Читаем без скачивания Цена за ее свободу, или Во имя денег - Юлия Шилова

Как это сделал Пашка и «Эдик», как не задумываясь сделает любой другой…

В ушах противно зазвенело.

– А-ах… – вскрикнула я и упала, даже не почувствовав боли от удара о каменный пол.

Тишина, голубоватые крашеные стены, пахнет нашатырем… Оттолкнув чью-то руку, я открыла глаза.

– Где я?

– В больнице, – улыбнулась затянутая в белоснежный халатик медсестра.

– Что со мной?

– Ничего страшного. Вы упали в обморок, ударились головой и получили небольшое сотрясение мозга.

– Это серьезно?

– Нет, не беспокойтесь. Вам сейчас нельзя волноваться. Мы продержим вас около десяти дней. Укольчики поколем, общеукрепляющие процедуры поделаем. Доктор считает, что кроме сотрясения мозга у вас нервное истощение. Ничего страшного, конечно, но понаблюдаться надо.

– А в каком отделении я лежу?

– В неврологическом.

– А мне можно вставать?

– Ну если у вас не кружится голова, то можно. Погода сегодня хорошая, идите-ка на воздух.

Ближе к вечеру я вам поставлю капельницу, завтра утром вас еще раз осмотрит врач.

– Спасибо – улыбнулась я.

Поправив мне подушку, сестра собралась уходить.

– Простите, – окликнула я ее. – Это клиника для душевнобольных?

– Да что вы, девушка? – От удивления она всплеснула руками. – Кто же вас туда положит? У нас обычная больница, общего профиля, как говорят. Нет, вам определенно нужно подлечиться!

Полежав немного, я встала, оделась, вышла в коридор, села в лифт и поехала вниз. Купив газету, села на лавочку в чахлом скверике и принялась читать. Вздохнув, я отложила газету в сторону. Нежаркие лучи августовского солнца приятно ласкали кожу. Идти в корпус не хотелось. Может, пройтись? Больных было мало. У входа в корпус весело щебетала о чем-то стайка девчонок в белых халатах. «Практикантки…» – улыбнулась я и увидела спускающегося по ступенькам молодого человека с вьющимися каштановыми волосами, слегка тронутыми сединой. Он опирался на деревянную трость и разговаривал с кем-то по сотовому телефону. Саша? Ну конечно же! Значит, меня привезли в ту же самую больницу, где лежал он.

– Саша, привет, – закричала я и, подбежав, сказала:

– Извини, что не пришла к тебе сразу, как только вернулась из Парижа.

– Катя? – прервав разговор на полуслове сказал он.

– Она самая, – засмеялась я, на минуту забыв о боли в голове.

– Так ты уже прилетела из Парижа?

– Прилетела и прямо из Шереметьева попала Сюда. Потеряла сознание. Врачи говорят, что у Меня легкое сотрясение мозга. Ничего страшного, это пройдет.

– Я звонил в Париж бабушке, но она сказала, что ей никто не звонил.

– Ой, – махнув рукой, я расплылась в улыбке. – Мне там было не до этого. Столько всего произошло… Пойдем сядем на лавочку. Тебе, наверное, тяжело стоять?

– Да, есть немного. Нога не правильно срослась. Придется теперь хромать. – Саша с ненавистью посмотрел на свою трость.

– Ты что, комплексуешь? – удивилась я. – Это ты зря! И трость у тебя очень красивая. Ты, наверное, за нее денег целую кучу отвалил?

– А ты что такая счастливая? – внимательно посмотрел на меня Саша. – Аж лучишься вся. Что с тобой произошло, признавайся!

Да в общем-то, ничего хорошего. Это я просто обрадовалась, что тебя встретила. Мы с тобой по делам не пересекаемся, познакомились случайно… – Сев на лавочку, я рассказала Саше о том, что со мной произошло.

– Ну ты даешь… – задумчиво сказал он, выслушав меня. – Ну у тебя и жизнь. Муж убит, любовница его тоже. Парнишка молодой погиб.

Бой-френд твой сбежал с деньгами… Что же ты думаешь делать дальше?

– Ума не приложу. Меня тут при любом раскладе больше десяти дней не продержат. Полежу, подумаю, а там видно будет. Только бы с сыном ничего не случилось. Он с дедом и бабкой на дачу уехал.

– А что ж ты к моей бабке не заскочила?

– Да ты что, Саша, когда? Ладно, что это мы все обо мне да обо мне… Ты сам-то как?

– Потихоньку. Лечусь. Сказали, что я в рубашке родился. От хромоты, правда, избавиться не удастся.

– Хромота – это мелочи, ты об этом даже не думай. Это ж надо было попасть в ту же больницу, где лежишь ты. Прямо мистика какая-то!

Проболтав около часа, мы разошлись по своим отделениям.

