Читаем без скачивания Долг грабежом красен - Михаил Серегин

Пожив на природе какое-то время, кореец понял, что в город возвращаться не хочет, там ему просто нечего делать. Дети уже выросли, внуки еще не появились. Жена же, наоборот, была сугубо городским человеком и приезжала к нему в лес не чаще одного раза в месяц.

Ким вел большое натуральное хозяйство. У него был приличный огород, в дворовых постройках он держал кур. Кроме этого, он ловил и солил рыбу, занимался звериным промыслом.

Помимо всего перечисленного, доход Киму давали охотники и туристы, иногда останавливающиеся у него. Так что Ким еще помогал городским членам своей семьи.

Кандидат биологических наук Александр Петрович Ким не мыслил себя без книг, поэтому даже у себя в сторожке держал приличную библиотеку, в основном привезенную из города.

Именно чтением книг и занимал себя Полунин, когда Кима не было дома или когда по каким-то причинам он не хотел с ним общаться.

За все время жизни в сторожке лесника к Полунину четыре раза приезжал Либерзон, каждый раз привозя новую информацию от Шакирыча и Болдина.

Полунин позвонил Шакирычу на сотовый телефон и сообщил координаты Либерзона, поэтому вся информация доходила до Полунина через Изю.

Из этих сообщений Полунин узнал, что в оставленном им городе на самом деле наступили относительно спокойные времена. Сатаров стал председателем Совета директоров, заняв его пост, и усилил свое влияние в городе настолько, что прежние его конкуренты или перешли под его контроль, или прекратили всякое сопротивление, довольствуясь скромным рэкетом в рамках им дозволенного.

Узнал Полунин и о том, что Томашевскому достались десять процентов акций Коли Решетова. Все это выяснил Болдин через прежние связи Полунина в Фонде имущества. Также, по сообщениям Болдина, дела компании в этот период шли относительно хорошо.

Шакирыч, обратившись к Крикунову, получил разрешение осмотреть машины, которыми пользовались киллеры.

После осмотра Шакирыч убедился, что это те самые «Жигули», которые Полунин и его компания украли с последующей перепродажей Ивану Лаптеву. Однако с Лаптевым Шакирыч без команды Полунина говорить не стал.

И последнее сообщение, заинтересовавшее Полунина, было от Болдина. Тот встретил массажистку из спортклуба «Зенит», которая сообщила, что ее напарница Ксения исчезла из города вместе с Соловейчиком.

По слухам, они вдвоем отбыли в Израиль, где и проживают в настоящее время. Получив эту информацию, Полунин обратился к Либерзону, у которого были связи как в местной синагоге, так и в центральной московской, с просьбой выяснить место жительства Соловейчика и его координаты.

Либерзон обещал сделать все, что в его силах. Однако поиск информации затягивался.

Все это время Шакирыч сообщал Полунину, что его сын Антон живет у него и, несмотря на то что он очень скучает по отцу, в общем и целом его физическое и, самое главное, психическое состояние Шакирыч оценивал как нормальное.

Мальчик медленно оправлялся от страшного потрясения, а Шакирыч, его жена и Славка Болдин, как могли, поддерживали его.

С каждым разом ожидания визитов Либерзона становились все напряженнее.

По сути дела, Владимир жил этими поступающим к нему сообщениями. Они не только давали ему пищу для размышлений, но, как правило, приободряли его.

Он уже переживал подобные чувства, когда находился в заключении. Там письма и посылки с воли являлись одним из немногих лучиков надежды в мире людей, чья жизнь, по сути, замерла на месте.

Надежда на скорейшее воссоединение с сыном и друзьями была не единственным стимулом, добавлявшим Полунину энергии и жизненной силы.

Жажда мести владела его душой с того самого момента, когда он, выбежав из арки своего двора, увидел расстрелянный киллерами джип.

Полунин ни секунды не сомневался в том, что когда-нибудь вернется в город не только затем, чтобы забрать своего ребенка, но также чтобы отомстить организаторам и исполнителям этого преступления.

Он знал, что это понимают и сами виновники трагедии и готовят ответные меры. И это вселяло в его душу беспокойство и неуверенность. Может, еще и по этой причине он так нервно ожидал приезда Либерзона с очередными новостями.

Когда Ким вернулся поздно вечером в сторожку, он застал Полунина спящим у разожженного камина. На коленях Владимира лежала раскрытая книга.

Лесник, приготовив еду в сенях, где стояла газовая плита, пообедал и уселся рядом чинить порванные сети, при этом подбросив в затухающий огонь камина несколько сухих березовых поленьев.

