Читаем без скачивания Во тьме - Максим Шаттам

За его спиной видеопленка продолжала пропитывать ужасом атмосферу в комнате. Девушке было так больно, что она уже не могла сохранять нормальное дыхание. Смесь криков агонии, прерывистых вдохов и спазмов, чем-то напоминающая роды, которые пошли не так, как нужно, далеко не так…

Бролен сглотнул и дотронулся пальцем в перчатке до другого листка — тот же почерк, «как курица лапой», что и на листах, лежавших на столе. Написанное вверху слово «ХРАМ», от которого шла стрелка к инициалам I.dW. и знак вопроса. Ниже фраза: «3000 $/6 месяцев. Предусмотреть еще материал».

Секта действительно собиралась для отправлений своего культа.

Ниже маленькими буквами Лукас изобразил своим детским почерком схему:

Она подтверждала, что в секте было три члена, это согласовывалось с выводом о количестве авторов фотографий. «Присутствие Боба в центре не случайно, — подумал Бролен, — он лидер».

Он попытался представить, в каких церемониях они могли участвовать, и сразу же отогнал лезущие в голову тошнотворные образы. Нет времени, надо действовать быстро. В ухе раздался невнятный треск. Должно быть, это Аннабель, однако треск почти сразу же прекратился.

— Я кое-что нашел. Выхожу, — предупредил он женщину, не зная, слышит ли она его.

Последний раз взглянул на потайную стену.

I.dW.

Эти буквы он уже где-то видел!

Записная книжка!

Он принялся лихорадочно листать страницы. Январь. Нет. Бролен взглянул на часы. 13:15. Крайний срок давно вышел.

В декабре ничего. Но под датой «20 ноября» он увидел те же инициалы I.dW., окруженные красным кругом с пометкой: «16 ч., р-н Бонд-стрит, 451, не задавать вопросы, если наличными».

Лотерея!

Бролен вытащил блокнот и быстро записал адрес. Надо было уходить немедленно, Лукас мог вернуться, если только он уже не парковался возле дома.

Может, Аннабель хотела предупредить тебя именно об этом?

Холодный пот потек по лбу и начал спускаться дальше, вниз по позвоночнику. Давай!

Тем хуже для ангара, он не мог вернуться туда, нужно сматываться. Бролен поспешно выключил магнитофон, и в наступившей тишине ощутил, как сильно подействовала запись ему на нервы. Но профессиональный долг требовал слушать, попытаться разобраться в этом хаосе звуков, выделить из них то, что могло пригодиться. Он положил кассету на место и аккуратным движением задвинул коробку под кровать.

Потом вернул ширму на место, приставил стул к столу и бросился к лестнице.

Ее зубы слабо светились в голубых лучах лампы.

Аннабель отпрыгнула назад. На крюке висела девушка. Гримаса на ее лице была невыносимой, на нем застыл отпечаток невероятной боли. Секунду Аннабель казалось, что девушка вопит вместе с ней. Воображение и ужас.

Сердце колотилось так сильно, что его удары отдавались в висках. «Девушка мертва, — твердила себе Аннабель, — и это не первый труп, который ты видишь».

Но этот был ужасающе страшен.

Преодолевая отвращение, детектив поднесла к телу лампу. Из темноты проступила молочно-белая кожа.

По замерзшим бедрам девушки, вероятно, текла какая-то жидкость, на коже остались разноцветные шрамы. Аннабель сразу же поняла, чем было черное пятно на полу, отражавшее голубой свет лампы, — лужей застывшей крови. Ее насадили на крюк, и она умерла, изнасилованная и брошенная здесь. Умерла от холода или потери крови.

Чтобы сохранить трезвый рассудок, детектив сдвинулась с места и обошла тело. Люминесцентная лампа отбрасывала слабый свет, к тому же синий не является самым насыщенным цветом спектра, поэтому, чтобы рассмотреть детали, Аннабель пришлось подойти ближе. На верстаке лежали ножи, наручники, натяжной механизм и веревки. И наконец, верх изобретательности — Лукас Шапиро тут же установил ящик, стенки которого не позволяли содержимому слишком охлаждаться. Внутри была машинка для нанесения татуировок — базовый комплект, который можно купить через любой посвященный тату журнал, автоген с запасом газа, хлороформ и «кольт» 45-го калибра с коробкой патронов. Все на месте. Достаточно, чтобы отправить Шапиро на электрический стул.

Аннабель закрыла ящик и повернулась назад. Надо было срочно выбираться и предупредить своих коллег. Бролен, не представившись, позвонит по телефону в полицию и скажет, что видел странного типа с девушкой, которую вчера показывали в вечерних новостях. Назовет адрес, и партию можно считать сыгранной.

