Читаем без скачивания Во тьме - Максим Шаттам

Сердце Джошуа Бролена едва не выскочило из груди, когда он увидел грузовик Шапиро посреди заднего двора. Он миновал кухню и уже не успевал вернуться, чтобы спрятаться под мойкой. Лукас Шапиро вполне мог подходить к двери или стоять за ней, намереваясь войти. Если он это сделает, то наверняка что-то заподозрит, ведь Бролен не стал запираться изнутри.

Металлический грохот заставил частного детектива вздрогнуть.

После секундного размышления он понял. В ангаре кто-то стрелял!

Бролен выглянул в окно.

Тихо. Никого.

Вдруг из двери ангара выскочил Лукас Шапиро, похожий на игрока в американский футбол, — настоящая машина-убийца. Пока Бролен вытаскивал пистолет — на сей раз он не оставил его в сейфе отеля — и открывал дверь, Шапиро добежал до своей машины.

Как раз в тот момент, когда Бролен выбегал наружу, взревел мотор.

Шапиро не смог бы добраться до подъездной дорожки задним ходом — он оказался бы под огнем детектива.

Убийца вдавил в пол педаль газа и, сминая ограду пустыря, направил грузовик вперед.

Бролен и Аннабель, также выскочившая наружу из ангара, стреляли по шинам; бросив пустой «кольт», женщина помчалась за Шапиро, стараясь не попасть на линию огня, который вел Бролен.

Ерзая по снегу и подпрыгивая на кочках, грузовик трижды почти вставал на дыбы, потом машину занесло, и она врезалась в стену ангара, пробив ее. Осколки стекла разлетелись вокруг, двигатель автомобиля заглох.

Аннабель была на полпути к ангару, когда увидела огромный силуэт Лукаса Шапиро, склонившегося над бардачком; он что-то схватил и выбрался из машины через разбитое лобовое стекло. Аннабель проклинала себя за то, что оставила свой пистолет в ангаре, хотя перезарядить его ей все равно не хватило бы времени. Шапиро бросился бежать, в его руке блеснул хромированный ствол.

Он вооружен!

Шапиро изо всех сил несся по пустырю. Добежав до решетки, он повернулся и открыл огонь. Сначала Шапиро целился только в Бролена, но потом, краем глаза заметив Аннабель, выпустил несколько пуль и в ее сторону.

Женщина бросилась на землю.

Падая, Аннабель ощутила, как пуля, свистнув, задела плечо, ее звук неприятно резанул по барабанной перепонке. Детектив инстинктивно дотронулась до плеча, однако пуля, словно лезвие бритвы, всего лишь разрезала куртку. Рана даже не кровоточила. В ушах все еще стоял свист. Аннабель осторожно подняла голову и увидела, что Шапиро уже перелез через ограду и бежит к стоянке супермаркета.

Черт!

Без оружия она не могла преследовать этого типа. Слева загрохотала упавшая секция ограды, и она увидела Бролена, бежавшего следом за убийцей. Выругавшись, Аннабель направилась к ангару — забрать свою «беретту».

Бролен несся что было сил, жадно втягивая ртом кислород. Его дыхание становилось все тяжелее.

Шапиро бежал быстро и имел все шансы оторваться от преследования.

Когда частный детектив поравнялся со стоянкой, он возблагодарил судьбу, что там никого не было: захват заложника — последнее, чего бы он сейчас хотел.

Двое мужчин пронеслись по одной улице, затем свернули на другую и помчались по узкой тропинке, уводившей к промышленной железнодорожной ветке.

Силуэт Шапиро расплывался в глазах теряющего последние силы Бролена.

Пейзаж дрожал, словно его сотрясали мощные подземные толчки.

Насыщенные углекислым газом легкие расширились и раскалились, грозя в конце концов просто взорваться. Бролен бросил тело вперед, задействовав последние резервы.

Ноги безумно болели.

Голова кружилась, дыхание стало прерывистым.

По рукам вверх-вниз бегали мурашки. Живот болел так, словно внутри взорвалась граната.

Силуэт Шапиро неясно подрагивал где-то впереди, но расстояние сокращалось.

Еще немного напрячься! Однако ноги уже едва повиновались Бролену.

Последнее усилие ожогом отдалось в горле, казалось, внутренности пылают. Сил хватало только на то, чтобы держать оружие перед собой.

Пейзаж стал медленно переворачиваться, словно сознание начало понемногу отключаться. Бролен не стал стрелять на бегу, он предпочел остановиться.

Прерывистое дыхание мешало ему целиться, и он выстрелил в воздух. Он хотел было крикнуть Шапиро, чтобы тот не двигался, однако даже для крика сил уже не было.

