Читаем без скачивания Мой муж Джон - Синтия Леннон

В отеле нам отвели потрясающий номер люкс, четыре спальни которого выходили в просторную общую гостиную. Когда мы посмотрели через окно на улицу и увидели, что все внизу запружено толпами народа, нам сразу стало понятно, что так просто погулять по городу нам не удастся. За дверью номера круглые сутки дежурили менеджеры отеля и охранники. Внизу, в вестибюле, тоже стояла охрана, отлавливавшая ушлых фанатов, которым удавалось проникнуть через кордон на входе в отель. Получалось, что мы здесь находились, по сути, на правах пленников. Телефон постоянно звонил, ребят все время просили о встречах или интервью. Телеграммы, одна из которых была от Элвиса Пресли, а также письма, открытки и подарки от поклонников доставлялись к двери номера. Находиться даже в коридоре, перед номером было сопряжено с неожиданностями. Однажды, например, мы наткнулись на фотографа, проскочившего через все заслоны охраны. Заметив его, Джон набросил на нас сверху свой плащ и, укрывшись им, мы проникли в наши апартаменты.

Когда нам нужно было выехать из отеля, нас выводили окольными путями через боковые двери здания, мы прыгали в поджидавший нас лимузин и, уже сидя в нем, медленно продвигались вперед, рассекая толпу. Меня предупредили, что я должна немного подождать сзади, пока ребята проникнут в авто, и лишь потом выдвигаться сама. Но однажды получилось, что я так чуть не осталась в отеле, поскольку, как только они с Брайаном проскочили и сели, толпа прорвала оцепление, хлынула к машине и отрезала меня от них. Я пережила несколько жутких минут, пока Джон не докричался до полицейских, объясняя, кто я. Они на руках перенесли меня через толпу и забросили в лимузин. Сочувствия от Джона я не дождалась. «В следующий раз будь порасторопнее: они могли запросто раздавить тебя», — раздраженно бросил он.

Ребята выступили на телевизионном шоу Эда Салливана на третий день после нашего приезда. Программу смотрело рекордное на то время количество телезрителей — 74 миллиона. Бедный Джордж чувствовал себя очень плохо и был вынужден периодически принимать таблетки от простуды. Газеты тем не менее не пожалели ни хвалебных слов, ни печатных полос, описывая это выступление. Америке нравилось все, что делали «Битлз», включая их не всегда тактичные шутки. Джорджа спросили, кто будет занят в главной женской роли в их готовящемся к съемкам фильме A Hard Day's Night, на что он невозмутимо ответил: «Хотим попробовать нашу королеву».

На следующий день мы все отправились поездом в Вашингтон, где «Битлз» должны были дать концерт в зале Coliseum. И здесь на вокзале нас приветствовала огромная толпа народа. Как и почти все концерты группы, этот я также наблюдала из боковых кулис, где были превосходно слышны истошные вопли публики, куда нещадно светили прожектора и откуда было почти невозможно слышать их игру, заглушаемую ревом зала. Конечно же, всех четверых это расстраивало: ведь люди приходили послушать их музыку, однако их же собственный оглушительный крик этому мешал.

В Вашингтоне Брайан убедил ребят принять приглашение от британского посла в Соединенных Штатах и прибыть на обед, устроенный специально в их честь. Такие проявления внимания со стороны власть имущих и толстосумов обычно настораживали ребят, в особенности Джона. Он чувствовал, что те лишь притворяются, что любят «Битлз», а на самом деле презирают их как неотесанных безродных выскочек. На прием никто из них особенно не рвался, но все же их удалось убедить, что отказ будет выглядеть недипломатично.

К сожалению, их опасения оказались не напрасными. На приеме присутствовали в основном богатые люди старше среднего возраста, они мало представляли себе, кто такие «Битлз», и смотрели на них сверху вниз. «Скажите, а вы — кто из них?» — лениво интересовались они, растягивая слова, тыча в кого — нибудь своим бокалом шампанского и требуя автограф. Одна дамочка даже раздобыла где — то ножницы, намереваясь отрезать для своего родственника прядь волос битла. Устроители приема пытались убедить нас играть по установленным здесь правилам, но Джон посчитал, что это уже слишком. Мы вдвоем покинули мероприятие еще до его окончания, остальные вскоре последовали за нами. Посол с супругой, которые вели себя с нами очень любезно, позже принесли свои извинения, но с тех пор никто из ребят не принимал такого рода приглашений.

Вернувшись в Нью — Йорк, они выступили в Карнеги — холле перед шеститысячной аудиторией. Газеты писали, что билеты на концерт смогли приобрести далеко не все желающие, даже нескольким знаменитым кинозвездам не досталось места. Тот вечер после концерта мы провели в компании известного радиоведущего по имени Мюррей Кей. Это был типичный ушлый представитель шоу — бизнеса — страшный говорун и пробивной, как танк, еще довольно молодой парень, в обтягивающих брюках и ковбойской шляпе. Он брал у ребят интервью еще в аэропорту, а потом каким — то образом прицепился к нам и в итоге предложил прогуляться с ним по ночному городу. Мы отправились в Peppermint Club, знаменитый нью — йоркский ночной клуб, место, где, как считается, зародился танец твист. Вдали от фанатов, мы пили и танцевали всю ночь. Ринго, который всегда был хорошим танцором, почти все это время царил на танцплощадке, а мы за ним с удовольствием наблюдали, хохотали и от души наслаждались жизнью.

