Читаем без скачивания Звёздный десант - Роберт Хайнлайн

— Что-что?

— А ты не знал? Он уже перед корпусом служил в ранге первого лейтенанта. По «полевому патенту», естественно. Не сдаст экзамены, пойдёт опять тем же первым полевым. Не веришь, можешь посмотреть в правилах…

Это правило я знал. Если я, например, завалю математику, то стану опять сержантом: это, наверное, будет так же приятно, как если бы хлопнули по лицу мокрой рыбиной… О, Господи… Сколько раз я просыпался среди ночи в своей комнате от мысли, что мне придётся уйти из Кадетского корпуса несолоно хлебавши…

Но с Хассаном мне было не всё понятно.

— Погоди, — запротестовал я, — он отказался от первого лейтенанта, причём от постоянного патента… а теперь его сделают временным третьим… с тем, чтобы потом он стал вторым? Ты сумасшедший? Или он?

Берд улыбнулся:

— Ровно настолько, чтобы работать в Мобильной Пехоте.

— Но… нет, я не понимаю.

— Конечно. Дело в том, что у Хассана просто не хватает образования.

Поэтому шансов продвинуться выше в пехоте у него не было. Я лично уверен, что он мог бы командовать в бою полком, если кто-то хорошо спланирует операцию. Но командование в бою — лишь часть того, что должен уметь делать офицер, тем более офицер высокого ранга. Чтобы командовать штабом или только спланировать единичную операцию и провести её, необходимо знать теорию игр, операционный анализ, математическую логику, пессимистический синтез и дюжину других предметов. В принципе, ими можно овладеть и самому, если есть фундамент. Но и тогда не подняться выше капитана или, в крайнем случае, майора. Выходит, Хассан знает, что делает.

— Теперь понятно, — сказал я медленно. — Но, Берди, ведь полковник Нельсон должен был бы знать, что Хассан был офицером… что он в любом случае офицер.

— Что? А, да, конечно.

— Но Нельсон говорил с нами так, как будто между нами нет разницы. Он прочитал лекцию всем троим.

— Не совсем так. Ты заметил, что, когда полковник поднимал какой-нибудь практический вопрос, он всегда обращался к Хассану?

Я вспомнил, что так оно и было.

— Берди, а в каком ты звании?

Аэрокар приземлялся. Берд помедлил, сосредоточив внимание на посадке, потом улыбнулся:

— Рядовой. Поэтому я вовсе не хотел бы, чтобы меня вышибли.

Я фыркнул.

— Скажешь тоже. Тебе-то уж ничего не грозит!

Я поразился, что ему не дали хотя бы капрала, но потом подумал, что он, видимо, сразу проявил себя хорошо и его послали в Кадетский корпус. Ему не было и двадцати, вроде бы молодой, но ведь шла война…

Берд улыбнулся ещё шире и сказал:

— Поглядим.

— У тебя всё будет отлично. Это Хассан и я должны беспокоиться.

— Думаешь? А мне кажется, что мисс Кендрик, например, меня невзлюбила.

Он открыл дверцу кара и насторожился. — Послушай, это же меня вызывают. Я побежал. Пока!

— До встречи, Берди.

Больше мы с ним не виделись. И экзаменов он не сдавал. Спустя две недели ему было присвоено звание офицера. В корпус прислали его погоны и указали место последнего назначения — «Раненые львы», посмертно.

Глава 12

Некоторые парни полагают, здесь у нас ясельки для новорождённых.

Так вот. Это не так. Понятно?

«Роджера Янга» один отряд заполнял до отказа. «Сторожевой» мог нести шесть, и ещё осталось бы место. Отсеки отстрела могли пропустить всё шесть отрядов одновременно и тут же сделать второй выброс, если б на корабле находилось ещё столько же десантников. В принципе, это было возможно.

Только при двойной загрузке нам пришлось бы питаться в две смены, спать в гамаках, развешанных во всех помещениях, экономить воду и время от времени просить соседа убрать локоть с твоего лица. Поэтому я был рад, что во время моей стажировки «Сторожевой» не ходил на операции с двойной нагрузкой.

«Сторожевой» обладал хорошей скоростью для переброски больших соединений десантников почти в любое место освоенной багами Вселенной.

Ныряя в пространство Черенкова, «Сторожевой» покрывал сорок шесть световых лет за шесть недель.

