Читаем без скачивания Россия - Европа (март 2008) - журнал Русская жизнь

Вспоминая, начинает плакать:

- Такой позор пережить, такое унижение! Пришли, все рассмотрели, мебель оценили…

К счастью, подоспел первый зарплатный транш - и весь без остатка ушел на погашение долга. Сейчас новые долги - январь, февраль, и те несколько тысяч, что заплатят (может быть, заплатят) Нине, снова уйдут на квартиру, снова без остатка. Нине Алексеевне 52 года, она не знает, что будет дальше.

И дело не только в том, что в 15-тысячном Красновишерске вакансии уборщиц нарасхват («Тыща двести в месяц». - «Вдвое ниже МРОТ? Не может быть!» - «У нас - может»). Участники голодовки постепенно становятся персонами нон-грата для городских работодателей. Чем упорнее накал противостояния - тем меньше шансов на будущее трудоустройство. Мужу Ирины Аверкиевой, руководителю инициативной группы, пригрозили неприятностями на службе. Пока не уволили - но все в ожидании.

- Сделайте же хоть что-нибудь! - почти кричит на меня Зоя Ивановна Собянина, врач городской «Скорой помощи». - Я каждый день приезжаю на вызовы, это ужасно, ужасно, что делают с людьми! Сколько людей были госпитализированы! Сердечные приступы, гипертонические кризы даже у молодых мужчин, гипогликемия, у некоторых диабет, вон Боря - он чернобылец, хватил радиации, и сейчас с ним такое. Найдите кого-нибудь в Москве, пусть дадут команду Черкунову (губернатор Пермского края), он мгновенно решит вопрос!

- Эти вопросы не решаются мгновенно, - растерянно говорю я.

- Нужно сегодня, - в отчаянии говорит Зоя Ивановна. - Сейчас, немедленно!

Для сердца нужно верить - и они верят в Москву, верят в Путина, верят в интернет и печатное слово. Курим на крыльце: «Слышь, а про нас „Голос Америки“ говорил». - «Да кто про нас только не говорил? Толку-то. Как сидели, так и сидим…» Собеседник озадаченно трет переносицу. Если и «Голос Америки» вещает вхолостую - куда ж нам плыть?

Под сценой лежит прозрачная, невесомая Нина Щелгачева. Ей должны 8 тысяч - это очень, очень большие деньги. С трудом приподнимаясь, она застенчиво спрашивает:

- Вы из Москвы? Вот бы хоть разок посмотреть на Москву. Ведь я нигде-нигде не была. Так хочется посмотреть…

IV.

Глава администрации Красновишерского района Леонид Васильевич Митраков - безукоризненный мужчина в безукоризненном кабинете - не считает голодовку голодовкой и называет ее «событием». Первое событие - декабрь, второе - февраль. Спору нет, голодовка последней недели - не «в чистом виде» и не «в жесткой форме», как в первые десять дней. Это в феврале, не зная, как выжить протестующих из ДК, администраторы скрепляли двери милицейскими наручниками, закрывали наглухо женский туалет («пусть бабы поунижаются»), а милиционеры обыскивали сумки приходящих мужей и жен на предмет какой-никакой еды. Сейчас убрали постоянный врачебный пост, правда, «Скорая» все равно приезжает по нескольку раз в день.

Леонид Васильевич убеждает меня, что за «событием» стоят темные политические силы, заинтересованные в дестабилизации обстановки в районе. Он толсто намекает на бывшего главу района и называет одну оппозиционную партию и имя известного в регионе политтехнолога.

- Ну, это мои субъективные предположения, - тонко улыбается Леонид Васильевич. - А почему бы и нет? Мы подумали - кому это может быть выгодно, раскачать президентские выборы?

- Но в требованиях голодающих, - говорю я, - нет ни единой политической ноты! Они подчеркнуто аполитичны. Они не требуют смены власти, не вступают в партии, к ним не приезжают политики (если не считать таковыми краевых министров). Они требуют одного - «Отдайте наши деньги».

- Им и так выплачивают с опережением. Вопрос исчерпан, все! Имущество продано, 8 миллионов поступят на счет в течение месяца. Они говорят: мы вам не верим! Мы провели четыре собрания с новым инвестором. Договорились - 3000 в декабре, потом по 5000. В декабре выплатили по 3500! А они? «Нам это неинтересно». Мы предлагали им бесплатное обучение на новом комбинате! Хорошую зарплату!

(Хорошую зарплату уже получили. Как сообщил один из новообращенных - 2500 рублей. Вот что им предлагают).

Митраков очень возмущен судом над Белкиным. Одно заседание уже было, второе откладывается: ответчик болеет.

