Читаем без скачивания Убить Ющенко! - де Вилье Жерар

— Я знаю, — сказала Ирина, — Дональд мне рассказал, но я не знала, что она участвовала в деле.

— Ладно, — заключил Малко, — прежде чем идти ужинать, я хотел бы показать тебе кое-что.

Она последовала за ним к лифту.

Едва оказавшись в комнате, Ирина сняла свое пальто. Малко казалось, что ее груди прыгали прямо ему в лицо. Внезапно ему перехотелось открывать маленький электронный ящичек, спрятанный в платяном шкафу, и доставать оттуда исповедь Анатолия Гирки. У него было ощущение, что его залило очень теплым солнечным светом. Он подошел к Ирине и положил руки на ее бедра, тут же ощутив под пальцами змейки подвязок для чулок. Это простое прикосновение взорвало все его нейроны. Вся та воля, которую он напрягал накануне, чтобы не сдаться, трансформировалась сейчас в комок энергии, сосредотачивающийся в полости ниже живота.

Почти грубым движением он толкнул Ирину к столу, поднял ее голубую кофточку и обеими руками захватил ее груди, заключенные в черный кружевной лифчик. Он почувствовал, как начинает плавиться в буквальном смысле слова.

Ирина отреагировала без промедления, принимаясь расстегивать рубашку Малко и двигаясь по нему своими пальцами, от груди и до низа живота. Не пытаясь даже раздеть его, она засунула в карман его брюк руку, чтобы сомкнуть ее вокруг еще не высвободившегося члена. Она замурлыкала, почувствовав, как его эрекция возрастает у нее под пальцами.

— Хм! Как хорошо!

В это время Малко занимался тем, что спускал ее узкие трусики вдоль черных чулок, обтягивающих полные бедра. Чувствуя, как влагалище Ирины наполняется влагой под его пальцами, он едва не закричал от возбуждения. Это было желание в своем чистом виде, взаимное влечение, которое сметало все. Ирина освободила напрягшийся член, затем перевернулась, упираясь руками в стол.

— Давай так, — попросила она, — не снимая юбки.

Малко приподнял черную юбку до уровня бедер, открывая подвязки и верхнюю часть чулок, а затем белую плоть ляжек. Он вошел в нее одним рывком. Ирина вздрогнула всем телом, почувствовав, как он сразу овладел ею.

Она начала постанывать, в то время как Малко медленно брал ее, выходя наружу и проникая вовнутрь каждый раз как можно дальше. А затем она живо развернулась, вытолкнув его из себя. У Малко не хватило времени на протесты: она уже стояла перед ним на коленях и яростно захватывала его член, вознося руки к его груди, как для жертвоприношения богу эротизма.

Малко схватил ее за затылок, что было совершенно излишним, но вызвало у Ирины восхищенное мычание. Было видно, что она обожала, когда ее берут силой, даже если это было абсолютно притворно. Но ей уже хотелось изменить игру. Она поднялась и села на угол стола, лицом к Малко.

Тот немедленно вошел в нее, широко раздвинув ей ноги.

— Ах, как это хорошо! — неистовствовала Ирина, — когда ноги раздвинуты вот так, с юбкой.

Позиция была неудобной, и она снова освободилась, толкая Малко к одному из двух кресел. Как только он сел, она взобралась на него и опустилась на вертикальный член, давая ему проникнуть до самой глубины своего вместилища. Тут Малко полными пригоршнями схватил ее груди и начал покручивать их кончики, вызывая у нее прерывистые стоны. Она с исступлением гарцевала на нем, двигаясь то вперед, то назад, с судорожно искаженным от наслаждения лицом.

Когда Малко почувствовал, как из него струится сок, он не смог удержаться от хриплого крика, эхом которому отозвался восхищенный стон Ирины. Потом они лежали без движения, застыв, будто сломанные автоматы.

— Боже! Как это было хорошо! Я вся прямо плыву!

С юбкой вокруг бедер, с ногами, обтянутыми длинными черными чулками, с открытой грудью, выскользнувшей из лифчика, она была само воплощение наслаждения. Наконец она вынула его член, все еще находящийся внутри нее, качнулась из стороны в сторону, натянула свои трусики и опустила юбку и кофточку. Она оперлась на стол и, блестя глазами, улыбнулась Малко.

— Это безумно возбуждающе! У меня такое ощущение, будто я дала изнасиловать себя незнакомцу... Как настоящая шлюха. Я не стою на ногах. Кстати, ты ведь хотел показать мне кое-что?

