Читаем без скачивания Цена успеха - Джастин Валенти

— Она очень мила и… Не может быть! — воскликнула Алекса. — Это же Раймонд ди Лоренцо-Браун. Черт, только я расслабилась и начала получать удовольствие от вечера!

— Какая жалость, что мы не в масках!

— Да, это верно. Тогда мне не пришлось бы сравнивать себя с Филиппом Джонсоном. — Алекса с грустью посмотрела на всемирно известного архитектора, вокруг которого собрались почитатели.

Обед при свечах проходил в зале, оформление которого — бледно-розовые, отделанные кружевом льняные скатерти и салфетки, на каждом столе композиции из нарциссов, цветущих веток кизила и жонкилий — напоминало о скором приходе весны.

Вышло так, что ди Лоренцо-Браун оказались за одним столом с Джеромами. Раймонд сел рядом с Алексой, а его жена — напротив него рядом с Филиппом. Главный администратор «Нью уорлд инвесторс» и его жена показались Филиппу дружелюбными и естественными. Мария ди Лоренцо-Браун, миловидная седеющая брюнетка с приятными манерами, была чуть выше мужа и говорила по-английски с легким итальянским акцентом. Филипп почувствовал расположение к собеседнице и предложил ей принять участие в ток-шоу.

— Независимо от сегодняшнего аукциона, — поспешно добавил он. — Мне понравилось, как вы рассказывали о наших и европейских знаменитостях, скульптуры которых вам довелось делать.

Мария очень вежливо отказалась:

— Спасибо, вы очень добры. Но, как мне ни нравится ваша передача, боюсь, я буду чувствовать себя неловко перед миллионами зрителей.

Только позже Филипп понял, что отказ мог быть продиктован совсем другими причинами: все-таки от ее мужа зависело, получит ли Алекса крупный заказ. Он больше не стал возвращаться к этой теме. Его жена и Раймонд беседовали о живописи и архитектуре. Филипп отметил, что Алекса хорошо скрывает нервозность.

За соседним столиком сидела Кэй со своим спутником. Хотя она и выполняла для Филиппа кое-какую работу, имеющую отношение к аукциону, Гейл вовсе не обязана была приглашать секретаршу, с ее стороны это великодушный поступок.

Аукцион начался во время обеда, между переменами блюд.

После супа-пюре на торги выставили ожерелье из золота в восемнадцать каратов с бриллиантами и рубинами — авторскую работу Паломы Пикассо. Оно было продано за тридцать тысяч долларов. Гастрономический тур по Франции ушел за двадцать тысяч, а ночной круиз на парусной яхте по Гудзону в обществе мэра Нью-Йорка кому-то обошелся в шесть тысяч долларов.

После аспарагуса с кунжутным майонезом выставили новый лот — экскурсию по Нью-Йорку в сопровождении известных специалистов по истории искусств с обедом в шикарном ресторане. Победитель следующих торгов получал право позировать Марии ди Лоренцо-Браун для скульптурного портрета из двадцатичетырехкаратного золота.

К тому времени когда на столы подали основное блюдо по выбору — жаркое из молодого барашка или лососину по-голландски, Филипп расслабился, наслаждаясь великолепной едой и винами, и готов был посмеяться над своими недавними страхами. Он чувствовал себя великолепно, и Алекса, по-видимому, тоже. После шампанского она даже опрометчиво решила побороться за неделю отдыха в роскошном оздоровительном комплексе в Лозанне. Когда ставки достигли десяти тысяч долларов, Филипп крепко ущипнул ее под столом за ногу, Алекса состроила мужу гримасу и вышла из игры.

— Завтра ты еще меня поблагодаришь, — сказал он с улыбкой.

Филипп согласился лично провести аукцион по своему лоту. Торги начались со стартовой цены в тысячу долларов.

— Полторы тысячи? Я не ослышался? Это ваш шанс оскорбить меня в прямом эфире или позволить мне оскорбить вас. Как вам больше понравится.

Цена поднялась до семи тысяч. В конце концов победительницей вышла молодая женщина в обтягивающем черном трикотажном платье с люрексом, связанном ею собственноручно. Вязать эксклюзивные изделия, вплетая в шерсть металлические волокна, — это и был ее бизнес. Дама пообещала связать Филиппу шарф за время передачи, заверив, что может говорить и вязать одновременно. Он не стал в этом сомневаться.

Под громкие аплодисменты Филипп вернулся на место, Алекса и соседи по столику встретили его восхищенными улыбками.

Ночью супруги занимались любовью и уснули в объятиях друг друга.

Алексе снилось, что она пробирается по темным, запруженным людьми улицам и несет ребенка, привязанного к спине на эскимосский манер. Мрачные, недоброжелательные незнакомые люди окружают ее. Вдруг она чувствует, что ребенок выскальзывает, и закидывает руки за спину, пытаясь его поймать, но младенец падает на землю с ужасным глухим стуком. Алекса поворачивается и видит, что он превратился в мячик и медленно катится от нее по улице…

Алекса проснулась в холодном поту и села в кровати. Только увидев, что находится в собственной постели и рядом спит Филипп, она поняла: это ей только приснилось. Сердце билось тяжело и часто, как после быстрого бега. Она легла на спину и стала глубоко дышать, пытаясь успокоиться. Это был самый жуткий сон, какой ей только доводилось видеть. Почему он приснился именно сегодня, после такого прекрасного вечера? Странно.

Вернувшись домой с аукциона, Алекса почувствовала себя как прежде. Но уже перед тем как уснуть, вдруг вспомнила разговор с Раймондом ди Лоренцо-Брауном и появившееся у нее ощущение, что он рассчитывает на ее победу в конкурсе.

Возможно, именно тревога породила подсознательное желание еще немного повременить с материнством. Должно быть, в этом и есть смысл ее кошмарного сна.

Филипп заворочался во сне и придвинулся поближе. Его теплое ровное дыхание успокоило, и Алекса снова уснула.

К сожалению, на работе дела обстояли не лучшим образом. Большую часть времени Алексу мучили дурные предчувствия, ее проект подвергался ежедневным изменениям. Слишком много людей было вовлечено в работу, и у каждого был свой взгляд, каждый тянул в свою сторону.

Стоило Алексе вспомнить о светилах архитектуры, с которыми ей предстояло конкурировать, как тут же хотелось заползти в нору и умереть. А когда узнала, что в жюри, кроме Раймонда, войдут четыре знаменитости, у нее возникло сильнейшее искушение ворваться в кабинет Карла и попросить освободить ее от участия в проекте. Бывали дни, когда Алекса искренне сожалела, что вообще услышала о существовании «Нью уорлд инвесторс».

До последнего времени ее карьера в фирме Линдстрома была удачной. Например, случай с проектом музея Пеннингтона был большой удачей. Она находилась в подчинении у одного из партнеров Карла, который остановил выбор на ее проекте. Через год он ушел из фирмы, и босс назначил Алексу главным архитектором этого проекта.