Читаем без скачивания Ближний Круг - Василий Анатольевич Криптонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что ж. Видимо, я — белая ворона в своей стае, — отшутился я.
— Скорее уж, чёрная, — засмеялась Клавдия.
И вдруг, усевшись, принялась одеваться. Делала она это с какой-то невероятной скоростью, я ещё в первый раз поразился. Невольно вспомнил тогда, как перебирал визитные карточки дед.
На мой вопрос Клавдия пояснила, что целитель — профессия беспокойная. Её нередко будят по ночам, умоляя срочно бежать на помощь. Пришлось, в числе прочих, усилить навык одевания магией. Так поступают многие белые маги, чёрным подобные вещи неподвластны.
Я приподнял брови:
— Уже уходишь? Ты ведь говорила, что у нас есть время.
— Ситуация изменилась, — непонятно ответила Клавдия.
Подошла к шкафчику с медикаментами. Так же быстро, как одевалась, перебрав пузырьки, выбрала один — наполненный ядовито-жёлтой жидкостью. Показала его мне:
— Ты знаешь, что это?
— Нет.
— Это эликсир, усиливающий способность к исцелению. Очень сильный препарат. С не менее сильным побочным эффектом, увы… Я редко им пользуюсь. Но иногда приходится, — и Клавдия вытащила из склянки пробку.
— Что ещё за побочный эффект? — нахмурился я.
Клавдия потупилась.
— Ох, да ерунда… Большей частью, полагаю, всё это вообще пустые домыслы…
— Что за эффект? — Я приподнялся.
— Ну… Пару дней мне придётся полежать без сил. И поговаривают ещё, что эликсир якобы сокращает жизнь… Хотя никаких подтверждений этому нет. Судьбы наши, как известно — в руках Господа. В общем, ерунда, — и Клавдия поднесла пузырёк ко рту.
В следующее мгновение её фигуру окутало свечение.
Глава 14
Весь цвет российского общества
Клавдия застыла — в своём белом халатике похожая на статую, вокруг которой танцевали электрические разряды. Я одним движением оказался рядом с ней. И лишь после этого произнес:
— Не смей.
Клавдия попыталась сопротивляться — я почувствовал это. В глазах вспыхнул гнев — баронесса Вербицкая не привыкла к тому, что у кого-то хватает наглости ей перечить. Рука, держащая пузырек, дрогнула.
Я усилил давление. Повторил:
— Не смей!
Клавдия рванулась изо всех сил. Она не собиралась сдаваться. Я — тем более. Я не позволял ей вырваться.
Свечение, окутавшее девушку, заискрилось. Между нами вспыхнула молния. Одна, другая — каждая новая всё ярче.
«Отпусти меня!» — требовали гневные глаза Клавдии.
«И не подумаю», — так же безмолвно отвечал я.
В глазах Клавдии разгорался гнев. Давление усиливалось. Я невольно вспомнил фразу, оброненную как-то Платоном: «Клавдия Вербицкая — очень сильный маг. Сильнейший из своего рода».
Что ж, посмотрим. Я, по словам деда — тоже сильнейший из своего рода… Глупая девчонка! «Судьбы — в руках Господа», ишь! Фаталистка нашлась.
Следующим призывом я собрал всё, на что был способен. Надавил со всей мощью. И защита Клавдии дрогнула. Пальцы разжали пузырек. Он упал на пол, взорвавшись стеклянными брызгами.
Клавдия покачнулась. Я бросился к ней. Подхватил, не позволив упасть. Взял на руки и отнёс на тахту.
Слова подбирал с трудом. Обычно в подобных ситуациях не тратил время на разговоры, рукоприкладство было методом куда более простым и надёжным. Но не перекидывать же представительницу древнего аристократического рода через колено, чтобы выпороть? Хотя именно это хотелось сделать больше всего.
— Если ещё раз позволишь себе что-то подобное, — сказал наконец я, — и разговаривать нам придётся по-другому. Что за детская выходка? — заглянул Клавдии в глаза.
А она вдруг улыбнулась. Медленно, с трудом проговорила:
— Ты… действительно… очень сильный… маг.
— Комплименты не помогут, — буркнул я. — Даже не пытайся.
— Это… не комплимент. — Клавдия выпрямилась. — Костя… Знаешь, что ты сейчас сделал?
— Знаю, что сделаю в следующий раз, — проворчал я. — И от всей души советую забыть про этот долбаный эликсир!
Клавдия покачала головой.
— Ты не понял… Это была белая магия, Костя. С твоей стороны. Очень сильное воздействие. Но — белое.
— О чём ты… — начал я.
И замолчал. Понял.
— Ты бросился меня защищать, — пояснила Клавдия. — Хотел удержать от опрометчивого поступка — который мог бы мне серьёзно навредить. Действовал, прямо скажем, грубо, и в иных обстоятельствах я бы оскорбилась. Но у тебя не было цели уничтожить, понимаешь? Всё, чего ты хотел — защитить. И тебе это отлично удалось.
Я молчал, переваривая информацию.
— В следующий раз, когда будешь работать с магией, вспомни то, что чувствовал сейчас. Вспомни, что ты испытывал. Это поможет тебе стать сильнее. — Клавдия, уже вполне придя в себя, взяла меня за руки. Виновато проговорила: — Извини, что заставила понервничать. Но ведь сработало, согласись! Результат того стоил.
— То есть… Ты нарочно? — Я перевёл взгляд на осколки пузырька. — Что это?
Клавдия смущённо отвела взгляд.
— Микстура для полоскания горла. Совершенно безобидная вещь.
Она протянула руку в сторону склянки. Осколки пузырька, будто в обратной киносъемке, собрались в одно целое. Ядовито-жёлтое пятно исчезло.
— И, если бы ты её выпила…
— Всё, что мне грозило — это предстать перед твоим взглядом с перекошенной физиономией, — засмеялась Клавдия. — Жуткая гадость. — Она погладила меня по ладони, лукаво заглянула в глаза. — Ты ведь меня простишь?
— Ни за что.
— О… — Клавдия огорчённо отстранилась. Забормотала: — Право, Костя, я вовсе не…
— Я буду тебе мстить, — пообещал я. — Так страшно, что заставлю кричать. Вот, прямо сейчас и начну.
Обнял Клавдию и потянул за собой на тахту.
* * *
Дед предупреждал меня, что торжественная церемония — мероприятие масштабное. «Соберётся весь цвет российского общества», — так он выразился. Но я отчего-то не предполагал, что сбор этот начнётся непосредственно в Барятино.
В последние дни перед церемонией уходящий с тренировочной площадки лишь на время сна, я заметил, конечно, что Нина хлопочет по дому больше обычного. На мой вопрос, что происходит и не нужна ли помощь, она отмахнулась: «Ничего, управлюсь». Я выбросил вопрос из головы и продолжил тренировки.
А потому, когда накануне церемонии, во время занятий, услышал доносящиеся от ворот голоса, удивился.
— Гости начали прибывать, — объяснил Платон в ответ на мой вопросительный взгляд.
— Гости?
— Разумеется, согласно традиции. Григорий Михайлович, глава рода Барятинских, и вы — представитель рода на турнире, отправитесь в Императорский Летний дворец, где будет проходить церемония, в сопровождении кортежа.
Я поперхнулся. Сложно сказать, как именно представлял себе эту поездку. Но не в сопровождении кортежа — точно.
— Род Барятинских, несмотря на безвременную кончину Александра Григорьевича, всё ещё могуч и знаменит, — просто сказал Платон. — Даже если бы ваши родственники думали, что у вас нет ни единого
