Читаем без скачивания Драко Малфой и Солнечный путь - Джуд

— Тренироваться будем по вечерам в пятницу, субботу и воскресенье, начнем со следующей недели. Думаю, этого времени нам хватит. Кстати, который час?

— Восемь, — ответил Розье, слегка ошалевший от того, как стремительно и безвозвратно улетала капитанская власть из его рук.

— Очень хорошо, — сказал Драко. — Розье, к пятнице найди нам нового Отбивалу — я буду играть вратарем.

Пойдем, Бэддок.

Малькольм подскочил на месте.

— К-куда?

— На квиддичную площадку, разумеется, — раздраженно отозвался Драко. Малькольм поспешно поднялся и подошел к Малфою. Тот махнул рукой в сторону проема и сказал, обращаясь к Розье: — А насчет метел я подумаю.

Хогвартс, 15 сентября 1997 года, гриффиндорская башня, утро

Не хочу вставать.

Будильник заверещал дурным голосом ровно через секунду после того, как эта мысль разбудила Гарри.

Впрочем, разбудила — это сильно сказано. Гарри почти не спал ночью, а когда засыпал, ему снилось, что он стоит перед сотней галдящих первоклассников и не знает, что им говорить.

В субботу вечером, за ужином, они с Драко получили расписание. В понедельник, после обеда, Гарри должен был провести двойные занятия у первоклассников. Во вторник утром стояли занятия у второго курса — для Драко. В этот же день, но после обеда — третий курс у Гарри. В среду утром — пятый курс, опять же у Гарри. В среду вечером — четвертый курс у Драко, и шестой курс у него же — в четверг утром. И завершали этот марафон пятничные зелья у седьмого курса.

Гарри поднял на Малфоя затравленные глаза. Тот внимательно изучил свое расписание, свернул бумажку и убрал ее в сумку. Все это — без единой человеческой эмоции на лице.

Весь воскресный день Гарри провел в библиотеке, изучая заново материал первого курса по зельям.

Выяснились две вещи: во-первых, то, что Гарри неплохо учился в первом классе — спасибо Снейпу, а во-вторых, все тот же Снейп пишет, оказывается, неплохие методические рекомендации для преподавателей.

Просто удивительно. Снейп кругом выходил молодец. Если бы не исчез еще так не вовремя…

Гарри не мог припомнить, когда еще он так переживал. Ну да, в ожидании первого своего матча по квиддичу он тоже жил с ощущением, словно наглотался змей, но ведь ему приходилось летать до этого, и Гарри уже знал, что летать он умеет. А преподавать?

— Не переживай, — сказала Гермиона. — Ты же Гарри Поттер, они буду слушать тебя хотя бы поэтому.

Это вовсе не утешило Гарри.

Ближе к вечеру Гермиона отняла у него все книги и заявила, что он должен отдохнуть, иначе из-за нервного перенапряжения случится как раз то, чего он боится. Гарри провел вечер у Мины в драконарии, и девушка, смеясь, говорила, что если он выдержит завтрашнее испытание первоклассниками, его можно будет запросто пускать к драконам.

— А можно сразу к драконам, а? — жалобно простонал на это Гарри.

— Все будет нормально, — сказала на это Мина. — Успокойся.

Но он не мог успокоиться. При мысли о завтрашнем дне его начинало выворачивать наизнанку, и он был близок к тому, чтобы пойти к Дамблдору и отказаться. Помешала мысль о Малфое — мысль о том, какое у него будет выражение лица, когда он узнает, что Гарри Поттер испугался первоклассников.

Драко смог бы успокоить его. Он высмеял бы страхи Гарри, от души повеселившись, что человек, переживший Авада Кедавру, сражавшийся с драконам, василиском, дементорами и самым страшным черным магом столетия, боится преподавать. Сказал бы что-нибудь вроде того, что теперь боггарт при виде Гарри будет превращаться в толпу первокурсников, жаждущих учительской крови. Он смог бы успокоить Гарри, если бы захотел.

Но он не захочет.

Гарри огляделся. Незаметно для себя он оказался в слизеринском подземелье.

Он хотел увидеть Драко. Он скучал по Драко. Скучал по их разговорам, по малфоевских насмешкам, по его дурацким шуточкам и внезапной нежности… ну да, он скучал — по его лицу, глазам, волосам, рукам… по резким переменам настроения тоже почему-то скучал.

Прекрати, сказал Гарри себе. Это же попросту безнравственно. Ты любишь Мину, Мина любит тебя. Ты же не можешь любить сразу двоих!

Мне просто хочется с ним общаться, возразил он сам себе. Хочется, чтобы он относился ко мне по-доброму. Почему он не хочет?

Может, он по-прежнему любит тебя? Представь, каково ему это — видеть тебя с Миной.

Как он может любить меня? Я же не сделал ему ничего хорошего. Я доставлял ему одни беды… Сейчас все могло бы быть так хорошо… Мы могли бы быть друзьями и перестать мучить друг друга. Просто друзьями.

Хорошими друзьями. Он мне нужен…

— Поттер?

Гарри поднял голову. Эту неподражаемую интонацию он не мог перепутать ни с чем — только Драко так произносил его фамилию.

— Привет, — сказал Гарри, улыбаясь. — А я тебя жду…

— Вот как? — легкая недобрая усмешка тронула губы Малфоя, и только тут Гарри заметил, что Драко не один — рядом с ним стоял Малькольм Бэддок, и то, как близко он стоял, почему-то вызвало у Гарри смутное чувство протеста. — А я тебя нет, — и он властно, по-хозяйски приобнял Малькольма за плечи.

— Я хотел поговорить с тобой насчет завтрашнего дня…

— Не понимаю, о чем ты, Поттер, — холодно отозвался Драко.

— Я насчет зелий…

— Поттер, у нас разные курсы. Так что нам не о чем разговаривать.

— Драко…

— Поттер, когда ты перестанешь ныть мне об одном и том же? — нетерпеливо дернулся Драко. — И не смей трепать мое имя — в твоем исполнении оно звучит отвратительно.

— Что ты хочешь…

— Я хочу сказать, чтобы ты не смел называть меня по имени, Поттер, — ответил Драко, выделив последнее слово.

— Да, но…

— Мне некогда, — Драко решительно стиснул плечи молчаливого Бэддока. — Пошли, Малькольм.

Изумленный и расстроенный, Гарри смотрел, как два силуэта скрываются в глубине полутемного коридора.

— Он влюблен в тебя, что ли? — донесся до него удивленный голос Малькольма. — Почему он бегает за тобой?

Ответа Гарри не разобрал, но он различил интонацию — в голосе Драко прозвучала едкая насмешка. На мгновение Гарри почувствовал отголосок той боли, что Малфой причинил ему прошлой зимой, в декабре, когда отрекся от него на глазах у двух факультетов. «Ну и катись ко всем чертям, дурацкий гордец!» — яростно подумал Гарри. И еще мелькнула полумысль, получувство — Мина никогда не обидит меня.

На следующее утро было еще хуже. Гарри не смог завтракать. В этот день состоялся первый урок у профессора Люпина, но Гарри даже не понял, что за тему они проходят. Он сидел, словно в трансе, тупо глядя на стенные часы, что отсчитывали секунды до рокового часа. Все это тошнотворно напоминало Гарри Тремудрый Турнир.