Читаем без скачивания Архив Буресвета. Книга 1 : Путь королей - Брендон Сандерсон

Он кивнул второй группе рекрутов, куда более пестрой, что стоя­ла чуть позади.

Каладин медленно выпрямился. Одним из пленников в той группе был подросток лет четырнадцати-пятнадцати. Низенький, тощий, круглолицый.

— Тьен? — прошептал он, шагнув вперед.

Потом остановился и затряс головой. Тьен умер. Но новичок с перепуганными черными глазами был так на него похож. Каладину захотелось взять мальчика под свою защиту. Оберегать его.

Но... он ведь потерпел неудачу. Все, кого он пытался защищать, — от Тьена до Кенна — в итоге погибли. Так в чем же смысл?

Он снова поволок бревно, на которое опустилась Сил и сказала:

— Каладин, я собираюсь уйти.

Юноша потрясенно моргнул. Сил. Уйти? Но... она была последним, что у него оставалось.

— Нет, — прошептал Каладин. Получилось хриплое карканье.

— Я попытаюсь вернуться. Но не знаю, что случится, когда я тебя покину. Все очень странно. У меня путаные воспоминания. Нет, большинство даже не воспоминания. Инстинкты. Один из них подсказывает, что если я уйду, то могу все о себе забыть.

— Тогда не уходи, — сказал он, ощущая растущий ужас.

— Мне нужно. — Спрен съежилась. — Я больше не в силах на это смотреть. Я попытаюсь вернуться. — Она выглядела опечаленной. — Прощай.

И спрен упорхнула, превратившись в ворох легких полупро­зрачных листьев.

Каладин, цепенея, следил за тем, как она исчезает.

Потом опять взялся за бревно. Что еще оставалось делать?

Подросток, похожий на Тьена, умер во время следующей же вылазки.

Было плохо. Паршенди успели занять позиции, поджидая Садеаса. Каладин бежал к расщелине, даже не вздрагивая, когда вокруг падали люди. Им двигали не отвага и не желание попасть под одну из стрел, покончив со всем. Он бежал. Просто бежал. Как камень катится по склону, как дождь падает с неба. У них нет выбора. Как и у него. Он не человек, а вещь; вещи делают то, для чего предназна­чены.

Мостовики уложили свои мосты почти вплотную. Погибло четыре отряда. Команда Каладина потеряла так много людей, что едва справлялась.

Когда мосты установили, Каладин отвернулся от солдат, что бросились через ущелье в настоящую битву. Заковылял назад. Спус­тя пару минут нашел то, что искал. Тело мальчишки.

Каладин стоял над телом, и ветер трепал его волосы. Мальчик лежал лицом вверх в небольшой выбоине на камне. Каладин по­мнил, как в похожей выбоине держал похожее тело.

Рядом упал замертво другой мостовик, утыканный стрелами. Тот самый, что пережил недели, миновавшие с первой вылазки. Его тело лежало на боку на камнях где-то на фут выше тела мальчишки. С наконечника проткнувшей его стрелы капала кровь. Рубиновые капли одна за другой падали прямо в открытые безжизненные глаза подростка. От глаза к подбородку потекла тонкая красная струйка. Точно багровые слезы.

Той ночью Каладин слушал, как Великая буря свирепствует за стеной. Он лежал, свернувшись калачиком, на холодных камнях. От грома снаружи тряслись небеса.

«Я так больше не могу. Я мертв изнутри, словно меня ткнули копьем в шею».

Буря продолжала яриться. А Каладин впервые за целый год заплакал.

Девять лет назад

Кэл ворвался в хирургическую комнату, и вместе с ним сквозь ­открытую дверь проник яркий белый солнечный свет. В десять лет уже все предвещало, что мальчик будет высоким и тощим. «Кэл» — так он себя называл и не любил свое полное имя, «Каладин». Короткое подходило лучше. «Каладин» слишком уж смахивало на имя светлоглазого.

— Прости, отец, — сказал он.

Отец Кэла, Лирин, аккуратно затянул ремень на руке молодой женщины, лежащей на узком операционном столе. Ее глаза были закрыты; Кэл пропустил прием наркотика.

— Твое опоздание мы обсудим позже. — Лирин закрепил вторую руку женщины. — Закрой дверь.

Кэл с досадой повиновался. Окна затемнены, ставни плотно закрыты, и комнату освещал буресвет, излучаемый большим круглым сосудом со множеством сфер. Каждая была броумом, и в совокупности они составляли немыслимую сумму, взятую в бессрочный заем у властителя Пода. Фонари мигали, а буресвет всегда оставался ровным. От этого зависят жизни людей, говорил отец Кэла.

Кэл подошел к столу. Эту пятнадцатилетнюю девушку с блес­тящими черными волосами, без единой коричневой или русой пряди, звали Сани. Ее свободная рука была замотана в окровавленные лохмотья. Кэл скривился, увидев такую неуклюжую повязку — похоже, ткань оторвали от чьей-то рубашки и поспешно намотали на рану.

