Читаем без скачивания Радость моих серых дней (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Оплачиваете? Или что-нибудь ещё хотите подобрать? — спрашивает консультант.
— На сегодня достаточно покупок, — дрожащим голосом говорит Севиндж. — Спасибо, мы оплачиваем.
***
Она тиха всю дорогу. Смотрит в окно на опускающиеся сумерки. Морщится и руку к животу подносит.
— Болит? — спрашиваю.
— Нет.
— Толкается?
— Нет. Всё в порядке.
— Я же вижу, что это не так, — мягко возражаю ей.
— Мы хотим есть, — она закатывает глаза, и я готов ударить себя по голове.
Катал целый день по всей Москве и ни разу не покормил. Док говорил, что ей необходимо хорошо и сытно питаться! Какой же я кретин!
— Сейчас, — я накрываю её руку, лежащую на животе, своей. — Потерпите немного, и папочка вас покормит. Прости, Севиндж, мне пока сложно перестроиться. В другой раз просто напомни мне, когда придёт время приёма пищи.
— Хорошо, — тихо шелестит она.
Я переплетаю наши пальцы и не выпускаю её руку весь оставшийся путь.
***
В уютном ресторанчике, который принадлежит моему знакомому, сразу веду её к отдельной кабинке. Мы быстро делаем заказ, и Севиндж, извиняясь, покидает меня.
Я подзываю официанта и прошу об одной услуге.
Мне кажется, что её нет слишком долго. Нетерпеливо поглядываю в сторону уборных. И когда она появляется в проходе, умиротворённо расслабляюсь.
Помогаю ей устроиться на стуле, сжимаю плечи, целую макушку.
— Я тоже отойду ненадолго, Севиндж. Не скучай, — говорю ей.
Мне не нужно много времени, и я спешно возвращаюсь к ней. В моих руках букет красных роз. Она удивлена. Смущается. Краснеет.
— Это тебе, моя прекрасная спутница, — говорю ей.
Она принимает цветы и прячет лицо в бутонах.
— Не нужно было… — шепчет. — Спасибо.
***
Когда мы наконец приезжаем к дому, на улице уже темно.
— Через дорогу есть прекрасный парк, большая детская площадка, пруд. Много магазинов поблизости. Завтра, когда ты отдохнёшь, мы прогуляемся и всё посмотрим. Закупим продуктов. У меня что-то есть, но тебе нужно побольше витаминов. Фрукты, овощи.
— Разве тебе не нужно на работу? — спрашивает. — Я могла бы сама…
— Нет, Севиндж, — терпеливо обрываю её на полуслове. — Я хочу провести время с вами.
Она отводит взгляд, но я успеваю заметить в её глазах облегчение. И радость.
Глава 43
Она.
Его дом расположен в хорошем районе с развитой инфраструктурой. Я бывала здесь раньше. Проездом. Недалеко отсюда одна из площадок моего университета.
Большой светлый подъезд с консьержем.
— Здравствуйте, Викентий Савельевич, — говорит Тихон пожилому консьержу. — Это моя… невеста, Севиндж Васильевна. Теперь она будет жить здесь.
— Здравствуйте, — вежливо отвечает тот. — Очень рад! Если вам нужна будет любая помощь, вы можете обращаться в любое время.
— Спасибо, — отзываюсь я. — Рада знакомству.
Мы проходим в огромный чистый лифт, и, хотя здесь достаточно места для нас двоих и покупок, Тихон становится слишком близко ко мне.
Едва он открывает дверь, к нам навстречу несётся желтоглазый ураган.
— Полкан! — я удивлённо приветствую пса, и он весело виляет хвостом.
Поднимает морду и упирается в живот. Я глажу его пушистую голову и счастливо смеюсь. Полкан тычется носом в пузо, приветствуя меня. Тихон поджимает губы.
— Ну-ну, дружище, — говорит, обхватывая пушистую шею, — поаккуратней здесь.
— Всё хорошо, Тихон, — улыбаюсь мужчине. — Он не тронет меня. Он давно почувствовал… перемены. Всегда деликатничал. Просто здоровается со старым другом.
Тихон удивлённо вскидывает брови.
— Давно?
— Конечно, у него же нюх и чуйка. Он стал более осторожно вести себя сразу, как почувствовал изменения.
— А я и не замечал, — бросает Тихон.
— Ты просто был занят работой, — торопливо говорю ему и перевожу тему. — У тебя есть ваза?
— Да, конечно.