В то же время этот корабль, рассчитанный на шесть десантных отрядов, не шёл ни в какое сравнение с пассажирским лайнером. Такие корабли, как «Сторожевой», стали компромиссом между боевыми частями, Мобильной Пехотой, с одной стороны, и Флотом — с другой. Пехота предпочла бы рассчитанные на один отряд корветы типа «Роджера Янга». Они давали возможность гибкого управления войсками. Но если бы армия пошла на поводу у Флота, то нас возили бы на транспортах, вмещающих по меньшей мере полк. Ведь для того, чтобы обслужить маленький корвет, нужно почти столько же флотских, сколько и для огромного лайнера. На лайнере, конечно, потребуется больше хозяйственных работников, но этим могут заняться и солдаты — так считали флотские. Всё равно, по мнению флотских, мы только и делаем, что спим, едим и любовно полируем оружие.

На самом деле флотские настроены ещё более решительно. Они полагают, что армия устарела и вообще должна быть упразднена.

Флот никогда не выражал этого мнения официально. Но достаточно зайти в любой бар на Санкторе и поговорить с первым попавшимся флотским офицером, когда он уже немного поднабрался. Тогда вы и услышите всё по полной программе. Они уверены, что сами могут вести любую войну и выиграть её:

Флот, мол, посылает своих людей, занимает планету, а дальше дело Дипломатического корпуса.

Я охотно признаю, что с помощью новейших бомб можно превратить любую планету в пар. Никогда не видел ничего подобного, но — верю. Что ж, пусть, по их мнению, я — пережиток прошлого. Но я себя таковым не чувствую и твёрдо знаю, что наши ребята в состоянии сделать то, что ни одному самому распрекрасному кораблю не под силу. Если правительству наши услуги больше не понадобятся, оно нам сообщит.

Хотя, возможно, в этом споре нет абсолютно правой стороны. Нельзя, например, стать маршалом, не имея опыта командования полком пехоты и большим кораблём. Поэтому сначала надо делать карьеру в Мобильной Пехоте, а потом получить звание офицера Флота (думаю, маленький Берди мечтал именно об этом). Или сначала поработать астронавигатором, а потом пройти через лагерь Курье и так далее — кому как нравится. К мнению человека, проделавшего или то, или другое, я прислушиваюсь с предельным вниманием.

Как большинство транспортов, «Сторожевой» был кораблём со смешанным экипажем. Самым удивительным поначалу было то, что мне разрешалось теперь проходить в головные отсеки — севернее «переборки номер тридцать». Стенка, отгораживающая женские отсеки от мужских, не обязательно носила этот номер, но по древней традиции на всех смешанных кораблях называлась «переборка номер тридцать». Сразу за этой переборкой располагалась кают-компания, и дальше шла вся «женская половина». На «Сторожевом» кают-компания служила для женщин также столовой и местом отдыха. Комната отдыха офицеров-мужчин называлась «карточной» и располагалась к югу от «переборки номер тридцать».

Кроме очевидного факта, что для осуществления выбросов и возвращения десанта требуются отменные пилоты (читай — женщины), имелась другая веская причина назначения на транспорты женщин. Это способствовало укреплению духа десантников. Попробуйте представить себе состояние человека, которого с родного корабля выбрасывают на незнакомую планету, а там в конце пути его не ждёт ничего, кроме увечий да неожиданной смерти! Как сохранить в этом человеке веру и мужество? Как сделать, чтобы он от выброса к выбросу учился преодолевать себя? Единственный выход — чтобы он постоянно видел перед собой живой идеал, олицетворение той трепетной, требующей защиты жизни, ради которой идёт в бой.

Последнее, что слышит десантник перед выбросом (и, может быть, последние слова, которые он в жизни слышит) — это голос женщины, желающей ему удачи. Того, кто скажет, что это не имеет никакого значения, по-моему, просто нельзя считать человеком.

На «Сторожевом» работало пятнадцать офицеров Флота — восемь женщин и семь мужчин. А также восемь офицеров Мобильной Пехоты, включая и меня. Не буду утверждать, что пошёл в Кадетский корпус для того, чтобы проникнуть за «переборку номер тридцать», но, возможность есть за одним столом с леди грела моё сердце куда больше любой прибавки жалованья. Президентом за обеденным столом была командир корабля, вице-президентом — мой босс. Такой статус капитана основывался не на звании: ещё три флотских офицера были равны ему. Но в ударной группе ему обязаны были подчиняться все, кроме командира корабля.

Наши шесть отрядов составляли две роты и значились как отдельный батальон. Капитан Блэкстоун командовал ротой Д и одновременно всем батальоном. Но наш отдельный был только частью обычного большого батальона.