Неожиданно тишина ночи огласилась длинным и гулким воем.

Полунин мгновенно вскочил на ноги, сунув при этом руку под подушку, где у него хранился пистолет. Однако, увидев невозмутимого корейца, сосредоточенно латающего дыры в рыбной сети, Полунин быстро успокоился и сел на кровать.

– Вот черт, испугался… Что это было? – спросил Владимир.

– Волк завыл, – пожав плечами, спокойно ответил кореец. – Совсем у тебя, Володя, нервы ни к черту. Раньше ты от его воя не просыпался.

– Да, – вытирая пот со лба, согласился Полунин. – Но сегодня он как-то уж особенно громко и угрожающе…

– Просто поближе подошел, – ответил кореец. – Скоро зима, в лесу будет мало дичи. Так что они ближе к человеческому жилью потянутся. Волков вообще в этом году расплодилось немало. Пастухи жаловались, что они стали ягнят из стада таскать, собаку одну загрызли.

– Пусть купят волкодавов, рекомендую кавказских овчарок.

– Где их взять, этих овчарок, и стоят они, наверное, дорого. Да и вряд ли есть собака, которая будет сильнее волка. Собаки волков только стаей отгоняют, а против стаи волки не пойдут. Очень уж умные и хитрые животные. Местные жители их побаиваются, говорят, что это лесные дьяволы, оборотни.

– И ты в это веришь? – спросил Полунин, взглянув на корейца.

Тот в ответ с улыбкой произнес:

– Володя, ты забываешь, что я все же ученый. И хотя я по специальности ботаник, животный мир тоже знаю неплохо. Волки очень умные животные, зачастую удивляющие даже человека своей проницательностью. Вот этим их способностям и придается мистическое значение. На самом деле никого страшнее человека не существует.

Кореец засмеялся и, бросив на пол сети, закурил, после чего уже серьезным тоном добавил:

– Кстати, и волки в этом скоро убедятся.

– В чем убедятся? – удивленно спросил Полунин. – О чем ты говоришь?

– Я же сказал, что волков в этом году стало слишком много, охотники в лесничестве решили отстрелять несколько десятков, чтобы снизить их поголовье.

– Ты тоже будешь принимать в этом участие?

– Конечно, – подтвердил Ким. – Это ведь моя работа.

– Что, засядешь в кустах в засаде со снайперской винтовкой и будешь ждать, пока мимо пройдет стая волков?

– Нет, – покачал головой кореец, – волк хитрая бестия. Его просто так из снайперской винтовки не достанешь, можно неделю сидеть, а он так и не пройдет мимо. Это делается по-другому. Волков убивают во время облавы. Выясняют ареал их проживания. Зона ограждается красными флажками, для волков это символ опасности, и они через красные флажки никогда не пойдут. Часть людей с собаками громким шумом поднимают волков с места и гонят на снайперов, которые засели в заранее опеределенном укрытии, поджидая свою добычу. Если красные флажки расставлены правильно и умело, а погонщики действуют грамотно, то стая обязательно выйдет на снайперов. Все они распределены по номерам, и по рации каждому номеру сообщается, куда пошла та или иная стая. Им остается только в упор их расстрелять.

Ким посмотрел на Полунина и спросил:

– Не желаешь принять участие в охоте? Для тебя это будет интересное занятие.

– Нет, – покачал головой Полунин. – Зрелище, по-моему, не слишком приятное – расстреливать в упор загнанных зверей. Боюсь, что я не смогу выстрелить в бегущего на меня волка и упущу его.

– А ты, Владимир, по натуре не охотник, коль тебе жалко зверя, – с улыбкой констатировал факт лесничий. – Охотником движет азарт, а ты рассуждаешь, как пацифист.

– Наверно, ты прав, – задумчиво произнес Полунин. – Я действительно не охотник, в противном случае я бы сидел не здесь, у тебя, а в своем шикарном кабинете в компании, которую я возглавлял.

Кореец перестал улыбаться и, на секунду стрельнув в Полунина внимательным серьезным взглядом, тут же перевел разговор на другую тему.

– Признаться, я тоже не люблю это занятие, мне, ботанику, сподручнее ковыряться в земле, нежели бегать с ружьем по ней. У меня есть давняя мечта: я хочу разбить на этой поляне свой маленький ботанический сад, а к дому пристроить маленькую биохимическую лабораторию. Денег это, конечно, не принесет, но душа у меня давно этого требует…

Ким еще долго рассуждал о своих планах, но Полунин не слушал его. Странный рассказ лесничего о волках заставил его снова вспомнить о событиях недавнего прошлого.