Читаем без скачивания Анна Австрийская. Первая любовь королевы - Шарль Далляр

— Это аббат! — сказал он.

— Аббат! — повторила Дениза, — Аббат толстый-претолстый.

— Он на вид пьян?

— Да, едва держится на ногах.

— Это он.

— Кто он?

— Де Боаробер. Его, наверно, прислал Пасро.

Дениза побледнела. Поанти сделал угрожающий жест.

— Ваш Пасро, — сказал он, — недолго будет заставлять вас бледнеть. Как только я увижусь с человеком, которого жду, я освобожу вас от его ухаживаний, от его шпионства. Не он будет искать меня, а я сам найду его.

Послышался шум шагов Ренэ, который возвращался вместе с аббатом. Поанти успел только поцеловать Денизу, чтобы ее успокоить и придать ей мужества.

— Слушайте все, что будут говорить, — шепнула ему на ухо Дениза, убегая, — отец мой и аббат вышлют меня, вероятно, а вы мне повторите, что услышите.

Когда садовник вернулся с аббатом, Дениза опять спокойно сидела на своем месте, и никто не мог бы предположить по ее наружности, что она уходила.

— Дениза, — сказал ей отец, — аббат де Боаробер пришел поговорить со мною серьезно; ступай в свою комнату, дочь моя. Я тебя позову, когда ты будешь нам нужна.

Дениза не выказала ни удивления, ни радости, услышав это странное приказание. Самая глупая девушка, когда влюблена, умеет быть так непроницаема, как самый скрытный дипломат. Она встала, не говоря ни слова, поклонилась мимоходом аббату и ушла в свою комнату. Но аббат остановил ее.

— Мы будем заниматься вами, — сказал он, взяв ее под подбородок своей жирной и мягкой рукой, — вашим счастьем, дитя мое.

— Вы очень добры, господин аббат, — отвечала Дениза тоном, в котором не проглядывало очень большой признательности за такое великое благодеяние.

Она вернулась в свою комнату и поспешно заперла за собою дверь, чтобы аббат не мог видеть, что там уже находится кто-нибудь. Поанти, повинуясь просьбе молодой девушки слушать внимательно, о чем будут говорить, стоял за дверью и поспешно отскочил назад. Дениза приложила к губам палец в знак молчания и оттолкнула его к окну.

— Садитесь на свое место и не занимайтесь мною, — сказала она ему быстро.

Поанти проворно сунул голову между двух перекладин у окна и стал смотреть на площадь сквозь щель в ставнях. Дениза со своей стороны села в ногах кровати, взяла работу, принесенную с собою, и с рвением принялась шить. Наступило довольно продолжительное молчание в соседней комнате, потом послышался легкий шепот. Дениза встала, сделала Поанти знак, чтобы он последовал ее примеру, и оба на цыпочках подошли к двери, за которой услышали следующий разговор:

— Я смотрел, как вы хотели, в щелку, — сказал Ренэ, — вы можете быть спокойны. Она нами не занимается. Я видел, что она сидит возле своей кровати и шьет.

— Скажите мне, — начал аббат, — кто такой этот молодой человек, шпагу и сапоги которого я приметил, когда ваша дочь входила в свою комнату?

— Молодой человек? — повторил отец Денизы с изумлением, смешанным с испугом.

Но он тотчас оправился.

— Ах да! Молодой человек; я знаю, о ком вы говорите. Это наш родственник приехал из провинции три дня тому назад.

— И вы запираете его таким образом с вашей дочерью?

— Ведь они родственники. Притом они так мало знают друг друга; это для того, чтобы они познакомились.

— Ну, не будем этим заниматься более, — сказал аббат. — Будем говорить о вашей дочери; я для нее пришел сюда.

— О ее замужестве?

— Конечно.

— Вот ведь что, — сказал Ренэ с некоторым замешательством, — Девиза не очень торопится решаться. Я делаю все, что могу, потому что только в этом одном мы не согласны с нею, но не могу добиться ничего.

— Надо как можно скорее назначить свадьбу. Я интересуюсь этим браком, а с некоторых пор один человек гораздо могущественнее меня также им интересуется.

— Кто же этот человек? — спросил отец Денизы.

— Кардинал, — ответил Боаробер.

— Кардинал?

Имя кардинала всегда производило сильное впечатление на всех. Ренэ остолбенел.

— О! — повторил он. — Кардинал!

— Да, кардинал. Он взял молодого Пасро под свое покровительство, поручив ему дело, которым остался доволен, и хочет скоро поручить ему другое. Уверяю вас, что Пасро пойдет далеко.

— Если я не обрежу ему ноги, — пробормотал Поанти за дверью.

— Молчите! — сказала ему Дениза и, схватив его за руку, крепко сжала ее, чтобы убедить его быть осторожным.

Боаробер продолжал:

— Лучшее доказательство того участия, которое его преосвященство показывает к вашему будущему зятю, состоит в том, что он доставит ему средство купить контору его хозяина прокурора Гриппона.

— То есть Дениза сделается прокуроршей?

— Конечно.

— Черт побери! — сказал ослепленный Ренэ. — Это хорошо!

— Не правда ли?

— Теперь она, я думаю, согласится.

Поанти посмотрел на Денизу.

— Никогда! — сказала она с улыбкой, от которой у Поанти просветлело на сердце.

— Благодарю, — сказал он и в свою очередь пожал ей руку.

— Впрочем, — продолжал аббат, вставая, — я еще должен сказать вам многое, Ренэ, вам и вашей дочери, и пришел сказать вам это, но вспомнил, что одно нетерпящее отлагательства дело принуждает меня оставить вас. Впрочем, вы знаете довольно, чтобы энергичнее действовать с Денизой.

— Да, господин аббат.

— И возвращусь скоро, завтра может быть, и тогда назначу вместе с вами день свадьбы. Приготовьте Денизу.

— Постараюсь. Черт побери, прокурорша! Ей никогда не придется встретить такую блестящую партию.

Дениза, которую Поанти все держал за руку, без сомнения, рассудила, что она слышала довольно или что все остальное не заслуживает внимания. Она увлекла молодого человека к окну.

— Угадываете ли вы, отчего он вдруг захотел уйти? — спросила она шепотом.

— Да, Дениза, кажется, угадал. Он увидел меня в полуоткрытую дверь, когда вы вошли, и, подозревая, что я, может быть, тот, кого подстерегает его протеже Пасро, который, верно, говорил ему обо мне, пошел сказать ему о моем присутствии здесь.

— Может быть, он ушел так скоро для того, чтобы предупредить Пасро; но также очень может быть, он этим не ограничится. Так как Пасро уже старался вас убить и, без сомнения, не отказался от этого намерения, то он воспользуется известием, которое сообщит ему аббат, и пойдет за теми, которые могут оказать ему эту услугу.

— Пусть их!

— Они вас убьют!

— Полноте! Неужели вы думаете, Дениза, что я позволю себя убить?

— Но если их будет много?

— Как бы много их ни было, они не осмелятся прийти за мною сюда, в этот дом, в присутствии вашего отца. Те, которые убивают, убивают не при свидетелях. Они осмелятся только ждать меня в каком-нибудь месте, куда, конечно, я не пойду.