Читаем без скачивания Русские легенды и предания - Медведев Юрий Михайлович

ЧЕРНОБОГ

Книга Чернобога

Издревле каждого человека незримо опекают, преследуют, сопровождают два брата: Белбог и Чернобог. Они ненавидят друг друга, но неразделимы, как добро и зло, как свет и тень, день и ночь, жизнь и смерть. Идут они каждый со своей книгой, занося туда поступки человека. Если деяние дурное, но грешник в нем искренне покаялся и сделал все, чтобы его загладить, запись выцветает.

После смерти братья начинают пересчет всех злых и добрых дел, но только Белбог норовит вступиться за душу, а Чернобог — уничтожить ее своими обвинениями. К каждому маломальскому грешку норовит он прицепиться, словно и не помнит, что сам искусил человека при жизни на очень многие грехи, ибо он — покровитель зла.

День за днем всю жизнь прочтут братья, и душа сама увидит, куда ей направиться — в Ирий-сад или Пекло, в рай или в ад.

Чернобог — ужасное божество древних славян, олицетворение всех злоключений и бед. Это воплощение земного мрака, вечной вселенской тьмы. В одной из старинных хроник сказано:

«Удивительно суеверие славян, ибо они на своих празднествах и пирах обносят круговую чашу, возглашая над ней слова во имя богов доброго и злого. Они ожидают от доброго бога счастливой доли, а от злого — несчастливой, поэтому злого бога даже называют на своем языке черным богом — Чернобогом».

В сказках и преданиях упоминается злой волхв Чернобог, ему подчинены Черногор-птицы. Наши предки верили, что, когда чаша людских пороков переполнится, на земле по воле Чернобога вырастет ядовитая черная трава — чернобыль.

Чернобога изображали закованным в крепкую броню, да и сам истукан его был железный, с лицом, исполненным ярости. В руке он держал копье, готовое к нанесению всяких зол.

Храм Чернобога был построен из черного камня, а перед статуей стоял жертвенник, всегда обагренный кровью, как и ступени храма, на которых приносили ему в жертву животных, а порою и злодеев либо пленников. Сие страшное божество услаждалось кровопролитием и неистовством, а потому хоть и мог он отвратить войны и всяческие бедствия, молились ему, не испытывая никакой благодарности и любви, а один только страх.

Называли его также Потьма, Темновид, Тамолихо. Именно волхвы-чернобожники и приносили кровавые жертвы.

У западных славян Чернобог был богом-львом. Иногда его изображали в виде фантастического зверя с рунической надписью на лбу.

Какие же силы и стихии были ему подвластны? Черным в народе и посейчас зовут нечистого, дьявола. В самом слове «черт» слышен отзвук этого имени. Слово «черный» — непременный спутник зла и страха. Черная болезнь — падучая, черная немочь — скотская чума. Черная наука — чернокнижие, злое волхвование, колдовство. Черный глаз — завистливый, наводящий порчу. Черный день — тяжелый, исполненный беды. Черное платье — траурное, печальное. Черная душа — человек злой, бессовестный. Чернить, очернять — клеветать, злословить. До сих пор некоторые славянские народы называют дьявола Чернобогом. На Украине живо проклятие: «Чтоб тебя черный бог побил!» По всему славянскому миру до сих пор рассеяны географические названия, связанные с именем этого грозного бога: гора Чернобог, камень Чернобог, урочище Черные боги.

ЧУР

«Чур, мне! Чур, мое!»

Когда великий Дый создал землю, повелел он одному из богов — его звали Чур — наделить людей угодьями. Вот прилетает Чур в какую-то местность к жилью человеческому, ведет толпу людей к роще или долине и вопрошает:

— Эти угодья — кому?

А в ответ ему наперебой раздаются десятки голосов:

— Чур, мне! Чур, мое!

Тогда велит бог вытесывать чурбаки и вбивать их в землю на границах владений, дабы не было впредь споров и междоусобиц.

С той поры мы и говорим, подобно нашим предкам:

— Чур, мне! Чур, мое!