Дверь ангара клацнула.

Со своего места Аннабель не могла ее видеть.

Без паники, это просто сквозняк.

Если не считать того, что сквозняку неоткуда было возникнуть.

Черт! Она задержала дыхание, стремясь справиться с паникой, и потянулась к кобуре. Никого, там никого нет. Это Бролен закрыл дверь, не зная, что ты внутри.

Слова замерли на губах.

Аннабель стояла в кромешной темноте. Или почти кромешной. Ее лампа едва светилась слабым синим светом.

Но и этого света было достаточно, чтобы ее выдать.

28

Сначала Аннабель слышала только шипение — это работала система охлаждения. Но через несколько секунд раздался скрип.

Скрипел стальной крюк с подвешенной к нему тушей.

Далеко, возле двери. Затем немного правее, ближе к ней.

Новый скрип крюка. Еще ближе.

Она подняла «беретту» и отшвырнула лампу. Кто-то находился здесь, рядом, теперь она была в этом уверена. Прерывисто дыша, она почувствовала, как по спине, несмотря на холод, течет пот.

В четырех, потом в трех метрах от женщины зашевелились туши. Ужасающий скрип, словно с тела сдирали кожу, если, конечно, не считать, что речь шла о замороженной плоти.

Выставив оружие вперед, Аннабель нарушила молчание:

— Я знаю, что ты здесь! Если сделаешь хотя бы еще один на шаг, я выстрелю!

Не показывай, что боишься!

Но в голосе не было желаемой твердости. Аннабель сглотнула и продолжила:

— Стой там и зажги свет. Если что, я буду стрелять без предупреждения.

Бррррррр…

Шум вентилятора, и больше ничего.

Она заметила, как слева, совсем близко, что-то шевельнулось. Не раздумывая, нажала на курок. Пуля отрикошетила от перегородки, завизжав сталью, огнем и смертью.

Боль была ослепительной. Аннабель почувствовала, как пистолет выбили у нее из руки; второй удар пришелся по лицу, в ответ она глухо вскрикнула. Резко упав на пол, машинально откатилась в сторону, слыша над собой свист не попадающих в цель ударов. Противник бил на удачу, надеясь ее зацепить. Детектив на мгновение замерла и проглотила кровь, выступившую из разбитой губы, затем отползла на метр и, схватив светящуюся тубу, швырнула ее перед собой, в направлении ударов. Увидела, как вбок отскочила тень. Света лампы было достаточно, чтобы различить фигуру нападавшего. Он повернулся и начал подходить ближе. Стараясь держаться в полной темноте, Аннабель приняла решение. Теперь или никогда.

Несмотря на несколько лет изучения приемов самозащиты и занятий тайским боксом, она вдруг ощутила, что не сможет нанести ни одного удара рукой или ногой. Все тело онемело.

ШЕВЕЛИСЬ!

Забыв про приемы, которым ее учили, она из последних сил заставила тело слушаться; рефлексы понемногу возвращались. Она привстала и тут же отклонилась назад. Подняв ногу, нанесла короткий удар в лицо противнику.

Рухнув на пол, человек замычал.

Аннабель развернулась и отскочила прочь; нога горела. Опустившись на четвереньки в поисках оружия, она безрезультатно шарила по полу. Бежать к рубильнику рискованно, Шапиро, — а она не сомневалась, что это он, — успел бы подобрать ее «беретту». Не считая того, что она может застрять между двух туш. Вдруг она вспомнила про «кольт». Еще два шага наугад — и она добралась до ящика. Неловко открыла его, отшвырнула машинку для татуировок, стараясь быстрее ощутить в ладони рукоять револьвера. Оттянула курок и с досадой обнаружила, что барабан пуст.

Сзади, поднявшись на ноги, Шапиро вновь крушил все вокруг себя. Аннабель молилась, чтобы он не увидел ее в темноте. Лампа лежала между ними; если он приблизится, она это заметит.

Нащупав коробку с патронами, детектив вставила в барабан один, затем, для верности, второй. С громким щелчком захлопнула барабан и повернулась к Шапиро, чувствуя, как дрожит от его тяжелых шагов пол. Он почти бегом ринулся к ней.

Аннабель уже приготовилась увидеть перед собой огромного мясника, когда дверь ангара неожиданно раскрылась, впустив немного дневного света.

Негодяй убегал прочь.

Женщина глубоко вздохнула. Жива! Она вышла наружу. Гнев сменился осторожностью, и, изо всех сил сжав рукоять револьвера, она бросилась следом.