Читаем без скачивания Строки, добытые в боях - Николай Отрада

1965

«…Сидим ужинаем в штабе Чуйкова…» (К. Симонов)

…Сидим ужинаем в штабе Чуйкова. Рейхстаг, который почему-то в последние дни боев стал для всех нас символическим центром Берлина, заняли другие войска — армия Кузнецова, но зато именно Чуйков принял капитуляцию берлинского гарнизона. Тот самый Чуйков, который в сентябре, октябре и ноябре сорок второго года оборонял Сталинград. А точнее сказать, не Сталинград, а три последних узких куска берега Волги под Сталинградом и несколько десятков домов, стоявших ближе всего к этому берегу. Видимо, сама история потрудилась над тем, чтобы капитуляция Берлина выглядела особенно символично. У Чуйкова традиция — ужинать вместе со всем своим штабом, если позволяет обстановка. Сейчас она позволяет. Сидим на окраине Берлина в мещанском особняке. Первые полчаса проходят весело, поднимают тосты за победу, за взятие Берлина, за Сталинград, а потом все как-то вдруг притихают и от ужасной усталости всех последних дней, и от странного ощущения, что завтра не воевать… Долго, каждый день, говорили: «Вот дойдем до Берлина, разгромим фашистского зверя в его логове, возьмем рейхстаг, захватим имперскую канцелярию…» Все именно так и вышло: и рейхстаг взят, и имперская канцелярия захвачена, и все мы сидим здесь, в фашистском логове, и ничего большего, чем взятый нами Берлин, взять уже нельзя, и ничья смерть уже не будет иметь такого значения, как смерть Гитлера… И это было странно и, несмотря на торжество, даже тревожно. Предстоит жить дальше, хотя самое главное было уже сделано…

(Из дневников К. Симонова)

«Его зарыли в шар земной…»

Его зарыли в шар земной.А он был лишь солдат,Всего, друзья, солдат простойБез званий и наград.Ему, как мавзолей, земля —На миллион веков,И Млечные Пути пылятВокруг него с боков.На рыжих скатах тучи спят,Метелицы метут,Грома тяжелые гремят,Ветра разбег берут.Давным-давно окончен бой…Руками всех друзейПоложен парень в шар земной,Как будто в мавзолей…

1944

«Вот человек — он искалечен…»

Вот человек — он искалечен,В рубцах лицо. Но ты глядиИ взгляд испуганно при встречеС его лица не отводи.

Он шел к победе, задыхаясь,Не думал о себе в пути,Чтобы она была такая:Взглянуть — и глаз не отвести!

1945

Мой лейтенант

Как давно я не ходил в атаку!Жизнь моя идет в тепле, в тиши.Где-то без меня встают по знакуВ бой с позиций сердца и души.Нет, они не стерлись, как окопыНа опушке леса зоревой,Но давно уж к ним пути и тропыЗаросли житейской муравой.Жизнь прошла с тех нор —Не просто годы.А за ней, там, где огни встают,В сполохах январской непогоды,Возле самой смерти на краю,Скинув молча полушубок в стужу,Лейтенант в неполных двадцать лет,Я ремень затягиваю тужеИ сую под ватник пистолет.Больше ничего со мною нету,Только вся Россия за спинойВ свете догорающей ракетыНад железной башней ледяной.Вот сейчас я брошу сигарету,Люк задраю, в перископ взглянуЧерез окуляры на полсветаИ пойду заканчивать войну.Я ее прикончу вместе с дотом,Ближним и другим, в конце пути,На краю земли.Бело болото.Только бы его сейчас пройти.Страшно ли? А как же, очень простоС ревом треснет черная броня,И в глаза поток упрется жесткийБелого кипящего огня.Только что в сравнении с РоссиейЖизнь моя, —Она бы лишь былаС ливнями, с мальчишками босыми,С башнями из стали и стекла.Далеко-далёко, спотыкаясь,Черный танк ползет, как жук в снегу.Далеко-далёко, чертыхаясь,Лейтенант стреляет по врагу.А земля огромна, фронт безмерен,Лейтенант — песчинка средь огня.Как он там, в огне ревущем, веритВ мирного, далекого меня!Я живу в тиши, одетый, сытый,В теплом учреждении служу.Лейтенант рискует быть убитым —Я из риска слова не скажу.Бой идет. Кончаются снаряды.Лейтенант выходит на таран —Я не лезу в спор, где драться надо.Не простит меня мой лейтенант!Он не хочет верить в поговорку:Жизнь прожить — не поле перейти.Там друзья, там поровну махорка —Я ему завидую почти.Надо встать и скинуть полушубокИ нащупать дырки на ремне.Встать, пока еще не смолкли трубыВ сердце, как в далекой стороне.Далеко не все добиты доты.Время хлещет тяжко, люто, зло.Только бы сейчас пройти болото,Вот оно лежит белым-бело.Ох как трудно сигарету бросить,Глянуть в окуляры лет — и в путь!Я один. Уже подходит осень.Может, он поможет как-нибудь?Добрый, как Иванушка из сказки,Беспощадный, словно сам Марат,Мой судья, прямой и беспристрастный,Гвардии товарищ лейтенант.

