Читаем без скачивания Сильная и независимая - Марианна Красовская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На самом деле и Вера, и ее сестра каждый раз были готовы к тому, что этот запой у отца — последний. Дальше — только кладбище. Все-таки не мальчик, ему уже за шестьдесят, и зубы все потерял, и волосы седые. Но нет, запаса здоровья пока хватало. Она уже даже не жалела отца, только мать. Мать его любила. Терпела. Заботилась.
А теперь и брат стал пить, правда, до полной потери человеческого облика не доходил. Пока.
— Ты в порядке? — осторожно коснулся Вериного локтя Ресскин. — Побледнела. Боишься пьяных?
— Да, боюсь, — сглотнула она.
— Погоди, сейчас я приведу его в чувство. Прости, ты не должна такое видеть. Вальтер, отведи Веру в гостиную.
Это был, пожалуй, первый раз, когда Кайл серьезно обратился к полицейскому. До этого их общение проходило в стиле «Вера, передай господину Орнсу, что…». Но сейчас, кажется, шутки кончились, даже Кайл это понял.
Вальтер коротко кивнул, обнял Веру за плечи и попытался ее вести, но она скинула его руки и строго приказала:
— Вдвоем тащите его наверх, в постель. Нужно вымыть и переодеть, он же… воняет, как падаль. Потом я не знаю… Кофе тут уже вряд ли поможет. Врач нужен. Тут уже интоксикация. Он хоть пьет что-нибудь кроме спиртного?
— Сок пьет. Молока давеча просил, — всхлипнул дворецкий.
— Хорошо. Рвет его?
— Редко.
— Комнаты нам пусть подготовят, — устало приказал Кайл. — Оставлять его одного сейчас нельзя. И за слугами пошлите. Лакей, камердинер… Хватит, отдохнули.
— Да, господин.
— Три комнаты, — уточнила Вера.
— Да, госпожа.
Вальтер и Кайл подняли бесчувственного Этьена под руки и поволокли по лестнице на второй этаж: один за ноги, другой под мышки. А закинуть его руки на плечи было бы проще. Вера с сестрой отца так таскали.
— Госпожа, я принесу вам кофе, — тихо поклонился гостье дворецкий. — Проходите в гостиную.
И то верно. Ей на втором этаже делать нечего. Прошла в знакомую уже комнату, опустилась в кресло. Отчего же на душе так тяжело? Этьена и жалко, и стыдно за него. И обыскивать дом, когда хозяин в таком состоянии — натуральная подлость, хотя момент и подходящий. Нет, она участвовать в этом не будет. А вот что скажет Кайл?
Отчего-то для нее это было важно. Словно она все же проверяла его — каждый день, каждый разговор. Пока Ресскин ухитрялся балансировать на грани. Хоть и вел себя, как индюк, но черты, за которой ее густо замешанная на неприязни и презрении влюбленность грозилась перерасти в отвращение, не переступал. Словно чуял эту невидимую границу. Останавливался, делал пару шагов назад, улыбался обаятельно — и делал очередную гадость. Словно на качелях качался, вверх-вниз, вверх-вниз. Наверное, именно это и держало ее в напряжении, подстегивало интерес. С ним не скучно, вот вообще.
Глава 24. Разоблачение
Кайл спустился в гостиную через четверть часа. Вера к тому времени уже успокоилась. Кажется, её впервые в этом мире так накрыло. До сих пор ей все нравилось. Она не хотела обратно. А сейчас несчастный Этьен так живо напомнил ей отца, что стало горько: как там мать и сестра? Справятся ли без неё?
В принципе, Вера не была особо близка с родными. Сестра была сильно её младше — на целых двенадцать лет. Когда она родилась, Веру отправили к бабушке, потому что подростком она была довольно упрямым и ленивым. Учиться не хотела, с матерью постоянно ругалась. Это уже потом, позже — во многом благодаря мягким увещеваниям бабушки — она взялась за ум и подтянула учёбу. А в родительском доме всем на всех было плевать. Не отсвечиваешь и ладно. Ну и отец, конечно. Хотя и не буйный он был, совершенно, мирный, мягкий человек. Но пил много, его часто увольняли с работы. Жили, в общем, небогато.
Умом Вера понимала, что отцу все равно не долго осталось, а маме и сестре, по большому счету, она нужна была лишь для того, чтобы оплачивать их счета и помогать с размещением запившего отца в больнице. Вера давно была самостоятельной. По семье не скучала. Но чувство вины все равно глодало.
Ресскин, кажется, заметил ее подавленность. Спасибо, что шуточек своих отпускать не стал.
— С ним все будет хорошо, — мягко сказал он, садясь напротив Веры в кресло. — Проспится, потом врача позовем. Потихоньку придёт в себя. Кажется, он сокрушен всеми этими обстоятельствами.
— Или заглушает чувство вины, — мрачно поглядела на мага Вера. — Убил жену, свалил вину на любовника… а теперь не знает, как с этим жить.
— И такое тоже возможно, — согласился Кайл. — Но знаешь… Глупо. Убивать в своём доме и на своём приёме? У него гораздо больше возможностей сделать это незаметно.
— Состояние аффекта? — немного оживилась Вера. — Вспылил, поссорился с ней?
— Ударил по затылку? Маловероятно. Если бы по лицу или руками задушил, тогда я бы поверил.
— М-да. И правда.
Они немного помолчали.
— И что теперь? — спросила Вера.
— Ждём. Вальтер уехал. Обещал привезти какого-то знакомого врача, который быстро поставит на ноги нашего пьянчугу.
— А это уместно вообще? Вот так командовать в чужом доме?
— А уместно бросить беднягу Эдленберга в таком состоянии? — пожал плечами Кайл, развязывая шейный платок и небрежно швыряя его на стол. — Если бы я так вот запил — наверное, был бы рад любой помощи.
— И что нам теперь делать? Просто сидеть и ждать?
— У меня есть предложение, — Кайл пристально поглядел на ее губы и нехорошо улыбнулся.
Вера закатила глаза. Начинается!
— Ты говорила, что разбираешься в механике. Знаешь про рессоры, предлагала делать зеркала. Нарисуешь? Знаешь, Саламандра — замечательная вещь, но не слишком-то удобная для долгих поездок.
— Легко, — широко улыбнулась Вера. — Нарисую, давай бумагу, чернила и перья.
Нет, Вера совсем не разбиралась в машинах. Она слабо знала, чем карбюратор отличается от двигателя и где находятся свечи. Но вот нарисовать обычный автомобиль — с четырьмя сиденьями, рулем и багажником — для нее вовсе не составляло труда.
— Зеркала — вещь ненужная, — заявлял Кайл. — У нас Саламандр пять штук на весь город. Зачем лишний отвлекающий фактор?
— Это пока пять, — качала головой Вера. — Через пару лет будет пять десятков.
— Да откуда? Магов столько нет.
— Когда-нибудь автомобиль будет доступен
