Читаем без скачивания Отбросы - Шон Хатсон

Довольно долго просидев в столовой перед опустевшей чашкой кофе, она наконец встала из-за стола, взглянула на часы и вспомнила, что через десять минут у нее назначен прием.

Было без пяти два.

Гарольд вытолкнул каталку из лифта в зловещие сумерки подвала и направил по гладкому полу к котельной. Его голова, казалось, распухала от боли и сжималась в такт биению пульса. Голоса непрерывно шелестели, однако теперь они стали пугающе ясными. Гарольд прислушивался к собственным шагам, гулко отдающимся в пустынном коридоре, а подойдя к котельной, с удивлением обнаружил, что дверь в нее открыта.

Он помедлил и с внезапной дрожью в руках так крепко сжал поручни каталки, что побелели костяшки пальцев. Шум в голове достиг предела, и возникло ощущение, будто кто-то приложил к ушам две гигантские морские раковины — настолько невыносимым стал этот шум, превращавшийся периодами в рев.

Через приоткрытую дверь виднелась топка с разверзнутой пастью, в которой плясали языки пламени, будто старавшиеся заглушить вечно гудящий генератор. Мир Гарольда состоял теперь из сплошной какофонии звуков, и, перед тем как войти в котельную, он на секунду закрыл глаза, уже заранее ощущая жар пламени. Каталкой он толкнул дверь, и она открылась настежь.

На звук обернулся Брайан Кэйтон и улыбнулся при виде входившего.

— Привет, Гарольд! — Кэйтон потянулся за щипцами, лежащими на каталке, возле которой он стоял.

Гарольд увидел, как тот ухватил щипцами мягкое тельце зародыша. Крошечная голова запрокинулась назад, будто ему перерезали горло, изо рта вытекла кровь.

— Что вы делаете? — требовательно спросил Гарольд, шагнув к Кэйтону, который держал зародыша в вытянутой руке, воротя нос от неприятного запаха.

— Вы знаете, что я делаю, — несколько раздраженно ответил он. — Я только что из патологии.

Он поднес эмбрион к печи.

— Вы собираетесь сжечь ребенка? — ужаснулся Гарольд. Улыбка сползла с лица Кэйтона.

— Да, конечно, я его сожгу. — Он помедлил, всматриваясь в лицо Гарольда. — И это вовсе не ребенок.

Изводившие Гарольда голоса ослепительным взрывом рассеяли туман нерешительности.

— Прекратите! — потребовал он, подходя ближе.

Кэйтон предупреждающе поднял руку.

— Послушайте, Гарольд, знаю, что эта процедура не из приятных, но она должна быть доведена до конца, — произнес он с нажимом. — Господи, да вы ведь сами все это делали! Какая муха вас укусила?

Голова Гарольда словно горела в огне, и его качнуло к Кэйтону, который в замешательстве отступил, потом решительно повернулся и бросил зародыша в топку.

Гарольд страшно закричал. Из его горла вырвался пронзительный жалобный вопль, похожий на дикий вой раненого животного. В тот же миг он тяжело рухнул на пол, уронив на себя каталку. В последние мгновения перед тем, как потерять сознание, он думал о зародыше, пожираемом пламенем. Перекатившись на спину, Гарольд еще успел заметить, как Кэйтон ринулся к двери.

«Я хотел остановить его...»

Слова бились в его голове: низкие, гортанные, скрежещущие звуки, исполненные власти.

«Я пытался...»

Боль. Мучительная, жгучая боль, казалось, навсегда поселилась в его голове, но, к счастью, Гарольд Пирс потерял сознание.

Мэгги Форд зевнула и принялась растирать шею, упираясь затылком в стенку лифта. Поскольку в лифте она была одна, то сбросила с ноги одну туфлю и пошевелила освободившимися пальцами. Ноги порой просто убивали ее: усталость к концу дня становилась такой невыносимой!.. Когда она даже только думала об этом, ей становилось дурно.

