Читаем без скачивания Кириньяга. Килиманджаро - Майк Резник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я рад, что ты так заботишься о Мванге, – сказал я.
Сарказм не ускользнул от ее внимания.
– А чем плохо, что я забочусь о моей маленькой Шуми? – спросила она.
– Нет, – признал я, – все верно.
– Ах да! – сказала Шима, словно вспомнив что-то важное. – И когда будешь говорить с Мванге, не забудь напомнить, что она станет и моей сестрой тоже[18].
– Я не стану разговаривать с Мванге.
– Да?
– Не стану, – сказал я, – потому что, как ты заметила, это не ее дело. Я поговорю с Нкобе.
– И про Шуми не забудешь? – потребовала она.
– Я поговорю с Нкобе, – ответил я.
Она поднялась и приготовилась уйти.
– Окажи мне услугу, Шима, – попросил я.
– Какую?
– Попроси Ндеми немедленно придти ко мне в бома, – сказал я, – потому что у меня для него много дел.
– Ты уверен? Ты же только что вернулся.
– Я уверен, – сказал я непреклонно.
С видом заботливой мамочки она оглядела мое бома.
– Я не вижу здесь никаких незавершенных дел.
– Я найду, – пообещал я.
* * *После полудня мне пришлось спуститься в деревню, потому что старому Сибоки понадобилось наложить мазь на ноющие суставы, а Коиннаге попросил помочь разрешить спор между Нджоро и Сангорой насчет теленка, который родился от коровы, которой они совместно владели.
Покончив с этими делами, я обновил наложенные на пýгал заклинания и, ближе к вечеру, подошел к шамба Нкобе и увидел его, выпасавшего скот.
– Джамбо, Кориба! – сказал он, приветственно махнув рукой.
– Джамбо, Нкобе, – сказал я.
– Не отведаешь ли ты моего помбе? – спросил он. – Мванге вчера сварила его.
– Благодарю, Нкобе, но я бы не хотел пить теплое помбе жарким вечером.
– Оно прохладное, – сказал Нкобе, – потому что Мванге придумала зарывать тыквы в землю и так остужать.
– Тогда я попробую, – неохотно согласился я и последовал за ним в бома.
Мванге ожидала нас. Она пригласила меня в прохладу хижины, налила помбе и собралась уходить, потому что манамуки не положено слушать беседы мужчин.
– Останься, Мванге, – сказал я.
– Ты уверен? – спросила она.
– Да.
Она пожала плечами и села на пол, опершись спиной о стену.
– Что привело тебя к нам, Кориба? – спросил Нкобе, осторожно устраиваясь в кресле – спина явно его беспокоила. – Ты прежде не удостаивал нас такой чести.
– Мундумугу редко посещает людей достаточно здоровых, чтобы явиться к нему самостоятельно, – пояснил я.
– Тогда, – сказал Нкобе, – очевидно, выдался особый повод.
– Да, – сказал я, отхлебнув помбе, – особый.
– Что на этот раз? – воинственно спросила Мванге.
– Что значит «на этот раз»? – резко бросил Нкобе.
– Были мелкие проблемы, – объяснил я, – но они тебя не касались.
– Все, что касается Мванге, – сказал Нкобе, – касается и меня. Я не слеп и не глух, Кориба. Я знаю, что старшие женщины деревни ее отвергли, и я изрядно рассержен этим. Она принесла в жертву свою прежнюю жизнь, а они не дали ей пройти и полдороги к новой.
– Я не собираюсь обсуждать с тобой Мванге, – ответил я.
– Неужели? – подозрительно переспросил он.
– Ты имеешь в виду, что на этот раз проблема в нем? – насторожилась Мванге.
– Она касается вас обоих, – сказал я, – потому-то я и пришел.
– Ладно, Кориба, – сказал Нкобе, – выкладывай.