После обеда погода испортилась, пошел дождь. Не зная, чем заняться, я как тень бродила по коридору, прокручивая в голове события последних дней. Пашку давно уже нашли и, скорее всего, похоронили. Где – неважно, лично я навещать его не собираюсь, а вот к Жене и Игорю, может, и зашла бы… Личность Игоря конечно же установят, тело его самолетом отправят в Москву Нет, об этом лучше не думать… Бедный мальчик!

И зачем он только полюбил? «Эдик»… «Эдик» не пропадет… Наверное, купил себе дом похлеще Пашкиного… С бассейном…

– Катя! – Неприятные мысли прервал голос Саши. – Представляешь, гады, – лифт отключили. Я думал, сдохну, пока дойду! Раньше мог пешком на десятый этаж взлететь – и ничего. А теперь все болит, как у дряхлого старика!

– А зачем ты вообще пришел? – улыбнулась я.

– Просто я подумал о том, что тебе, должно быть, скучно, вечер какой-то унылый выдался.

– Ну и что? Тебе ногу надо беречь, а ты по лестницам шарахаешься. Пошли на подоконнике посидим!

– Слушай, Катя, ты кончай из меня калеку делать. Если ты будешь всякий раз напоминать мне о хромоте, то я больше к тебе не приду.

– Ну и не приходи, – фыркнула я и отвернулась.

– А почему ты не смотришь телевизор? – миролюбиво спросил Саша.

– Мне вредно телевизор смотреть. Ничего там хорошего не показывают!

– Катенька, успокойся. Все будет хорошо. – Саша протянул руку и погладил меня по голове.

От его неожиданной ласки я вздрогнула.

– Ты… прости меня за резкость… Просто я не знаю, с чего мне теперь начинать: то ли идти к Лютому на поклон… Может, он меня выслушает и отпустит на все четыре стороны…

– Пока не надо ничего предпринимать, Катя.

Тебе надо отдохнуть, подлечиться…

– Больной, немедленно пройдите к себе в отделение! – раздался резкий окрик. – В больнице объявлен отбой. Если через несколько минут вы не испаритесь, сообщу о вашем поведении дежурному врачу!

Обернувшись, я увидела пожилую медсестру, заступившую на смену совсем недавно.

– Ты что орешь? – осадил ее Саша.

– Немедленно покиньте наше отделение! – Медсестра поубавила тон, но сдаваться не собиралась.

– Успокойтесь. Не стоит так кричать, – тихо сказала я. – Это… мой муж. Он пришел меня навестить. В этом нет ничего страшного.

– Муж? – недоверчиво переспросила она.

– Муж. А что вас, собственно, смущает? Мой муж попал в автокатастрофу и лежит в хирургическом отделении. Ему разрешили меня навещать.

– Если вы муж и жена, это еще не значит, что вы не должны соблюдать режим. Ишь до чего докатились – семьями лежат! – Высоко задрав нос, она ушла, всем своим видом показывая раздражение.

– Ой, и в самом деле пора спать, – посмотрев на часы, сказала я. – Пойдем я тебя провожу Саша послушно заковылял к лестнице.

– Проклятая нога, – оперевшись на перила, сказал он. – Неужели так будет всю жизнь?!

– Все будет нормально, ты не волнуйся. Ну, сделают тебе еще одну операцию… А впрочем, ты мне и так нравишься. Нет, правда… Мужественный человек, герой… Да под твою хромоту можно придумать любую историю.

– Катя, а ты помнишь нашу первую встречу?

– Помню, конечно…

– А мне казалось, что ты тогда вообще ничего не замечала.

– Тебя не заметишь, как же… Ладно, пошли…

Нам на три этажа надо спуститься.

У дверей его отделения я остановилась и протянула руку для прощания:

– Спокойной ночи.

– До завтра, – улыбнулся он и поцеловал руку. – А ты не боишься, что у нас может завязаться больничный роман?

– Больничный роман… Нет, не боюсь. Мне сейчас не до романов, – грустно вздохнула я и пошла наверх.

Протерев на ночь лицо лосьоном, я легла в кровать и взяла с тумбочки забытый кем-то женский роман. «Он заключил ее в свои объятия и жадно приник к трепещущим губам.» Муть какая-то, в жизни так не бывает. В жизни все гораздо прозаичнее. Как, например, у меня. Сначала меня полюбил Пашка и даже женился на мне, а потом, встретив другую, разлюбил… Потом меня «полюбил» «Эдик», но тоже «разлюбил», променяв на деньги… «Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет…» – вспомнилась детская считалочка. А Саша? Что Саша… Любовью я и так сыта по горло, но… все равно приятно… Приятно почувствовать себя женщиной, черт побери!

Закинув руки за голову, я внимательно изучала потолок. Потолок давно требовал ремонта, но, видимо, у больницы не хватало средств.

– Что, Катя, не спится? – спросила пожилая женщина, лежавшая на соседней кровати.

– Не спится, Марина Петровна…

– Думаешь ты, девка, много. Нельзя так…

«Попробуй тут не думать», – про себя сказала я и, натянув одеяло, задремала…

Разбудили меня чьи-то осторожные шаги.