Читаем без скачивания Шеф-повар придорожной таверны - Кирилл Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да ладно тебе, — отмахнулся отец, — Весел стоит же за стойкой. Хорошо справляется, считает быстро, правильно, столы не путает…
— Доброе утро! — В обеденный зал вышла Маша, в непривычной одежде: кроски и джинсы снизу и длинная, до колен рубаха, с подвернутыми рукавами. Точно, она же свою вчера порвала на перевязки.
— Доброе. Садись с нами, — махнул рукой на скамью дядя, — Аглая накормит. Ты чего такая помятая?
— Спасибо. Я что-то не выспалась. Вы так долго шумели…
— Извини, просто повод был значимый.
— А я не поняла, за что ему дали нож? — недоумевающе покрутила головой Маша, оглядывая мужчин и добавила совершенно непонятную фразу, — Сразу говорю, между нами ничего не было!
Было заметно, остальные ее тоже не поняли.
— Не испугаться оборотня, оказать ему помощь — это очень смелый поступок, — пояснил дядя, — обычно все при виде оборотня убегают, что в целом правильно, но ты этого не знала, а Вес тебя не бросил. Хотя, думаю, штаны слегка оросил от страха. Ха-ха!
— Дядя!
— Ой, да ладно тебе! Я в твоем возрасте от ночного духа на дерево залез, два дня просидел, пока родственник не нашли… Так что не стыдно бояться…
— А почему надо бояться? — ошарашила всех новым вопросом Маша, — и вообще, вы можете объяснить что за народ такой оборотни и почему вы их так боитесь?
— Кх-м… Закашлялся дядя, на что отец тут же влупил ему пару раз между лопаток, — понимаешь, это такой народ, которые могут по своему желанию принять другой облик. Более страшный и кровожадный. Тех которых ты видела — они могут перекидываться в волков, только волки эти с корову…
— Так вот кто такие оборотни! Блин! — в голосе Маши было что угодно, только не страх. Скорее сожаление и разочарование, — Эх, я так мечтала их увидеть в живую! Если бы знала, попросила превратиться в волка, я так хотела на это посмотреть!
Дядя мгновенно побледнел, что при его зеленоватом, от похмелья лице, стало выглядеть как какая-то восковая маска.
— Маша, как же хорошо, что ты не знала. Ни когда, слышишь, никогда не проси оборотня сменить облик! Ты конечно увидишь незабываемое зрелище, но боюсь, это будет последнее, что ты запомнишь.
— О! Они не контролируют себя после превращения?
— Не знаю. Никто не знает. Точнее не кому об этом рассказать.
— Ну и ладно. Главное оборотни у вас есть, а то Вася сказал, что у вас вообще нет магии. А тут хоть что-то. А вампиры у вас есть?
— А это кто? — Осторожно спросил отец, несколько ошарашенный реакцией Маши на смертельно опасных существ.
— Такие существа, которые пьют кровь людей, не могут появляться на солнце, или могут, если им ведьмы делают специальные кольца… Они могут очень быстро двигаться, заставлять людей повиноваться им и их тоже все боятся.
— Не знаю, что такое ведьмы, но в целом ты описала типичного сборщика налогов, — хохотнул отец, допивая рассол и отставляя кружку, — Им выдают специальные печатки, с которыми они могут везде ходить, тоже на утро после приезда в поселок за поборами на свет выйти не могут, при виде должника могут очень быстро передвигаться, а уж как кровь из народа сосут… Ух!
— Значит нет… А жаль… — Но может найду, оборотней же нашла. А еще надо уточнить точно у вас магии нет?
Ответить не успели, так как дверь открылась и на пороге остановилась самая крупная женщина, из всех виденных мной. Миловидное, правильное лицо, сбитая, но красивая фигура… в доспехе… храмовой стражи! Они то что тут делают?
— Норд? — вопросительно поводила головой женщина, оглядывая обоих мужчин.
— Это я, — поднялся отец, — отвешивая легкий поклон, чем могу помочь?
— Меня зовут льера Аста. У вас в гостях живет девушка Марья. Я прибыла чтобы передать ей приглашение от Настоятельницы Низиды посетить наш храм.
Мы все переглянулись. Я слышал о приглашениях в Храм, к настоятелю, но по рассказам, которым лет двадцать. Обычно все пытались туда попасть, для решения сложных вопросов, но чтобы приглашали…
— Это я Марья. Но я не знаю никакой настоятельницы и никуда не собираюсь ехать! — Как всегда делая все по своему, заявила Маша.
— От таких приглашений не отказываются, — ни сколько не удивившись ответила храмовая стражница и прошла к столу, — собирайся, нас покормят и мы выезжаем, нам надо до завтрашнего вечера вернуться.
Следом за ней в таверну зашли еще трое храмовых стражников, мужчин, причем двоих я даже немного помнил. Да, точно, тот, что повыше точно служил на воротах храма, когда я там учился. То есть Машу приглашают в тот Храм, где я учился? Хотя это вполне объяснимо, он тут самый ближайший.
— Я поеду с ней, — тут же вмешался дядя, не давая Маше отказаться еще раз. К слову, девочка, готовая уже что-то сказать, тут же закрыла ротик, видя, что вопрос серьезный.
— Нет, не поедешь, — отрубила стражница, усаживаясь за стол. С ней же уселись остальные стражники. Мама тут же понятливо ушла на кухню, готовить им завтрак.
Ивер прикусил губу, не зная спорить ли с льерой, Маша недоуменно посматривала то на отца, то на дядю, то на стражницу, а после встала из-за стола и подошла ко мне.
— Вась, это кто и почему я должна с ней ехать?
— Храмовая стража. Тебя зовут встретиться с настоятельницей Храма.
— А зачем? Если я ей нужна, ну приехала бы сама?
От проявления возмущения, волной накрывшей меня с головой остановило лишь понимание того, что Маша издалека и не знает наших законов и обычаев. И правда, про Храмы то надо было рассказать ей в первую очередь
— Понимаешь… Храм это не только место где учатся. Это место где собираются знания, место, где решаются вопросы между лиерами, когда вопрос слишком сложный для простого суда. Лучшие ученые приглашаются служить при Храмах. Даже император не может игнорировать приглашение Храма.
— Зачем им я? Почему я должна ехать с незнакомыми мне людьми? И откуда они обо мне знают?
— Не знаю. Но приглашенный Храмом — неприкосновенен. Храм защищает его по дороге туда и обратно. Многие хотят попасть в Храм, беседы с настоятелями много дают, это самые умные и знающие люди страны, но они редко кого принимают, а чтобы приглашали — так это вообще редкость. Я там учился три года и всего три раза видел настоятельницу — на первом слове учащимся. От такого приглашения и правда не отказываются.
— Но мне
