Читаем без скачивания Муж во временное пользование - Александра Кравченко

— Выходит, ты блефовал? — растерялась Нина. — У тебя нет никакого вещественного компромата?

— Гаевой поверил, что есть. Я попал в самую точку. А на воре, как говорят, и шапка горит. Теперь можешь рассказать своему папеньке, что у меня нет этих бумаг.

— Не боишься, что он перестанет помогать?

— Плевать на все дела, если ты уйдешь!

— Ты сам себя обманываешь! Тебе не могут быть безразличны дела, успех! Столько лет трудился, пробивал лбом стену. Сделал себя.

— Это я уже слышал. Но не сам себя я сделал, а ты меня. И ты хочешь убить все надежды, сделать мою жизнь бессмысленной!.. Нина, неужели эти десять дней близости не перечеркнули твое отвращение к тому, кем я был? Ты же что-то чувствовала ко мне, или я это придумал?..

— Нет, не придумал. Так оно и было. Тем труднее привыкнуть к мысли, что именно ты — тот самый подонок… Я не могу совместить эти два образа! Отпусти, не то я сойду с ума!..

— Сойдешь с ума! Я уже сошел!.. Я за себя не отвечаю! Не знаю, что будет со мной завтра!.. Но сегодня… Сегодня я буду с тобой! Может, в последний раз!

И Ярослав, схватив Нину в охапку, бросил на кровать, а сам лег сверху.

— Пусти, слышишь! — закричала она, отбиваясь. — Ты сейчас напоминаешь того подонка, который…

Прежний страх на мгновение вернулся к Нине, заметался в ее потемневших, расширенных глазах. Она чувствовала, что сознание начинает мутиться… И тут Ярослав, видимо, заметив состояние Нины, отпустил ее. Он сел рядом с ней на кровать, тяжело дыша и уронив голову на руки.

— Прости, — сказал он глухо. — Силой удерживать не стану. Я уже понял: все, что насильно, — непрочно. Только добрая воля привязывает надежней всяких уз. Хотя бы добрая воля… А лучше всего — любовь…

— Если бы ты это понял раньше… — прошептала Нина, усаживаясь и поправляя волосы.

Он пристально посмотрел на нее. Она вся дрожала и была очень бледна.

— Неужели все так поздно и непоправимо? — с тоской спросил Ярослав. — Ведь ты почти любила меня!

— Не тебя, а другого человека — благородного, великодушного. Тот человек полюбил меня с первого взгляда, несмотря на то, что я дочь его врага. И несмотря на мое прошлое, о котором можно было подумать бог знает что. Тот человек заранее готов был простить мне любую историю, исправить зло, причиненное другими. Я изумлялась: откуда у него такая внезапная и страстная любовь? Прямо как у принца из сказки. Я восхищалась этой любовью как чудом. А, оказывается, — все не так. Твоя любовь постепенно, с трудом, родилась из раскаяния, из ревности, из зависти, наконец… Теперь понятно, почему ты целовал следы моих ног. Это комплекс вины на тебя давил. Наверное, ты из тех извращенцев-палачей, которые влюбляются в своих жертв.

— Нина, не будь такой жестокой!..

— Я жестокая?! Разве это я отравила тебе несколько лет жизни? Я совершила насилие?

— Я не жалею, что его совершил! — вдруг воскликнул Ярослав и резко тряхнул ее за плечи. — Слышишь?! Не раскаиваюсь! Благодаря этому насилию ты стала не такой, как девицы твоего круга, и дождалась меня! Получилось, что я как бы забронировал тебя для себя, понимаешь? Это глупо и подло, но это факт! Я виноват перед тобой, но ни о чем не жалею! Только о том, что эти десять дней любви так быстро пролетели! Я всегда буду их вспоминать, как самые счастливые дни моей жизни.

Ярослав встал, подошел к двери и открыл ее перед Ниной.

— Подумай еще раз, — сказал он, пристально вглядываясь ей в глаза. — В этом мире не так много любви.

— Есть вещи, через которые нельзя переступить даже ради любви. — Нина обвела глазами комнату, в которой еще совсем недавно чувствовала себя счастливой. — Прощай, временный муж. Завтра отец приедет за моими шмотками. А если не приедет, можешь оставить их себе. Взамен тех лоскутков и бумажек, которые ты хранишь.

Глаза Ярослава стали колючими и злыми, губы сжались в прямую линию.

— Да, ты права! — Он рассмеялся мрачно и хрипло. — Надо уметь расставаться со своим прошлым. Сентиментальных романтиков — на свалку истории!

Он схватил папку и, сбежав по пролету лестницы, швырнул ее в мусоропровод. Затем вслед за Ниной вошел в лифт. Она чувствовала себя потрясенной, подавленной, а потому не в силах была заговорить.

— Не бойся, я не собираюсь тебя преследовать, — сказал Ярослав. — Хочу отвезти домой. Уже поздно, автобусы ходят плохо, а ты боишься темноты.

— Доберусь. — Нина нервно передернула плечами. — Не провожай, не надо. Как говорится, долгие проводы — лишние слезы.

На выходе из подъезда Ярослав все-таки придержал ее за руку и спросил:

— Так ты оставляешь мне хотя бы надежду?

— Надежду на что? — голос ее звучал резко, надломленно. — На возвращение этих десяти дней? В одну реку нельзя войти дважды.

— Надежду на будущее.

— Одному Богу известно наше будущее, — сказала она, не глядя на Ярослава и, вырвав свою руку из его пальцев, быстро зашагала прочь.

Глава одиннадцатая

Автобус был, на удивление, полупустым, и Нина даже села у окна. Итак, она уезжала. Уезжала от человека, который отравил ей несколько лет жизни, но который, вместе с тем, искренне ее любил — странной, почти болезненной любовью.

Теперь все, что связано с ним, останется в прошлом. Новую жизнь надо начинать без него. Он больше не будет преследовать. Она не позволит превратить себя в безгласного идола, которого можно и возвести на пьедестал и вывалять в грязи. Теперь Нина будет решать, кем и для кого ей становиться. В конце концов она не объект, а субъект. Личность, а не кукла для экспериментов.

Интересно, что Ярослав сейчас думает и чувствует? Наверное, ему больно. Ей тоже больно. Но через боль надо пройти. Боль утихнет, когда они исчезнут друг для друга.

Нина подумала о том, что, может быть, Ярослав в эту минуту призывает ее, умоляет вернуться. Почему-то вдруг вспомнилась строчка из песни на слова поэта-шестидесятника:

— Не исчезай из жизни моей,Не исчезай сгоряча или невзначай…

Нина прислонилась виском к оконному стеклу, на минуту закрыла глаза. И почувствовала, что ресницы слипаются от слез. Ей стало тоскливо и тревожно. Ощущение было такое, словно душа расстается с телом.

— Не исчезай в нас чистота,Не исчезай, даже если подступит край…

Задумавшись, Нина едва не пропустила нужную остановку, выскочила из автобуса почти на ходу. Шла по улице, не обращая внимания на темноту, не пугаясь случайных и подозрительных прохожих.

Василий Федорович удивился и встревожился, увидев на пороге дочь. Бледность Нины, отрешенный взгляд и лунатические движения ясно свидетельствовали, что она не в себе.