- В практике Пермского края еще не было ни одного такого суда! - гневно сообщает Леонид Васильевич. - Я говорил с судьей, куда нас может это завести, и получил ответ очень некорректный: вы не вмешивайтесь, мы сами по себе, а вы сами по себе, представляете?

Я киваю, разделяя возмущение некорректностью мирового судьи. Ужасный век, ужасные сердца! Глядишь, можно докатиться и до такого беспредела, как независимый суд.

- За восемь лет шесть тысяч человек в районе потеряли рабочие места - и никаких голодовок! А сейчас четыреста человек под вопросом - и трагедия такая, будто нигде в обществе не было таких процессов!

Значит - не трагедия, думаю я. Не трагедия - когда приставы приходят описывать мебель, не трагедия, когда нечем накормить детей, не трагедия, когда сорокалетние люди живут на пенсию своих родителей. Не трагедия - отнять у нищих.

- Мы и так пошли на поводу у первых голодающих, выплатив им все деньги. Но сколько сейчас в России предприятий под банкротством, вы представляете? И если мы дадим слабину, то что начнется по всей стране?

Это позиция: камень на камень, кирпич на кирпич. Под окном Леонида Васильевича темнеют большие государственные ели.

V.

Утром 7 марта Митраков и глава районной администрации Николай Новиков пришли в Дом культуры с очередным предложением. Они предложили каждому подписать новое соглашение. В течение марта будет выплачена вся сумма полностью - примерно 80 процентов от продажи и недостающие 20 процентов (жест доброй воли, чистая благотворительность!) доплатит администрация из внебюджетных фондов. Правда, с оговорками: речь идет только о суммах, заработанных до 1 декабря. И - главное, как всегда, вбито мелким петитом: при условии, что ВСЕ участники акции протеста покинут ДК.

Это классическая технология раздора, создание искусственного группового конфликта интересов. 24 человека не могут уйти. Они работали в декабре, некоторые - еще и в январе. Им фактически предлагают отказаться от зарплат.

Следовательно, администрация получает право не выполнять предложенное соглашение. Ловко.

- Вас сталкивают лбами.

- Да, они пытаются. Но мы постараемся этого избежать.

- Мы очень устали, - говорит Нина Лесюк.

Уходящие и остающиеся смотрят друг на друга с пониманием.

VI.

10 марта. Звоню в Красновишерск. Инженер Татьяна Рыбалка сообщила, что праздничный концерт, посвященный Международному женскому дню, состоялся. Он прошел без эксцессов, в теплой дружественной обстановке. Горожане аплодировали артистам, голодающие скромно сидели на задних рядах.

Никто из властей больше не выходил к ним, никто не уговаривал покинуть помещение. Ирина Зюрина по-прежнему лежала, правда, уже не на сцене, а в проходе, ее хотели депортировать из зала с милицией, но врачи категорически запретили трогать больную.

Что будет дальше? Наверное, их помучают еще. Наверное, в самом деле когда-нибудь расплатятся. Не полностью, но хоть как-то. Возможно, бумажники дрогнут и пойдут обучаться деревообработке. Возникнут новые вакансии уборщиц и охранников. Кто сможет уехать - уедет. А кто не сможет?

…К памятнику Шаламову нельзя подойти. Но я знаю, что на нем написано.

«Документы нашего прошлого уничтожены, караульные вышки спилены. Бараки сровнены с землей.

Были ли мы?

Отвечаю: были«.

А про нынешних трудармейцев это шаламовское «были» сказать некому.

Павел Пряников

Молитвой и трудом

Как пятидесятники лечили наркоманов

I.

«Воровства уже второй год нету. А то ведь до чего доходило: все алюминиевые тазы и бидоны перетаскали, а у Гали и вовсе однажды все дрова за ночь пропали», - рассказывает жительница деревни Чичево Олимпиада Ивановна.

Жизнь в Чичево преобразилась два с половиной года назад, когда тут появился реабилитационный центр для наркоманов, куратором которого выступил Российский союз христиан веры евангельской, проще говоря - пятидесятники.

К их дому Олимпиада Ивановна ведет меня вдоль бывшего поля, которое теперь превратилось в мелколесье: больше десяти лет в Чичево никто не пашет и не косит. Окрестные фермы разобрали дачники, их теперь тут примерно в 10 раз больше, чем местных (на 6 домов аборигенов 50 домов - отдыхающих). Минувшим летом на непаханом поле развернулись военные действия: впервые в жизни Олимпиада Ивановна увидела тогда живьем сразу трех генералов - как потом выяснилось, из ФСБ, МВД и МЧС. Они появились в деревне Орехово-Зуевского района, за 101-м километром от Москвы после того, как там разбила свой лагерь церковь армян-пятидесятников «Божья обитель». Захват кавказцами русского села мгновенно стал главной местной новостью.