Читаем без скачивания Колдун - Кай Вэрди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вернувшись к залегшим в овраге радистам и Тамаре, ожидавшим его, он рассказал им о том, что видел. Тамара хотела все-таки войти в деревню и посмотреть, где и что там находится, но Мишка приказал ей возвращаться в расположение дивизии. Радисты оба решили остаться. Один оставался в овраге, второй отправлялся в лес на заранее оговоренную позицию.
Тамара, повозмущавшись, все же отправилась в обратный путь. Недовольная тем, что ей так и не довелось ничего выяснить, упрямая девчонка, уйдя из-под Мишкиного надзора, свернула в сторону расположения основных сил противника.
Перебравшись по неприметным мосткам через небольшую речку, Тамара где ползком, где короткими перебежками добралась до разбитой гусеницами танков дороги. Скрываясь в некошеной траве обочин, пробралась до выставленного немцами на дороге караула. Вообще, девчонке невероятно повезло: она едва не наткнулась на укрытый в кустах маскировочной сетью пулемет, охраняемый пятью фрицами. На ее счастье, буквально в паре метров от нее раздался негромкий голос, говоривший по-немецки. Тамара, замерев от ужаса, вжалась в землю. Только спустя несколько минут, справившись со страхом, она разглядела и пулемет, и расположившихся в охране немцев.
Кусая губы, девочка лежала в высокой траве и думала, что ей делать. Пробираться вперед было самоубийственно, назад не хотелось. Очень хотелось доказать майору, до сих пор недовольно хмурившемуся при виде девочки, что и она может быть полезной. И даже очень. Хотелось добыть такие сведения, которые окажутся не по зубам взрослым разведчикам. И даже Мишке. Вот тогда майор оценит ее и поймет, что не зря оставил Тамару в отряде. И будет гордиться тем, что у него есть такая замечательная разведчица. И даже позволит вступить в комсомол, а потом и в партию. А самое главное, так Тамара сможет отомстить фрицам за мамку и Ванечку, за отца, за дядьку Федю и Тараса, за всех, кого эти нелюди лишили жизни…
Размышления Тамары прервались звуком мотора, и позади девочки, метрах в десяти, с противоположной стороны дороги из кустов вышли три немца с автоматами. Изменив положение, она наблюдала за происходящим. Коротко переговорив с водителем, один из немцев подбежал к расположению пулеметчиков, что-то крикнув сидевшим в засаде фрицам. Трое поднялись и направились к стоявшей машине, а посыльный, как окрестила его для себя Тамара, побежал вперед по дороге, скрывшись за поворотом.
Оставшиеся пятеро немцев подошли к заднему борту машины и открыли его. Оттуда выпрыгнули еще четверо фрицев. Затем из машины, подгоняемые прикладами, стали выпрыгивать и выпадать старики, женщины и дети со связанными за спиной руками. Даже в темноте Тамара видела и темные пятна на их порванной во многих местах одежде, и запекшиеся раны на мелькавшей сквозь прорехи коже. Люди выглядели сильно избитыми и страшно изможденными, сломленными. Девочка заметила, что среди толпы людей, скапливающейся на дороге, нет ни одного ребенка младше десяти-двенадцати лет.
Людей, вытолкнутых из машины, подгоняя прикладами, выстраивали в шеренгу по трое, связывали между собой и гнали по дороге вперед, туда, откуда им навстречу уже спешили около двадцати фрицев. Точнее Тамаре посчитать не удавалось: они двигались, перемещались, перебегали с места на место, а девочка даже головы толком поднять не могла, опасаясь быть замеченной.
Выгрузив свой живой груз, приехавшие немцы забрались в машину, которая, развернувшись, уехала в обратном направлении.
Тамара, пролежав в траве часа три, видела таких машин с людьми восемь штук. Поняв, что пробраться дальше ей уже не удастся, а людей сюда подвозят далеко не просто так, девочка, дождавшись ухода очередной машины, отползла и, развернувшись, поспешила назад. Укрываясь в тени деревьев и кустарников, растянувшихся небольшой полосой вдоль вившейся по полям дороги, она поспешила в направлении расположения дивизии.
Мишка задами прошел к дому тетки Матрены. Оглядевшись вокруг и не заметив ничего подозрительного, мальчишка скользнул к окну, широко раскрытому по случаю жары. Оттолкнувшись от завалинки и проклиная про себя неудобную немецкую форму, кошкой вскочил на подоконник и осторожно спустился на пол.
Рассеянный лунный свет слабо освещал комнату, наполненную негромким мужским похрапыванием. Поняв, что храпит явно не тетка Матрена, подросток мгновенно покрылся холодным потом. Вмиг вспомнив замечательные, прекрасно сбалансированные ножи, которые они с Тамарой учились метать, мальчишка вздохнул и уже хотел выскочить обратно в окно, но его взгляд упал на край полевой сумки, торчавший из-под подушки.
«Будь там список продуктов, он бы на ней не спал», — мелькнула мысль в голове у мальчишки. Руки враз зачесались. Парень не мог оторвать взгляда от настолько ценного предмета. То, что достать его было почти невозможно, лишь прибавляло сумке ценности в его глазах, откровенно бросая Мишке вызов.
Выдохнув, подросток, боясь даже дышать, снял неудобные сапоги. На цыпочках, тщательно следя за тем, чтобы наступать строго на середину половой доски, плавно перенося вес тела с носка на носок, буквально перетекая из шага в шаг, приблизился к крепко спящему фрицу. Зайдя в густую тень за его головой, прислушался.
Спустя минуту, закрыв глаза и весь обратившись в слух, Мишка начал различать стрекот сверчков, звон комаров, густой, сочный храп нескольких человек, доносившийся из соседней комнаты, отдаленную канонаду… Пока подросток вслушивался, мозг тщательно обрабатывал получаемую информацию. Чуть в стороне от окна хрустнула ветка и едва слышно лязгнуло железо — прошел часовой с автоматом. Собаки не лают, хотя в деревне полно чужих — нет больше собак, и это хорошо. Где-то мяукает кошка, но домой не идет — боится. Значит, хозяев нет даже поблизости. Не беспокоятся куры — видать, всех съели, но и то неплохо: при необходимости можно заскакивать в любой сарай, шума не поднимут.
Парень открыл глаза и взглянул на спящего немца. Фриц крепко спал, лежа на спине. Голова его лежала очень неудобно — вытащи он сейчас сумку, и тот непременно проснется. Закусив губу, Мишка поднял руку и вырвал у себя несколько волос. Перехватив их пальцами так, чтобы кончики волос сильно выступали за подушечки пальцев, он осторожно поднес их к носу немца и пощекотал тому ноздрю.
Немец всхрапнул и… не шелохнулся. Выматерившись про себя и чувствуя, что каждый нерв буквально звенит от напряжения, Мишка повторил процедуру, просунув волосы чуть глубже. Дыхание подопытного изменилось, он вскинул руку, сморщился, потер нос и чихнул. Широко зевнув, фриц, почмокав губами, завозился и перевернулся на бок, натянув на себя одеяло повыше. Повозившись и снова зевнув, он устроился поудобнее и замер, глубоко дыша. Мишка неслышно выдохнул и посмотрел на со