У наших предков-язычников был Чур божеством не самого высокого ранга, однако имя его до сих пор повсюду знают и чествуют. Он почитался покровителем и оберегателем границ поземельных владений. На межах своих участков земледельцы насыпали бугры, огораживая их частоколом, и такого бугра никто не смел разрыть из опасения разгневать божество. Порубежная полоса считалась неприкосновенной, никто не мог переступить ее своевольно. В определенные дни глава семейства обходил владения по этой черте, гоня перед собою жертвенных животных, пел гимны и приносил дары божеству; здесь же, на некотором расстоянии друг от друга, ставились крупные камни или древесные стволы, носившие названия термов. В яму, в которой утверждался терм, клали горячие угли, хлебные зерна, караваи, плоды, лили мед и вино. Здесь все было подвластно Чуру, и место, где он главенствовал, а порою и показывался, получало таинственное освящение, и потому за черту родовых владений не дерзали переступить враждебные духи.

Позднее на межах начали ставить изображение самого Чура.

Несмотря на грубость работы и ничтожность того материала, из которого вырубались, они, почитались священными и неприкосновенными. На полях, отвоеванных у дремучих лесов и необозримых степей, Чур оберегал границы владений разных хозяев, удерживал дерзких и своевольных нарушителей, останавливал чужую разгулявшуюся соху, тупил расходившийся топор.

Олицетворяли Чура в деревянном изображении, имевшем форму кругляша, короткого обрубочка толщиной в руку. На нем вырезались условные знаки, обозначающие владельцев того или иного участка земли. Такие обрубки сохранили древнее название свое в известных словах, уцелевших до нашего времени: чурбак, чурбан, чурка, чурбашка.

Также Чур охранял человека и все его добро от нечистой силы: как житель проезжих-прохожих дорог, он имел более всех власти над чертями. Поэтому при опасности до сих пор советуют вспомнить этого бога и зачураться, сказав: «Чур меня!», то есть попросить: «Чур, побереги меня!» Даже тайны мыслей человека он охраняет. Если кто-то скажет тебе что-то неприятное, зачурай его: «Чур тебе на язык!» — и злое пожелание не сбудется. Ну а найдешь что-то ценное и не захочешь ни с кем делиться, тут же взмолись: «Чур, мое!» — и добрый древний божок побережет твою находку только для тебя одного.

ЯРИЛО

На перекрстке трех дорог

Боги всемогущи и величавы, но сердца у них в точности как у людей — могут болеть и печалиться, радоваться и любить. Как-то раз глянул Ярило светоносный с небесных высей на землю, и упал его взор на Пересвету, дочь сельского кузнеца. Шла Пересвета по тропинке обочь пшеничного поля, и с высоты было Яриле не различить, где ярче играет солнце — в спелой пшенице или в золоте ее волос. И глаза ее почудились ему зеленей, чем листья березы, а губы — ярче мальвы, что держала она в руках. И возгорелось сердце Ярилы страстью. Солнце ослепительно заиграло на небесах, а Пересвета ахнула и прижала руки к груди. Почудилось ей, что летит к ней по полю, не касаясь земли, красавец в белых одеждах, с золотым солнцем вокруг головы, на белом, сверкающем коне. Вокруг головы его сиял такой ослепительный свет, что девушка даже зажмурилась. Голос незнакомца звучал так сладко, что у бедной девушки подкосились ноги:

— Не бойся меня, красавица! Я не кто-нибудь, а светоносный Ярило. С высоких небес я увидел тебя и явился, чтобы забрать в солнечное царство. Там станешь ты моей супругой и узнаешь вечное счастье в райском саду Ирии.

Приоткрыла Пересвета один глазок:

— В райском саду Ирии? Но ведь туда покойники улетают. Мы что же, с мертвецами соседствовать станем? Да и небось скука это смертная — жить вечно! Все, кого я люблю, поумирают. А мне как наказание — живи да живи. Лучше я на земле останусь.

— Хорошо, — согласился Ярило, готовый пообещать все что угодно, только бы поскорее увлечь красавицу на ложе страсти. — Ты будешь жить на земле, а я — спускаться к тебе с небес. И мы будем творить такую божественную любовь, от которой содрогнется вселенная. И у нас будет много-много деток…