Голова Сани повернулась, и девушка что-то забормотала под действием наркотика. На ней была только белая хлопковая сорочка,­ не скрывавшая защищенную руку. Городские мальчики постарше со смехом рассказывали о тех случаях, когда им удавалось — если они не врали — поглядеть на девушек в сорочках, но Кэл не понимал, что тут такого увлекательного. Однако он переживал из-за Сани. Как и всегда, переживал из-за чужих ран.

К счастью, эта рана не выглядела ужасной. Если бы она угрожала жизни, отец бы уже начал работать, а Хесина, мать Кэла, помогала бы ему.

Лирин отошел к столу с препаратами и взял несколько ма­леньких прозрачных бутылочек. Он был невысоким и уже лысел, несмот­ря на относительную молодость. Свои очки отец называл самым дорогим из когда-либо полученных подарков и редко доставал — в основном для операций, — поскольку они были слишком ценными, чтобы носить просто так. Что, если он их поцарапает или разобьет? Под — достаточно большой город, но расположенный далеко на севере Алеткара, что превращало поездку за новыми очками в нелегкое путешествие.

Комнату содержали в чистоте, полки и стол мыли дочиста каж­дое утро, все вещи лежали, где следовало. Лирин говорил, что о ­человеке можно многое узнать по тому, как выглядит его рабочее место. Оно неряшливо или опрятно? Уважает ли он свои инструмен­ты или бросает где попало? Единственные в городе фабриалевые часы стояли на конторке. У маленького устройства был один циферблат в центре и мерцающий дымчатый кварц в сердцевине; его следовало заряжать, чтобы вести отсчет времени. Никто другой в городе не заботился о часах и минутах больше Лирина.

Кэл подтащил стул и забрался на него — ничто не должно ускользнуть от его взгляда. Вскоре стулья ему уже не понадобятся; он с каждым днем становился все выше. Мальчик изучил руку Сани и сказал себе, как учил отец: «С ней все будет в порядке. Лекарь должен быть спокойным. Тревожиться — только зря время тратить».­

Следовать этому совету очень трудно.

— Руки, — бросил Лирин, не отвлекаясь от сбора инструментов.

Кэл вздохнул, спрыгнул со стула и поспешил к стоявшему у двери тазу с теплой мыльной водой.

— Ну какое это имеет значение?

Он хотел работать, хотел помочь Сани.

— Мудрость Вестников, — рассеянным тоном сказал Лирин, повторяя урок, который давал уже неоднократно. — Спрены смерти и гниения ненавидят воду. Это позволяет их отогнать.

— Хэмми говорит, это глупости. Он говорит, спрены смерти здорово умеют убивать людей, так с чего бы им бояться водички?

— Мудрость Вестников превосходила наше понимание.

Кэл скривился:

— Отец, но ведь они демоны. Это слова ревнителя, который приходил прошлой весной.

— Речь шла о Сияющих, — суровым тоном поправил Лирин. — Ты опять их путаешь.

Кэл вздохнул.

— Вестников послали учить человечество, — напомнил Лирин. — После того как нас изгнали из небесных чертогов, они возглавили поход против Приносящих пустоту. Сияющие — основанные ими рыцарские ордена.

— Которые стали демонами.

— Потому что предали нас, едва Вестники ушли, — пояснил Лирин и вскинул палец. — Они были не демонами, а просто людьми, которые получили слишком много власти и недостаточно здравого смысла. Как бы то ни было, ты будешь всегда мыть руки. Ты собственными глазами можешь видеть, какое воздействие это оказывает на спренов гниения, хоть спренов смерти увидеть и нельзя.

Кэл снова вздохнул, но сделал, как велели. Лирин опять подошел к столу. Он держал поднос, на котором были рядами разложены ножи и маленькие стеклянные бутылочки. Лекарь заботился о том, чтобы его сын не путал Вестников и Сияющих отступников, но временами сам себе противоречил: Кэл слышал, как он говорил, будто Приносящих пустоту не существовало. Что за нелепость. А ко­го еще винить, когда вещи пропадают по ночам или когда урожай на полях губят черви-копатели?

Люди в городе считали Лирина странным — слишком уж много времени он проводил с книгами и больными. Они неуютно чувствовали себя рядом с ним, и с Кэлом за компанию. Кэл лишь недавно начал понимать, что быть непохожим на остальных довольно-таки неприятно.

Вымыв руки, мальчик запрыгнул обратно на свой стул. Он снова занервничал, но надеялся, что ничего страшного не случится. Лирин при помощи зеркал направил свет сфер на руку Сани и аккуратно срезал самодельную повязку хирургическим ножом. Рана не угрожала жизни, но рука была сильно искалечена. Два года назад, когда отец только начал обучать Кэла, от такого зрелища его бы замутило. Теперь он привык к изувеченной плоти.