1963

«Ты в жизни жег хоть раз мосты…»

Ты в жизни жег хоть раз мостыВ своей?Как жгут мосты саперы,Настилы руша с высотыИ за рекой оставив город.Он бел. Над ним плывут сады,Сверкают шпили колоколен,Но сожжены к нему мосты,И надо уходить по полю.И лучше не глядеть назад.Там над безгрешною рекоюМосты горят, мосты горят —Твоею зажжены рукою.Ты в жизни жег хоть раз мосты?Вот так, а может быть, иначе,На пламя глядя с высоты,Сто раз оборотившись, плача.Саперам что! Они пройдутОгонь и дым, но час настанет, —Мосты саперы возведутИ город вновь в их лица глянет.А в жизни жгут мосты навек,И в прошлое возврата нету,В тот город за разливом рек,Где мост горит в разгаре лета.

1965

1945-й

Стоят в европейских державах неблизкихИ рядом с Россией — на Висле и Влтаве —С армейскою алой звездой обелиски,Которые год сорок пятый оставил.

Ах, год сорок пятый, великий и святый,От щедрого сердца не требуя платы,Свободу и счастье дарили солдаты,А сами ложились под холмик горбатый.

А годы меняет земля, как обновы,А время все мирное длится с рассвета.Четыреста лет не бывало такогоПериода мира в Европе, как этот.

Четыреста лет не бывало ни неба,Ни солнца такого на Влтаве и Висле,И белыми сделались ленточки крепа,И темными стали с звездой обелиски.

Гремит на бетонных дорогах музыка,Неонные зори сияют влюбленным,На зимних курортах смешенье языков,Под флагами наций ревут стадионы.

Все правильно! Так и хотелось тогдаИдущим до Шпрее, до Вислы, до Влтавы,Чтоб мир нерушимый сошел на державы,Где шли они с боем, беря города.

Такого они сокрушили врага,Такую победу их сталь утвердила,Что ими оплачены даже снега,Которые их покрывают могилы.

1970

Василий Субботин

Василий Ефимович Субботин родился в 1921 году в деревне Субботицы, Кировской области, в семье крестьянина. Стихи начал писать еще в школе; был деткором пионерских газет и журнала «Дружные ребята». В 1938 году в Перми поступил в Политпросветшколу, но не кончил ее, так как в 1940 году был призван на службу в армию.

Первый бой, в котором участвовал башенный стрелок Субботин, был 22 июня 1941 года на границе. С 1942 года Субботин военный журналист — служит в дивизионной многотиражке. Войну старший лейтенант Субботин закончил в Берлине, в газете «Воин Родины» 150-й Идрицкой дивизии, штурмовавшей рейхстаг. Награжден орденами Отечественной войны II степени и Красной Звезды.

После войны закончил Высшие литературные курсы при Литературном институте имени Горького.

Первая книга стихов «Солдат мира» вышла в 1950 году.

Пролог

Была средь слов обыденно простыхВойна еще сама неясным словом,Которое отдельно от другихК нам докатилось и звучало ново.

Разглядывали шрамы прошлых лет,В буденовках отцовских утопали.Не сразу открывался нам секретВеликого закаливания стали.

Корчагин Павка конником лихимСкакал из Шепетовки — от вокзала.И пыль дороги, поднятая им,Вихры густые наши забивала.

Далекая героика тревог.Задымленные порохом страницы.Тогда еще нам было невдомек,Что книга эта может повториться.

«Громыханием в небе тугом начинаются войны…»