай - вот и взяли за шкварник. Или колол зэка, не рассчитал силы - зэк и откинул копыта. Или на лесоповале массовая гибель произошла - должен же кто-то ответить? Вот и отвечали - вне зависимости от степени истинной вины. Этих поддерживала администрация зоны, действуя по простому принципу: сегодня ты а завтра...

   Кто не был тот будет, кто был - не забудет...

   Вторая категория - мужики. Обычная рабочая скотинка, которая ни в каких группировках не состоит, тянет лямку на производственной зоне, режим не нарушает - ее и не трогает никто. На таких вся зона держится. В этой категории обычно оказывались еще и адвокаты, коли попадали сюда. Хотя адвокат мог в любой зоне выжить. Пиетет к профессии, да и нужен адвокат бывает - жалобу там написать, еще чего...

   А вот остальные...

   Ненавидели прокуроров. Вообще то здесь их должны были считать своими - но здесь их ненавидели. Кто сюда прятал? Да прокурор - как и всех других зэков необъятного Союза. И плевать что конкретно не тот, который перед тобой - за профессию отвечаешь. К тому же прокурор - существо нежное, кабинетное, отпор дать не способное. Из прокуроров обычно получались отменные пассивные гомосексуалисты - петухи. А как же - и тут они были, не без этого. Меньше чем в обычных зонах, там иногда каждый четвертый, особенно на красных, беспредельных - но тоже были. Не любили и партийных чиновников. Если опасались - просто не трогали, мало ли как оно может выйти. Или воры в законе за какого чинушу маляву пришлют - да, да, бывало и такое. Тоже опасались прогонов**** - ведь второй то раз уже на обычную крытку пойдешь*****, и не стоит зарекаться что второго раза не будет, все в жизни бывает. Узнают блатные, что прогон воровской не исполнили, подтерлись им - в параше утопят или еще что сделают.

   А если ты сам по себе и никто за тебя не впрягается ни с воли, ни с зоны - тогда добро пожаловать под шконку...

   В последнее время, ИК-13 была полна под завязку, в спешном порядке организовывали еще одну зону - в Мордовии, в лагерном краю - чтобы вместить всех желающих - а то иногда люди в спецкамерах СИЗО несколько лет сидели в ожидании очереди в Нижний Тагил. Пришедший в МВД после смерти Щелокова десант - партийные кадры и сотрудники КГБ ускоренным порядком громили ведомство - в некоторых областных УВД комсостав за это время сменился на три четверти. Кого на улицу, кого в зону. Потом удивлялись - что это за преступник умный такой пошел? А откуда это у нас мафия начала появляться, ведь такого явления в советском обществе развитого социализма нет и быть не может. А все оттуда, товарищи дорогие, все оттуда.

   Администрация ИК-13 находилась в подвешенном состоянии - причем постоянно. С одной стороны она должна была перевоспитывать находящихся в их учреждении осужденных с применением всех мер перевоспитания включая карцер. С другой стороны - пойди, попробуй, перевоспитай бывшего начальника УГРО крупного города, опера с двадцатилетним стажем. Да он сам тебя десять раз... перевоспитает.

   И поэтому, администрация занимала несвойственную советской пенитенциарной системе пассивную позицию по отношению к осужденным. Сидят - и пусть сидят. Не бегают, не режут друг друга - и хорошо.

   Основная работа по налаживанию (точнее - улаживанию) отношений с осужденными лежала конечно же - на куме.

   Кум здесь был особенный. Полканов (именно так - Полканов) Павел Андреевич, подполковник внутренней службы, с тридцатью годами выслуги за спиной, до сих пор предпочитающий двухпудовую гантель - пудовой. Наверное именно такой кум и должен был быть в этой колонии, что боялись - потому что никакого другого кума осужденные не побоялись бы, послали бы на три всем известные буквы и всего делов.

   Сам кум тоже отчетливо понимал свое место в иерархии взаимоотношений этой очень специфичной зоны, занимал его по полному праву и никакого другого не желал. Зэки его уважали - кум не лез в душу, не читал Поднятую целину****** (для многих это было бы худшей пыткой из возможных), не пережимал педаль. С другой стороны - не спускал ничего и не панибратствовал, заслужил - получи, что дубинкой, что карцер, что лично от кума - да по загривку, после чего прямая дорога в санчасть. Куму под руку старались не попадаться.

   Сегодня кум, как это и бывало обычно по утрам, провел оперативное совещание сотрудниками своей оперчасти, поставил им задачи на текущий день и отправил из кабинета. После чего - сел разбирать почту и бумаги, отписанные ему начальником учреждения к исполнению.

   Бумаги были практически все - одна к одной. Здесь не было блатных группировок, здесь не было противоборства воров и беспредельщиков, здесь не было даже пресс--хаты с шерстяными: уголовниками, приговоренными воровской сходкой к смерти и которым терять в этой жизни было абсолютно нечего. Девяносто процентов бумаг, приходящих в оперчасть было на одну и ту же тему - проведите допрос такого то осужденного по такому то списку вопросов. Результат - высылайте. Значительная часть осужденных, те же опера и начальники УГРО даже в зоне много чего знали и помнили и поэтому вызывали их на такие допросы часто. Многие как ни странно - искренне пытались помочь.