Читаем без скачивания Авианосцы адмирала Колчака - Анатолий Матвиенко

— Мне плевать на тебя и твою воду, — взорвался барон. — Танки на выброшенном на мель корабле все равно в бой не попадут. Поэтому тянуть до последнего, ясно?

Капитан втянул голову в плечи. Тридцатитонные Б-4 и так притопили его шаланду глубже грузовой марки. А сейчас поступает вода. Шлюпок на экипаж хватит, но на борту сотня танкистов.

Моряк обернулся к генералу, что-то хотел сказать и вдруг понял, что боится его куда больше британских крейсеров и опасности купания в море. Потому скомандовал рулевому отвернуть чуть правее и принялся молиться.

Пока транспорт с беснующимся танкистом на мостике и разошедшимися листами обшивки тянул к кентскому побережью, адмирал Колчак на борту «Пересвета» стал свидетелем легендарной и самоубийственной атаки пяти британских линейных крейсеров на русско-германский отряд линкоров. Пять красавцев типа «Инвинсибл» или «Нью Зиланд» выстроились в линию по фронту, окружившись эскадренными миноносцами, и на скорости около двадцати пяти узлов отправились навстречу верной смерти.

Англичане не искали победы, ее здесь в принципе быть не могло. Они не могли надеяться, что нанесут прикрытию десанта большие потери — потопить линкор не легко, а первые попадания смертники получили уже на дальности шести миль. Скорее всего на крейсерах собрался цвет когда-то могучего флота. Моряки хотели погибнуть достойно, а не тянуть до старости в воспоминаниях за бокалом виски или пинтой пива о былой славе.

Они достигли куда большего, чем предполагал расклад сил. Затонул «Вестфален», остальные линкоры получили повреждения от снарядов и выпущенных с миноносцев торпед. С погибающих британских кораблей не было спущено ни единой шлюпки!

Отстрелявшийся торпедоносец «Сикорский» набрал высоту и сообщил: севернее зоны высадки нет ни одного британского вымпела. С юга резервы джентльменов закончились на полчаса раньше.

Врангель в тот момент занимался более полезными делами, не размениваясь на созерцание красивого самоубийства и на патетику. Транспорт ткнулся низко сидящим килем в песок. Первый же танк, ступивший на опробованное Макаровым еще в Корее приспособление, провалился в воду до башни и заглох. Сорвав злость на капитане, генерал приказал дождаться отлива и продолжить выгрузку техники, сам затребовал шлюпку.

Как клецки в супе, в полосе прибоя плавали трупы германских солдат, погибших при захвате плацдарма. Когда-то аккуратный пляж до невозможности изрыт ямами от фута до нескольких ярдов в поперечнике. От снарядных разрывов страшная мешанина беконных обломков, досок, колючей проволоки, артиллерийских лафетов, в изобилии — куски тел, преимущественно в британской форме.

Барон вместе с офицерами штаба нашел отбитый у англичан уцелевший блиндаж. Осунувшийся германский офицер отдал честь.

— Карту! Герр майор, доложите о ваших силах на плацдарме. И где командир дивизии?

— Я — командир дивизии. Остатки сведены в полк. Генерал Венцель убит, старшие офицеры тоже.

Планы действий после высадки полетели к чертовой бабушке. Русский танковый корпус должен был без помех высадиться на расчищенный германским авангардом берег к юго-западу от Дувра, после очередной артподготовки прорвать оборону и развить наступление на Мейдстон. Союзники тем временем вышибали англичан из укрепрайона близ города Херн Бей. После встречи у Мейдстона большая часть графства Кент окажется захваченной и готовой к приему двухмиллионной армии вторжения, призванной покончить с Британской империей навсегда.

Островитяне превратили юго-восточное побережье в крепость. Вряд ли они точно знали замыслы союзного командования. Однако недостаток тоннажа для переброски такой массы по морю диктовал единственный вариант высадки — чем ближе к французскому побережью, тем лучше.

Барон вызвал шифровальщика. Минуту подумав, надиктовал текст сообщения в Ставку Главнокомандующего:

«Первому Тчк Плацдарм недостаточен Тчк Друзья понесли потери Тчк Задержка на сутки Тчк Третий».