На автостоянке в районе Подола, где Николай Заботин назначил встречу Олегу Будинку, было не больше полдюжины машин. Олег Будинок прибыл пешком, явно нервничая, и проскользнул в «Ладу». Россиянин сразу же тронулся с места и начал медленно двигаться пустынными, плохо освещенными улицами, часто поглядывая в зеркало заднего вида.

— Хорошо, — сказал он, — так что же произошло?

— Сегодня утром американец перезвонил Игорю. Он хотел увидеться с ним. Игорь сразу же предупредил меня. Он был не в своей тарелке. Я испугался, что он даст переубедить себя или же скажет еще что-нибудь. Потому что накануне он назвал этому типу мое имя.

— Что? Ваше имя?

Николай не поверил своим ушам. Дело было еще серьезнее, чем он предполагал. Олег Будинок повторил ему то, в чем ему сознался Игорь Байкал. Последний, хорошо заложив за воротник, расслабился, уверенный, что его посетитель не выйдет живым за пределы дачи. В завершение Олег Будинок сообщил:

— Когда Игорь рассказал мне, что этот американец возвращается, я испугался. Один из его телохранителей уже давно работает на меня. Я приказал ему ликвидировать своего патрона.

— Вы поступили правильно, — одобрил Николай Заботин, — но надо предусмотреть, что будет дальше. Во-первых, вы уверены в этом Анатолии Гирке?

— Он мне многим обязан...

— Этого недостаточно, — отрезал россиянин, — вам необходимо позаботиться о том, чтобы убрать его как можно скорее. Вызовите его в надежное место, чтобы отблагодарить. Но это не все, — добавил он после молчания. — С этого момента американцы в курсе, что вы имеете отношение к этой истории. Они что-то предпримут.

— Что именно?

— Ничего не могу сказать, — сознался россиянин, — но следует ожидать худшего. Пока что не делайте никаких движений. Игорь Байкал мертв, и это хорошо. Завтра устройте все, что полагается, в отношении Анатолия. Затем сообщите мне. Но никогда больше не говорите со мной по телефону.

Он затормозил и остановился у тротуара, предварительно бросив взгляд в зеркало заднего вида, чтобы убедиться в том, что улица пуста.

— До встречи, — сказал он просто.

Олег Будинок удалился, пытаясь понять, где он находится. Он не обращал внимания, каким маршрутом они ехали. После разговора с Николаем Заботиным он почувствовал облегчение. Если однажды дела примут плохой оборот, россиянин организует ему прием в своей стране.

Ирина и Малко снова сидели в «Чайковском», ресторанчике на Бессарабской площади. Зал был почти пустой, за исключением группы шумных итальянцев. Ирина Мюррей вернула Малко показания Анатолия Гирки.

— Поразительно! — заключила она. — Если какая-нибудь газета опубликует это, генеральный прокурор вынужден будет начать следствие.

— Не это является целью, — заметил Малко. — Я хочу сообщить об этом документе Олегу Будинку. Чтобы тот отреагировал.

— Он попытается убить тебя.

— Может быть, и нет. Он ведь догадается, что оригинал в надежном месте, как и автор этого текста. И, возможно, он не уверен на все 100 % в поражении Виктора Ющенко... Значит, на этом можно сыграть. Ты могла бы передать этот документ прямо ему в руки, завтра утром, в администрации президента?

Несколько мгновений Ирина Мюррей сидела молча, прежде чем произнесла с кислым видом:

— Так вот почему ты так хорошо занимался со мной любовью...

— Нет, — поклялся Малко. — Этот ход не представляет никакой опасности. И я не думал об этом в номере. Но мне нужен кто-то абсолютно надежный, чтобы передать этот документ Олегу Будинку. Я предупрежу его заранее, оставив сообщение на его мобильном.

— Хорошо, я пойду туда завтра утром, — пообещала молодая женщина, укладывая показания в сумку.

Высадив Олега Будинка, Николай Заботин возвратился в посольство, где начал перебирать имена агентов, входивших в его старую сеть в то время, когда он был откомандирован в Киев. Последний инцидент с Игорем Байкалом убедил его в одной вещи: за четыре дня до последней части своей операции он не мог позволить себе, чтобы агент ЦРУ всюду совал свой нос. К сожалению, он не мог поручить его устранение одному из бывших бойцов «Беркута». Для этого они были недостаточно утонченными. Что касается полковника Городни, то он всю свою карьеру просидел в кабинетах... Поэтому он тщательно проанализировал все имена своих бывших сотрудников, и в итоге остановился на одном: Александре Перемоге. Он обладал именно теми данными, которые были ему нужны. Вот только, жив ли он еще? Это Николаю Заботину известно не было. Единственным способом узнать было явиться к нему домой, при условии, что он не переехал.