Из Нью — Йорка мы совершили перелет в Майами, где «Битлз» должны были во второй раз появиться на шоу Эда Салливана. Разместили нас в отеле «Довиль», где мы очутились примерно в таком же положении, как и в Нью — Йорке. И здесь мы вновь были вынуждены находиться в четырех стенах, не имея возможности выйти прогуляться по городу или позагорать на пляже. Я все же решила спуститься вниз, в вестибюль, где был небольшой бутик. Около отеля было полно дежуривших девиц, немало их болталось и в холле тоже, но я чувствовала себя в полной безопасности, потому что без Джона меня никто не узнавал. Я с огромным удовольствием бродила между рядами вешалок с одеждой после многочасового сидения в номере, но еще больше меня развлек разговор двух дородных дам неопределенного возраста, живших в этом же отеле. На обеих красовались цветастые «бермуды», лица их были наштукатурены тонной косметики, а глаза спрятаны под солнечными очками в массивной оправе, инкрустированной искусственными бриллиантами. Женщины от души прохаживались на счет «Битлз»: «Они просто ужасны, не правда ли? Эти волосы!.. Не знаю, что наша молодежь в них нашла. Они выглядят, как будто сбежали из зоопарка». Меня так и подмывало сказать, что я жена Джона, но я сдержалась и, хихикая, отправилась назад в номер.

Оказалось, что выйти из нашего люкса гораздо проще, чем войти обратно. У меня не было с собой никакой гостевой карточки, и охранник никак не хотел верить тому, что я не очередная фанатка. «Я — миссис Джон Леннон, правда», — пыталась я его убедить. Однако на лице стража порядка отражалось лишь полное неверие: «Да, милочка, сейчас все так говорят. А теперь — исчезни».

После нескольких минут упрашиваний я уже была готова расплакаться, когда вокруг нас собралась группа поклонниц и хором они начали орать на охранника: «Это Синтия, мы видели ее на фотках! Вы что, не слышите ее английский акцент?» Они даже продемонстрировали ему фотографии, где я с Джоном, и охранник в конце концов поверил. Я обещала моим спасительницам автографы всей четверки и ринулась вверх по лестнице.

Мой следующий выход в свет был еще более курьезным. Каждый раз, когда наши машины выдвигались из отеля, их всегда и всюду преследовали пресса и поклонники. Исходя из этого, полиция предложила следующий оригинальный, хотя и довольно безумный план: отель мы покинем через кухню в фургоне для перевозки мяса. Рыдая от смеха, мы охотно согласились и на следующий день выскочили из отеля и залезли в поджидавший нас фургон. Как только железные двери захлопнулись и мы погрузились в кромешную тьму, фургон тронулся. Я, как обычно, замыкала процессию пассажиров, следовавших на посадку, и, войдя в кузов, едва успела освоиться с пространством и не успела ни за что ухватиться. Водитель, наверное, насмотревшись кино про гонки с преследованием, тут же рванул с места в карьер, и меня отбросило назад к дверям. Результатом стала огромная, величиной с куриное яйцо, шишка на моей голове. Досталось не только мне: остальных тоже всю дорогу бросало из стороны в сторону, и, пытаясь удержаться, они судорожно хватались за стены и за огромные крюки для подвешивания мясных туш, заработав при этом порядочное количество ушибов и ссадин. С самого начала мы принялись кричать водителю, но он нас так и не услышал. Когда мы добрались до места, он получил от ребят по полной — самых отборных слов и выражений.

Несмотря на полученные ушибы, поездка того стоила. Нас привезли на роскошную виллу на берегу моря, с собственным бассейном, где нас уже ждали Джордж Мартин и его супруга Джуди[20]. Билла, судя по всему, принадлежала какой — то анонимной знаменитости, и была предоставлена в наше распоряжение как подарок. Я тогда впервые увиделась с Джорджем и Джуди, и они мне сразу же понравились. Джордж был высокого роста, элегантный, вежливый и располагающий к себе мужчина. Он получил классическое музыкальное образование в Гилдхолльской школе музыки и драмы[21] и обучался игре на гобое у мамы Джейн Эшер. Впоследствии он стал музыкальным продюсером и в основном специализировался на классике и оперетте, пока не обнаружил «Битлз». Джуди была очаровательна, воспитана в строгих правилах — ну прямо школьница — отличница с золотым сердцем. Прежде чем стать второй женой Джорджа, она была его секретаршей. Они явно обожали друг друга.