Теперь только ждать. С отливом начнется выгрузка танков, они после артподготовки проутюжат пяток квадратных миль, тогда можно принимать основные части корпуса. По уму, нужно поспать час, потому что в следующие двое суток такая возможность не выпадет. Генерал откинулся на кресле, составленном из пустых снарядных ящиков, и вытащил фляжку с коньяком. Денщик засуетился по поводу неизменного лимона. Петр Николаевич прекрасно понимал, что расслабиться ему не дадут. Он — командующий российскими силами, высаженными в Британии, а в Кале Ставка и ее штаб. Генерал от кавалерии Брусилов, начальник этого штаба, имеет единственную задачу — удерживать Государя от желания покомандовать, остальные штабисты должны согласно кивать. Сверх того, Врангель обязан отчитываться перед кайзеровским генералом Эрихом фон Фалькенхайном. Тот — не начальник, однако же германцев высаживается в два с половиной раза больше, потому в общении с ним барон решил не проявлять своеволия.

Русская Императорская армия организована грамотно вплоть до начальника дивизии. Дальше начинается сплошной административный восторг, помноженный на высочайшее присутствие. Ставка при царе превращена в большую канцелярию, где правильность движения бумаг есть определяющее условие успеха.

Безо всякой штабной заорганизованности и долгого согласования планов противник получил острый нож в спину с противоположной стороны Британского архипелага. Началось массовое восстание ирландцев за независимость, вскоре, естественно, поддержанное Германией и Россией. 27 октября 1916 года, когда в воздухе британского графства Кент снарядных осколков летало куда больше, чем дождевых капель, в Дублин прибыли первые три русских транспорта с оружием и боеприпасами, столь нужными собственным войскам. Но Брусилов убедил Главнокомандующего поделиться с повстанцами. В Ирландии около четырехсот тысяч войск, верных Лондону. Не дать им переправиться в Англию и задавить силами националистов — лучше помощи нашему десанту не придумать.

Глава самопровозглашенной Ирландской Республики сэр Роджер Кейсмент принял дары, лично встретив русский конвой. Его соратник-соперник Патрик Пирс, наблюдая за разгрузкой, высказался в любимой поэтической манере:

— Timeo Danaos et dona ferentes.[7] Нужно было рассчитывать на свои силы, сэр Роджер. Отныне мы привязаны к русским и германцам. Соединенные Штаты, к нам обычно дружественные, в одночасье превратятся во врагов.

— Не разбив яйца, не приготовить омлет, — парировал Кейсмент, также щеголяя знанием мудрости прежних времен. — Давайте же сначала добьемся независимости Ирландии, а уж тогда примемся за возникшие проблемы.

Мрачные предсказания Пирса начали сбываться буквально на следующий день, когда русские в вежливой, но настойчивой форме испросили согласия на базирование подлодок и крейсеров, а также размещение двух летных полей. Понятно, вскоре там появились не только просители, но и их союзники, чьи корабли и самолеты несли черные кайзеровские кресты.

Николай с Вильгельмом опасались, что король Георг и кабинет Его Величества могут сбежать через Атлантику. Правительство в изгнании юридически означает продолжение существования государства, даже если последний дюйм его территории будет истоптан русским или прусским солдатским сапогом.

К жуткому раздражению союзников, корабли между Великобританией и США продолжали ходить подобно экспрессу по расписанию. Разве что флаг на них развевался исключительно звездно-полосатый. В этой войне впервые за сотни лет британцы опасались поднимать Юнион-Джек. Унизительно, но таковы реалии.

Несмотря на объявление войны со стороны Соединенных Штатов, германские субмарины и крейсера действовали в Атлантике с наивысшей обходительностью. О массовых ночных побоищах транспортов под британскими флагами пришлось на время забыть. Немцы останавливали суда выстрелом из пушки по курсу, досматривали, не найдя ничего предосудительного, отпускали. Транспорты с военными грузами и сырьем пускали ко дну, тщательнейшим образом обеспечив спасение команды. Понятно, что русские в Атлантику не совались, надеясь сохранить шаткий нейтралитет с Америкой. Тем более что последние суда, груженные явно не семечками, проследовали к Ливерпулю в сопровождении мощного охранения.

В первых числах ноября каперанг Ильинский, перегнавший отряд подлодок на новую базу в Голуэй, что на западном побережье Ирландии, получил шифровку от Колчака. Адмирал сообщил, что в течение месяца ожидается бегство короля и кабинета в США. Требуется арестовать их и переправить в Кале. По крайней мере, ни в коем случае не пропустить через Атлантику. Через полсуток пришло напоминание, что Россия не воюет с американцами.

Ильинский собрал командиров субмарин и зачитал телеграммы.