Услышав звук выстрела, Шапиро кинулся на землю и перекатился по траве на несколько метров в сторону. У него тоже больше не было сил бежать. Меньше заботясь об осторожности, чем его преследователь, он трижды выстрелил в расплывающуюся фигуру Бролена. Пригнув голову и восстанавливая дыхание, детектив спрятался за деревом. Когда он снова посмотрел в сторону Шапиро, тот уже спускался по небольшому склону и бежал вдоль стоящего товарного поезда. К счастью, конвой не попытался остановить беглеца — охрана была занята сошедшим с рельсов вагоном.

Бролен выскочил из укрытия и тоже побежал вниз по склону.

Неожиданно Шапиро остановился и выстрелил, а потом спрятался между двумя вагонами. Пуля ударилась о камни сантиметрах в тридцати от Бролена.

Детектив опустился на колено, вновь переводя дыхание и как следует прицеливаясь в то место, где притаился преступник. Пять пуль ударились о стенку вагона, высекая снопы искр.

Над рельсами повисла тишина. Эхо выстрелов постепенно затихло. Бролен с пистолетом наготове оставался неподвижен, ловя малейшее движение Шапиро. Он лихорадочно размышлял. Магазин «глока» вмещал пятнадцать патронов; Бролен подсчитал — в пистолете должно было остаться еще четыре. Нормально.

Прошла почти минута напряженного ожидания; потом детектив увидел между вагонами черное пятно.

«Рикошет, — понял Бролен. — Мои пули его зацепили».

Он встал и осторожно двинулся по направлению к составу, держа пистолет в вытянутой руке. Подобравшись ближе, он прыгнул вперед, в опасную зону, водя «глоком» слева направо.

Шапиро был тут. Он и его ствол.

Направленный Бролену прямо в голову.

Аннабель задыхалась. Она бежала за мужчинами на некотором расстоянии и, повернув в четвертый раз, окончательно потеряла их из виду. Они могли быть где угодно, например между деревьями, росшими по краям тропинки. Если она наткнется на Бролена, все в порядке, но если это окажется Шапиро — и не исключено, что он заметит ее первым, — то тогда она станет самой заурядной ярмарочной мишенью. Поэтому она двигалась вперед не спеша, тщательно осматриваясь вокруг.

Выстрел.

Еще один.

Прямо перед ней, в пятидесяти метрах.

Она увидела, как упал Бролен.

Его тело ударилось о землю, но детектив продолжал держать оружие перед собой, глядя в промежуток между вагонами. Его окутала пелена дыма.

Аннабель из последних сил рванулась по направлению к нему и, опустившись рядом с детективом на землю, поняла, что именно тут произошло. Мужчины оказались лицом к лицу, каждый держал соперника на прицеле, оба выстрелили одновременно.

Она наклонилась над Броленом. Его голова была в крови. Аннабель зажала рану руками и решила снять с детектива бейсболку, чтобы сделать из нее подобие тампона. Потом посмотрела в ту сторону, куда по-прежнему указывал пистолет Бролена.

Шапиро лежал на сцепном механизме. Кровь текла на землю из его ноги и груди. Рот был широко открыт, зубы слабо блестели.

На неподвижный зрачок опустилась снежинка.

29

Бролен сдвинул импровизированный тампон. Рана оказалась неглубокой, пуля едва задела щеку и разорвала мочку уха. Смотреть на это было неприятно, правда, со временем все должно было зажить.

— Нужно быстрее исчезнуть отсюда, — только и произнес он.

— Лежите, я позвоню коллегам и…

Бролен посмотрел на Аннабель:

— Знаете, что мы только что сделали? Взломав замок, я проник в дом Шапиро; даже если я и нашел там доказательства его вины, суд будет настаивать только на одном: я не имел права к нему вторгаться, ведь этим я его только разозлил. Они станут твердить, что он умер потому, что я с самого начала превысил полномочия.

В какой-то степени слова Бролена звучали резонно. И все же с момента, когда Джошуа Бролен перестал работать на систему, его рассудок отказывался целиком подчиняться справедливым доводам; он понял, что разумное поведение — порочный инструмент в руках людей, правящих миром, сочиняющих законы и придумывающих религии. На личных весах Бролена смерть Шапиро весила не больше перышка. По правде говоря, он не хотел его убивать, но сейчас не испытывал по поводу случившегося никаких угрызений совести.

— Мы не можем…

— Ничего из того, что у него найдут, не будет считаться достаточным доказательством, ведь мы побывали у него в доме и могли… Делайте что хотите, но лично я оставаться не собираюсь.