Читаем без скачивания Слово о полку Игореве - Александр Зимин

Поганые поля наступают» (Задонщина, фрагмент № 14).

Гремели князи руския мечи булатными о шеломы хыновскыа (Задонщина, фрагмент № 16).

Покрыша кииждо главу свою (2 Царств. 15: 30)…стязи ревуть… (Повести. С. 56, 90, 134)…стязи… ревуть… (Повести. С. 62, 96, 141). (Пересвет) свистом поля перегороди… (Задонщина, по К-Б, фрагмент № 17)[Об этом см.: La Zadonśćina. P. XII; Królik. S. 97.].

Шоломы злаченыя… светящиеся… (Повести. С. 63). Злаченым доспехом посвечиваше… (Задонщина, фрагмент № 17). Не тури возгремели… (Задонщина, фрагмент № 19).

…сынове же русскые… гоняще, сечаху их… (Повести. С. 71, 150).

…костьми татарскими поля пасеяша, кровию земля пролита… (Задонщина, фрагмент № 16).

…река три дни кровью текла… (Задонщина, фрагмент № 27). Реки по три дни кровию течаху… (Повести. С. 72).

Скомпилированный из Сказания о Мамаевом побоище и первой части Задонщины фрагмент № 25 Пространной редакции, как и предшествующий, ничего нового не сообщает о ходе Куликовской битвы по сравнению со Сказанием.[Мотив покрытия головы — библейский («вси людие, иже с ним, покрыша кииждо главу свою». 2 Царств. 15: 30).] Это говорит о его вторичности.

Фрагмент № 26. Бегство татар и Мамая.

Пространная редакция:

Туто ся погании разлучишася боръзо, розно побегоши неуготованными дорогами в Лукоморье, а скрегчюще зубы своими и дерущи лица своа, а ркучи: «Уже нам, брате, в земли своей не бывати, а детей своих не выдати[И2 далее — «а катун своих не трепати, а трепати нам сыраа земля, а целовати нам зелена мурова».], а в Русь ратью не ходити, а выхода нам у i руских князей не прашивати».

А уже бо въстонала земля Татарская, бедами и тугою покрышася. Уныша бо царем их хотение и похвала на Рускую землю ходити. Веселие иже пониче. Уже рускиа сынове разграбиша татарская узорочья, доспехи и кони, волы и велблуды, вино, сахарь, дорогое узорочье, камкы, насычеве везут женам своим. Уже жены рускыя въсплескаша татарьским златом. Уже Русской земли простреся веселье[У далее — «и буйство».] и възнесеся слава руская на поганых хулу. Уже веръжено диво на землю.

Уже грозы великого князя по всей земли текуть. Стреляй, князь великый, по всем землям, стреляй, князь великый, с своею храброю дружиною поганого Мамая хиновина за землю Рускую, за веру христьяньскую. У поганых[У вместо последних двух слов — «уже погании».] оружие свое поверъгоша, главы своя и подклониша под мечи руския. Трубы их не трубять, уныша бо царем их хотение.[У вместо последних четырех слов — «гласи их».]

И отскочи Мамай серым волком от своея дружины и притече к Кафы граду. И молвяше ему фрязове: «Чему ти, поганый Мамай[У далее — «посягаешь».] на Рускую землю? То ти была орда Залеская, времена первый. А не быти тебе в Батыя царя. Царь Батый был[У вместо последних трех слов — «У Батыя царя было».] 400 000 вою, воевал всю Рускую землю и пленил от встока и до запада. А казнил Бог Рускую землю за съгрешение. И ты пришел, князь Мамай,[У — «царь».] на Рускую землю с многими силами, с девятью ордами, с 70 князьями, а ныне бежишь сам девят в Лукоморье. В поле тобя князи рускыя гораздо упилися? И[У вместо последних восьми слов — «Не с кем тебе зимы зимовати в поле. Нешто тобя князи руские гораздо подчивали, ни».] князей с тобою нет, ни воевод. Нечто гораздо упилися на поле Куликове, на траве ковыли. Побежи, поганый Мамай, и от нас по Задлешью».

Нам земля подобна есть Руская милому младенцу, умрети (у матери У.—А. 3.), его же мати тешить, а рать лозою казнит, а добрая дела милують его. И потешить Господь Бог человеколюбец князи рускыя, великого князя Дмитрия Ивановича и брата его князя Владимера Ондреевича (И1) {л. 222 об. — 223 об.}.

Источники:

Побеже поганый Мамай» в Лукоморие, скрегча зубы своими (ГБЛ, собр. Ундольского, № 578: в поле иеуготованными дорогами, скречюще зубы своими, деруще лица своя), плачущи гръко, глаголя: «Уже нам, братие, в земли своей не бывати, а катун своих не трепати, а детей своих не видати, трепати нам сыраа земля, целовати нам зеленаа мурова» (Повести. С. 71, 197).

…побежим неготовыми дорогами… (ПСРЛ. Т. И. С. 64).

…Руская земля… тугою и печалию покрышася… (Задонщина, фрагмент № 1).

…пригнахом с собою многиа стада: кони, верблюды, волы… и оружие их и доспехы, и порты их… (ПСРЛ. Т. 11. С. 67).

Уже веселье пониче в славне гради… (Задонщина, фрагмент № 20).