– Вы сделали достойную попытку приспособиться к нашему обществу и жить как кикуйю, Нкобе, – начал я. – Однако от вас ожидают еще кое-чего, и я пришел обсудить с вами это кое-что.
– И что же это?
– Рано или поздно тебе придется взять другую жену.
– Так я и знала, – сказала Мванге.
– Я счастлив с той женой, какая у меня есть, – отрезал Нкобе с неприкрытой враждебностью.
– Возможно, – сказал я, допивая помбе, – но у тебя нет детей, и со временем, когда Мванге станет старше, ей понадобится помощь по хозяйству.
– Теперь ты меня послушай! – перебил Нкобе. – Я прибыл сюда, потому что хотел сделать Мванге счастливой. Ее подвергли остракизму, ее сторонятся, о ней распускают вздорные слухи, а теперь ты приходишь сказать мне, чтобы я взял другую жену в свой дом, а старшие женщины могли бы плеваться в Мванге? Кориба, так дело не пойдет. Я был вполне счастлив на своей кенийской ферме и могу вернуться туда в любой момент.
– Если ты так настроен, – сказал я, – тогда тебе стоит вернуться в Кению.
– Том, – сказала Мванге, взглянув на него. Нкобе тут же замолчал.
– Действительно, – продолжил я, – тебе ничто не мешает уйти. Но ты – кикуйю, живешь на планете кикуйю, и, если хочешь остаться, ты должен подчиняться обычаям кикуйю.
– Нет закона, который бы обязывал мужчину кикуйю взять вторую жену, – упрямо сказал Нкобе.
– Нет, – признал я. – Как и закона, обязывающего мужчину кикуйю иметь детей. Но таковы наши обычаи. И ты должен их соблюдать.
– Да пошли к черту ваши обычаи! – пробормотал он по-английски.
Мванге успокаивающе положила руку ему на плечо.
– Там, за лесом, – сказала она, – живут молодые воины. Почему они не могут взять себе молодых жен из деревни? Почему мужчины деревни монополизировали их?
– Они не могут обеспечить своих жен, – сказал я, – и поэтому живут отдельно.
– Это их проблемы, – бросил Нкобе.
– Я уже многим пожертвовала во имя общественной гармонии, – произнесла Мванге, – но на сей раз ты просишь слишком многого, Кориба. Мы счастливы жить так, как живем, и мы будем жить так, как живем.
– Вы не будете счастливы.
– Что ты хочешь этим сказать?
– В следующем месяце пройдет ритуал обрезания, – объяснил я. – После него появится много молоденьких девушек, которых надо будет выдать замуж. Поскольку ты бесплодна, Мванге, многие семьи рассматривают Нкобе как возможного жениха. Он откажется – один раз, другой, но, если так пойдет и дальше, он настроит против себя всю деревню. Они придут к выводу, что местные женщины недостаточно хороши для него, потому что он прибыл из Кении, а еще больше их разгневает то, что при этом он не собирается иметь детей, которые заселят нашу пустынную планету.
– Тогда я объясню им свои соображения, – сказал Нкобе.
– Они не поймут тебя.
– Да, – несчастным голосом признала Мванге, – не поймут.
– Значит, им придется научиться жить с этим, – отрезал Нкобе.
– А вам придется научиться жить в молчании и враждебности, – сказал я, – такой ли жизни вы желали, прибывая на Кириньягу?
– Разумеется, нет! – воскликнул Нкобе. – Но меня ничто не заставит…
– Кориба, мы подумаем об этом, – вмешалась Мванге.
Нкобе ошеломленно оглянулся на нее.
– Что ты сказала?
– Я сказала, что мы подумаем об этом, – повторила Мванге.
– Большего я не прошу, – сказал я, встал и прошел к дверям хижины.
– Ты многого требуешь, Кориба, – горько проронила Мванге.
– Я ничего не требую, – ответил я. – Я просто предлагаю.
– Разве в устах мундумугу есть какая-то разница?
Я