— Принять дома горячую ванну! — произнесла она вслух и слегка смутилась, так как не заметила, что лифт уже остановился.

Мэгги увидела перед собой Брайана Кэйтона. Лицо его пылало, на лбу застыли бисеринки пота.

— Доктор! — хрипло проговорил он, врываясь в лифт. — Не могли бы вы спуститься в подвал? Прямо сейчас. Один из санитаров потерял сознание.

Она собралась было протестовать, но встревоженное лицо молодого санитара заставило ее промолчать. Мэгги нажала на кнопку подвального этажа, и лифт поехал вниз. Когда они вышли, Мэгги обнаружила, что уже бежит вслед за Кэйтоном, заразившись его тревогой. Добравшись до котельной, она чуть не задохнулась в душном смраде, который шел от перепачканного белья и от валящего с ног жара, исходившего из открытой топки. Рядом с опрокинутой каталкой она увидела распростертого на полу Гарольда.

— Идите за помощью, — приказала она Кэйтону. — Возьмите кого-нибудь в помощь, чтобы вынести его отсюда. — Говоря это, она раздвинула Гарольду веки и посветила в глаз ручным фонариком.

Прикоснувшись к изуродованной коже, Мэгги испытала отвращение и тут же мысленно упрекнула себя за неподобающую реакцию. Ее беспокоило, что зрачок не реагирует на свет. Она попыталась проделать ту же процедуру с другим глазом, почувствовав себя словно обманутой, когда оказалось, что всматривается в стеклянную его имитацию. Еще раз раскрыв здоровый глаз, доктор Форд облегченно вздохнула при виде сузившегося зрачка. Положив фонарик в карман, она заметила, что Пирс пошевелился, пытаясь встать, но Мэгги ему не позволила.

— Лежите спокойно, — мягко успокоила она, и выражение испуга, появившееся на лице Гарольда, сменилось болезненным смущением.

Он обнаружил, что перед ним знакомое лицо. Прекрасное, тонкое лицо, обрамленное каштановыми волосами. Ее мягкие руки касались его запястья, нащупывая пульс.

— Зачем они это делают? — едва шевеля губами, прошептал он.

— Что делают? — спросила она, проверяя пульс по секундомеру.

— Сжигают детей.

Она выглядела озадаченной.

— Они сжигают детей вон там, — проговорил Гарольд, кивая на топку и готовый вот-вот разрыдаться.

Мэгги все поняла и была рада, что именно в этот момент появился Кэйтон, ведя с собой санитара. Следуя ее совету, они осторожно поставили Гарольда на ноги и повели к лифту.

— Куда его? В кабинет доврачебной помощи? — спросил Кэйтон.

Мэгги покачала головой.

— Нет, проведите его в мой кабинет на четвертом этаже. Думаю, его должен осмотреть врач.

Вчетвером они вошли в лифт и стали подниматься наверх.

Глава 25

Гарольд примостился с краю кушетки, испытывая чувство беспокойства и дискомфорта оттого, что видел, как Мэгги подошла к своему столу и отобрала какие-то непонятные предметы, с помощью которых она, очевидно, намеревалась провести обследование. Ему были неизвестны все эти вещи, хотя одна или две попадались на глаза во время работы в больнице.

В кабинете было тепло, только монотонное негромкое жужжание радиатора напомнило ему о котельной. Ничто не нарушало однообразия ослепительной белизны стен, кроме разве большого окна, из которого открывался живописный вид на больничную территорию. Обстановка была довольно скромной и состояла из трех жестких стульев, большого стола и кушетки, на которой сейчас сидел Гарольд. У дальней стены стояла картотека, на каждом ящичке которой бросалась в глаза красная этикетка с крупной буквой. На столе перед доктором высилась небольшая стопка книг, стояли подставка для карандашей и, как показалось Пирсу, неестественно громко тикающие в тишине кабинета часы.