Он скрывается из виду, и я скидываю туфли. Полкан крутится возле меня, не давая прохода.
— Давай цветы, — говорит Тихон. — Идём, осмотришься.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Он ставит розы в вазу и открывает дверь в одну из комнат. Это его спальня. Ставит вазу на комод, и я осматриваю комнату. Всё в молочных и коричневых тонах. Гармонично и светло. Молоко и шоколад. Огромная кровать под мягким покрывалом. По тумбе с каждой стороны. И на одной тумбе, рядом с часами, стоит фотография в тонкой рамке серебристого цвета с каким-то украшением.
Подхожу ближе и шумно выдыхаю. На рамке закреплён гребень. Тот самый, что я оставила на столе в избушке. В неверии разглядываю фото: на нём Тихон сидит в кресле, его рука обхватывает мою талию, а я сижу на подлокотнике и улыбаюсь. Фотография с нового года.
Застываю, не смея отвести взгляд. Кажется, сейчас моргну и всё исчезнет. Испарится.
Тихон ничего не говорит. Никак не комментирует мою находку. Выкладывает стопку полотенец на кровать.
— Можешь занять эту комнату, здесь тебе будет комфортно. Идём, я покажу тебе ванную и всё остальное.
Иду словно во сне. Не понимаю, что происходит. Как такое вообще возможно?
В его огромной квартире можно заблудиться. Белоснежная ванная комната с сияющими стенами и большим зеркалом.
— Завтра купим всё необходимое, можешь занимать любые полочки. Запасная щётка у меня есть, если ты вдруг забыла свою. Шампуни универсальные здесь, — он открывает небольшой шкафчик под раковиной. — Сегодня сможешь воспользоваться им, а завтра выберешь такой, какой нужно.
— Мне и такой подойдёт, — спешно говорю я.
— Не выдумывай, твои шикарные волосы требуют лучшего ухода, тем более беременность забирает часть твоих полезных веществ.
Я кидаю взгляд в зеркало и осматриваю себя.
— Севиндж, я не говорю, что ты стала хуже выглядеть. Я говорю, что сейчас твой организм тратит больше сил и энергии и нам нужно ему немного помочь.
— Хорошо, — киваю ему.
Идём дальше. Белая глянцевая кухня с различной дорогой техникой. Тихон вкратце объясняет, где что стоит и как пользоваться техникой.
— Не переживай, смело нажимай на все кнопки, так быстрее научишься.
— А если сломаю? — шепчу.
— Теперь ты здесь хозяйка, Севиндж, — смеётся он. — Сломаешь это, выберешь новое.
Он открывает холодильник, изучая содержимое.
— Бери всё, что захочешь, только не пей сразу из холодильника, а то простынешь, ладно?
— Хорошо, — киваю ему.
Не берусь думать ни о чём. Не могу. Это странно. Всё происходящее. Слишком.
Он ведёт меня в огромный зал. На полстены телевизор.
— У меня нет телевидения, только Смарт ТВ. Я не смотрю обычные каналы. В основном, только в сети что-то. Но если ты хочешь, мы подключим…
— Не стоит беспокоиться, Тихон, — выдавливаю я.
— Не торопись с решениями, теперь это и твой дом, — мягко напоминает он.
Я смотрю на него и не знаю, что сказать. И нужно ли. Обвожу взглядом просторное воздушное пространство. На столике перед диваном так же стоит рамка.
Подхожу ближе. Беру её в руки и смотрю. Тонкая рамка серебристого цвета. И в ней наша фотография у ёлки. Смотрю на свои светлые локоны на плечах, на свой счастливый взгляд, на Тихона, бережно прижимающего меня к себе.
Ставлю на место и перевожу взгляд на Тихона. В моей голове сотни вопросов. Но я не смею задать ни один из них. А он невозмутимо молчит.
— Идём, — кивает он дальше. Открывает ещё одну дверь. — Здесь мой кабинет. Компьютер без пароля. Интернет подключён. Библиотека. Можешь пользоваться, если захочешь. Можешь заказать себе новые книги. Всё, что хочешь, Севиндж.
— Возможно, я воспользуюсь твоим предложением, — киваю ему. — Я бы хотела со временем вернуться к изучению иврита.
— Ты можешь вернуться в университет, Севиндж, — улыбается он. — Я помогу тебе. Я поддержу тебя. Обещаю.
Я смущена его предложением.
— Я подумаю, — отвечаю и пробегаюсь взглядом по полкам.