Читаем без скачивания За голубым порогом - Ольга Хлудова

У Миши есть страстная мечта — убить пелингаса. Однако осторожная кефаль только издали дразнит охотника, но на выстрел не подпускает. Зато ему подвернулась неплохая красноперка, как ее называют на Дальнем Востоке, рыба из семейства карповых. Мы несколько раз выслушали красочный рассказ о том, как подкрался к ней наш юный товарищ, как он гнался за раненой рыбой и метким выстрелом пронзил ее гарпуном. Мише страстно хотелось похвастаться перед своими друзьями охотничьей добычей, но, кроме нас с Николаем и команды баржи, занятой работой, никого не было в этом пустынном районе. Мы уговаривали Мишу испечь рыбу, но он был тверд, до вечера нянчился со своей красноперкой и повез ее домой.

Дни стоят удивительно жаркие и тихие. На мелководье вода прогрета до 25–27 градусов. Животные отошли немного дальше от берега, но в прозрачной воде дно отлично просматривается, и количество новых находок не уменьшается. Наши обязанности теперь разделились. Николай сидит в тени боярышника и рисует пойманных животных. Я поставляю ему натурщиков. В закутке из камней около берега плавают и ползают животные в ожидании своей очереди позировать.

Иногда попадается животное, управиться с которым не так-то легко. Однажды я отплыла подальше от берега и спокойно лежала на воде, глядя вниз в синюю мерцающую глубину. Солнце приятно припекало спину через резиновый костюм, пологие волны укачивали как в гамаке. Неожиданно перед самым стеклом маски возникла завеса из тонких полупрозрачных нитей, Я подняла голову. Рядом со мной, медленно пульсируя, плыла крупная медуза цианеа. Ее багровый купол с широкими лепестками лопастей достигал полуметра в диаметре. Из-под него веером расходились длиннейшие ловчие щупальца. Они волочились за медузой, как сеть, облавливая большое пространство воды. Цианеи часто встречались нам, когда мы пересекали бухту на барже, но попытки достать их ведром не увенчались успехом, а сачок рвет нежное, студенистое тело. Медуза была отличная, но как доставить ее к берегу? Всякое давление с моей стороны могло только испугать животное и заставить его уйти в глубину. Я плыла вслед за медузой, рассматривая это тончайшее произведение природы, более чем на 90 процентов состоящее из воды. Ближе к берегу, где первые длинные листья зостеры стали подниматься к поверхности воды, ловчие щупальца немного сжались и стали короче. Медуза, видимо, избегала прикосновения к траве. Она, все так же пульсируя, повернула обратно. Что ж делать? Мне очень не хотелось терять такой превосходный экземпляр. Ласты — вот что мне поможет! Я сняла одну из лягушачьих лап и сильными взмахами погнала медузу к нашей стоянке. Цианеа завертелась под струями воды, сжалась и пошла вниз. Но там была трава. Щупальца совсем сократились и превратились в спутанный клубок под куполом. То опускаясь вниз, то поднимаясь к поверхности, я гнала медузу мерными, взмахами ласта.

Плыть было очень неудобно. Один ласт был на ноге, другой в руках. Я то отставала от медузы, то почти втыкалась в нее головой. Несколько раз щупальца цианеи касались моего лба и подбородка, не защищенных маской. Жжется эта медуза еще больнее, чем медуза корнерот. Наконец мы с ней приблизились к самому берегу. Пришлось вынуть камень из нашей загородки и загнать туда добычу. Николай нарисовал ее купол со всеми подробностями, потом мы опять угнали медузу на глубину и зарисовали на пластмассовой дощечке, как она выглядит с распущенными щупальцами. После этого медузу отпустили с миром. Кажется, это было единственное животное, не поплатившееся жизнью за честь фигурировать в альбоме. Медуза была слишком велика и нежна — мы не смогли бы доставить ее в целости до дома.

Краб-плавунец харибдис долго не желал попадаться нам на глаза. Я ежедневно оплывала районы зостеры, тратя пленку на традиционные бесполезные съемки юрких чилимов, и время от времени приносила Николаю то пустой панцирь неуловимого краба, то клешню, еще не потерявшую яркости окраски. И вот наконец-то настал счастливый момент, когда среди короткой зостеры марины мелькнул крупный краб, пестрый как арлекин. Я ринулась за ним. Харибдис то взбегал бочком в толщу воды, то скрывался в траве. Чтобы не упустить краба, надо было действовать наверняка и хватать его как придется. Я натянула перчатку. Вообще-то, как оказалось, без них отлично можно обойтись, даже имея дело с колючими жителями Японского моря, но правую перчатку я всегда затыкала за пояс именно на случай встречи с харибдисом, о клешнях которого у Николая были весьма живые воспоминания со времен прошлых экспедиций. Он умудрился сесть под водой на пучок водорослей, в которых прятался этот краб.

Я нашла харибдиса под большим камнем, из-под которого виднелись только радужные клешни. Мы крепко схватили друг друга. Краб показал себя молодцом. Он висел на моих пальцах, вцепившись в них одной клешней и размахивал другой, предлагая мне единоборство по всем правилам. Я уклонилась от предложения и употребила обычный предательский маневр — схватила его за спинку левой рукой. Оставалось только выдернуть руку из перчатки, которую краб держал очень крепко. К сожалению это не удалось. Так мы и поплыли к берегу в классической позиции вальса — правая рука дамы в левой «руке» партнера.

На берегу Николай освободил меня от крепкой хватки краба. Матерчатые перчатки были плохой защитой: багровая полоса глубоко вдавилась в пальцы. Мы посадили харибдиса в ведро. На его лиловатой спине были зеленые и темно-сизые узоры. Большие розоватые снизу клешни сверху переливались багрово-фиолетовыми, зелеными и бирюзовыми красками. Ноги голубые с розовым и лимонно-желтым.

Как положено от сотворения мира, человек не бывает доволен. Хоть я и с риском для жизни поймала отличного краба, Николай немедленно потребовал второго. Ему, видите ли, надо поглядеть, насколько характерна окраска данного экземпляра, а для этого нужно сравнить его с другими. Чем больше крабов, тем лучше. Лучше двух или трех. Еще лучше штук пять. Что ж, пять, так пять. Все равно столько здесь не найти.

Как в лесу или в поле, где шумное вторжение человека заставляет разбегаться и прятаться зверей и птиц, так и в подводном царстве исследователь, не соблюдающий определенных правил, не увидит многих обитателей моря, испуганных его резкими, неосторожными движениями. Только некоторые морские беспозвоночные — такие, как морские, ежи, звезды и некоторые моллюски, почти не реагируют на приближение опасности. Но рыбы, крабы, креветки, более осторожные моллюски, сразу же стараются спрятаться, когда к ним направляется шлепающее ластами по воде, быстро плывущее чудовище. Они спешат забиться в самую гущу водорослей, скрыться под камнем или, втянув сифон, отгородиться от опасности толстым слоем песка.