…обогатеем русскым златом (Повести. С. 44).

Кликнуло диво в Русской земли, велит послушати грозным землям. Шибла слава к Железным вратом… (Задонщина, фрагмент № 16).

…А уже диво кличет под саблями татарскыми (Задонщина, фрагмент № 20).

…веръжем печаль… (Задонщина, фрагмент № 1).

…грозу подающе… (Повести. С. 145, 66)…не и мать, где главу подклонити (Л к. 9: 54).

…ни трубы не трубят… (Задонщина, по К-Б, фрагмент № 18).

…Мамай… прибеже к граду Кафе… (Повести. С. 75, 107, 153).

…на траву ковыль… (Задонщина, фрагмент № 17).

Начало разбираемого фрагмента Д. Н. Альшиц использует для датировки всей Задонщины. Он полагает, что памятник написан до похода Тохтамыша 1382 г. Ведь после этого Русь снова была обложена данью, и Софоний «не стал бы рисковать убедительностью своего труда и писать, что бегущие с Куликовского поля татары горюют о том, что им не удастся больше ходить на Русь и брать с нее дань».[Альшиц Д. Н. Роль Куликовской битвы в определении национального сознания русского народа//Учен. зап. ЛГУ. № 36. Серия ист. наук. Вып. 3. Л., 1939. С. 121. К 1380 или 1381 г. относил составление Задонщины и В. Ф. Ржига, основываясь на эмоциональном характере произведения, который, по его мнению, говорит о составлении памятника современником событий (Повести. С. 397).] Но в 1381–1382 гг. еще явно преждевременно было говорить о том, что татарским ханам «уныша хотение и похвала на Рускую землю ходити», а «выхода» у русских князей «не прашивати». Все это как нельзя лучше характеризует более позднюю обстановку, сложившуюся после стояния на Угре в 1480 г., когда действительно «Татарская земля» покрылась «бедами и тугою», а ее ханы уже больше не получали дани с Русского государства. Фрагмент № 26 — одно из самых надежных свидетельств датировки Пространной Задонщины временем не ранее 1480 г.

Мотив поверженного («верженного») дива создан на основе призыва «веръжем печаль на въсточную страну» из фрагмента № 1. Русь победила, а ее врагов объяла печаль, а еще недавно «диво» кликало под саблями татарскими, неся с собою смерть русским воинам (см. фрагмент № 20).

По Сказанию о Мамаевом побоище и Летописной повести, Мамай был убит жителями Кафы.[Повести. С. 107; ПСРЛ. Т. 11. С. 69.] По версии, помещенной в Задонщине, кафинцы просто изгоняют Мамая. Мотив о «похвале» татар и «узорочьих» в Задонщине представляет собою как бы ответ на рассказ Сказания о том, что перед походом на Русь Мамай похвалялся: «обогатеем рускым златом», а литовские паны предлагали передать ему «злато и сребро и все узорочие Московские земли».[Повести. С. 112, 113.]

Весь эпизод с бегством Мамая в Кафу после Куликовской битвы и его гибелью там далек от точного изложения фактов. Как известно, русские войска преследовали Мамая только до реки Мечи.[Повести. С. 36–37.] Мамай в Кафе погиб значительно позже Куликовской битвы, уже после того, как потерпел новое поражение, на этот раз при Калке от Тохтамыша (незадолго до выступления последнего в поход против Москвы в 1382 г.).[См. об этом у А. Вайяна (La Zadonśćina. P. XVI).]

В. П. Адрианова-Перетц считала, что в основе рассказа Задонщины о побеге Мамая лежат народные предания.[Адрианова-Перетц В. П. Историческая литература XI — начала XV в. и народная поэзия // ТОДРЛ. М.; Л., 1951. Т. 8. С. 132.] Однако, по мнению Б. Н. Путилова, его «трудно представить как народное предание». Это «просто одна из многочисленных версий о судьбе татарского царя, разбитого на Куликовом поле».[Путилов Б. Н. Куликовская битва в фольклоре//ТОДРЛ. М.; Л., 1961. Т. 17. С. 126.] Фрагмент о бегстве Мамая основан в Пространной редакции на Сказании, но имеет и дополнения, восходящие, очевидно, к преданию об обстоятельствах его гибели.

Отрывок о бегстве Мамая в Лукоморье в Сказании помещен в совершенно естественном контексте: в нем говорится о бегстве Мамая с несколькими «мужами» и делается логичное заключение «а с дружиною уже нам не видится».[Возможно, 400 000 воев Батыя навеяны летописным сведением о русских воинах: «было всех вяще четырехсот тысящ» (ПСРЛ. Т. И. С. 65).] Этой смысловой нагрузки нет в Задонщине, поэтому следует признать первичность текста Сказания.[Л. А. Дмитриев в данном случае считает Задонщину источником Сказания (Дмитриев. Вставки из «Задонщины». С. 422–423, ср.: Демкова. Заимствования из «Задонщины». С. 464). Критикуя эту точку зрения, О. Кралик первичным считает вариант Задонщины У (Królik. S. 49–51).] Изменение, возможно, произошло под влиянием Никоновской летописи («Мамаа оставиша отнюд в мале дружине»).[ПСРЛ. Т. 11. С. 69.]