Читаем без скачивания Большая игра на Балтике 1500 – 1917 гг - Сергей Петрович Махов

После рейда на Копенгаген Гамбье предлагал проделать такой же рейд на Кронштадт, но эта акция была отклонена британским правительством. Министр иностранных дел Англии Джордж Каннинг писал: «Мы, конечно, могли бы проделать подобное и с Россией, что, безусловно, унизило бы ее в глазах Европы… Но мы воздержимся от подобной акции с учетом определенных надежд на изменение российской политики в будущем. Хотя эти надежды и могут оказаться тщетными».

В то же самое время Гамбье писал Каннингу: «Да, после Копенгагена нас ненавидит вся Европа, но мы излечим эту ненависть страхом».

Одновременно с атакой на Копенгаген англичане провели еще одну «экспроприацию», захватив остров Гельголанд в Северном море. Летом 1807 года фрегат «Quebec», шлюп «Lynx» и бриг «Sparkler» начали блокаду Гельголанда. Гарнизон острова был микроскопическим: один офицер и 25 солдат, а также два орудия XVII века. Тем не менее в усиление блокирующему отряду был послан 74-пушечный корабль «Majestic», и тогда гарнизон капитулировал. По иронии судьбы потери после захвата Гельголанда у англичан произошли уже после капитуляции: на мель рядом с островом вылетели и погибли шлюп «Wanderer» и бриг «Explosion». Гельголанд стал для англичан крупнейшей перевалочной базой для контрабандной торговли с Европой в обход континентальной блокады, объявленной Наполеоном. Остров, при местном населении в 3000 человек, в 1811 году формально владел 50 трансконтинентальными торговыми домами и еще 150 отделениями лондонских купцов. Через Гельголанд на материк под шведской маркировкой ввозилось колониальных и промышленных товаров на гигантскую сумму в 180 миллионов франков ежегодно (это % часть французского бюджета, составлявшего в 1804 году 800 миллионов ливров).

Копенгагенские события сплотили всю Балтику против Англии, но ненадолго. В 1807 году Швеция отказалась содействовать Дании и России в борьбе на Балтике против Англии на том основании, что на Балтике находятся порты, захваченные другим крупным европейским игроком — Францией. И в 1808 году началась русско-шведская война.

Англичане поспешили на помощь шведам, пользуясь давней пословицей «враг моего врага — мой друг». На Балтику прибыло подразделение вице-адмирала Сомареца в составе 11 линейных кораблей и пяти фрегатов, а также бомбардирских кораблей и кэчей (среди линкоров — знаменитый «Victory» Нельсона, который стал флагманом британской эскадры). Там они соединились со шведским флотом. Кроме того, в Швецию из Испании был переброшен англо-испанский корпус Мура, 14 тысяч штыков.

Морские силы Швеции на бумаге составляли грозную силу: 17 линейных кораблей, 15 фрегатов, мощный галерный флот — всего 303 единицы. Но из-за проблем с финансированием шведы смогли вооружить к началу 1808 года только 11 линейных кораблей и пять фрегатов, на большее не хватило денег.

Русский линейный корабль «Всеволод» после боя с HMS «Implacable», сожженный в гавани Рогервика на виду у всего русского флота. Гравюра из «Naval Records Society», 1898 г.

Русский Балтийский флот на 1808 год — номинально 27 линкоров, но реально девять линейных кораблей, семь фрегатов, шесть бомбардирских кораблей и 19 малых судов. Дело в том, что еще 10 кораблей Балтийского флота находились в Средиземном море, на Корфу, где воевали с турками. Гребная эскадра состояла из 11 плавучих батарей, 80 канонерских лодок, 55 иолов.

При этом русские имели на суше сил гораздо больше, чем их противники, и уже в начале войны добились крупного успеха: 14 марта 1808 года корпус Тучкова осадил Свеаборг, который после интенсивных бомбардировок сдался 14 мая вместе со всей шведско-финской гребной флотилией (119 судов). Еще раз подтвердилась максима для сухопутных держав: «лучшая военноморская оборона своего побережья — это своя дивизия в порту противника».

14 июля 1808 года русский флот (девять кораблей, четыре фрегата, два корвета плюс небольшое количество малых судов) под командованием вице-адмирала П. И. Ханыкова вышел в море, имея задачей разбить шведский флот до его соединения с английским. Отправив эскадру, морской министр Павел Васильевич Чичагов писал: «Ханыков, которого отправляют с жалкими остатками нашего несчастного флота, с тем чтобы он нанес решительный удар шведскому…»

Шведы вывели в море 10 линейных кораблей и пять фрегатов, к которым чуть позже присоединились два английских корабля — 74-пушечные «Centaur» и «Implacable». Русские имели на три корабля меньше, но среди них были два мастодонта — 130-пушечная «Благодать» и 100-пушечный «Гавриил». Шведско-английская эскадра не имела кораблей более 78 пушек.

Тем не менее русские начали отступление. Союзники выдвинулись за ними, но шведские корабли вскоре отстали, вперед вырвались два английских корабля — «Centaur» и «Implacable», поскольку их днища были обшиты медью, а команды и капитаны — гораздо более опытными, нежели у шведов.

Погоня всего двух английских линкоров за 37 (sic!) русскими кораблями продолжалась с 8 утра 25 августа до 4 утра 26-го, когда британцы смогли сблизиться с противником на пять миль. В 5.20 утра «Centaur» и «Implacable» открыли огонь по отставшему русскому 74-пушечнику «Всеволод» (командир — капитан II ранга Данила Владимирович Руднев). «Всеволод» принял бой, но его никто не поддержал. Ситуация складывалась трагическая, но парадоксальная: два английских корабля на виду у 36 русских кораблей, находящихся в 20 минутах плаванья, расстреливали со всех сторон русский 74-пушечный корабль, который очень редко отвечал, дымился, но флаг не спускал.

После упорного боя, длившегося с 5.20 утра 26 августа до 6 утра 27 августа, «Всеволод» был полностью разбит и подожжен английскими абордажными командами. Часть русских моряков попала в плен, часть бросилась в воду и поплыла к берегу. Русская эскадра находилась в 5–6 милях, все это происходило на глазах русских моряков. Всего англичане потеряли убитыми и ранеными 62 человека (30 на «Centaur» и 32 на «Implacable»), русские потери были гораздо тяжелее — 303 человека убитыми и ранеными из 670 моряков.

Шведы всё время боя находились за горизонтом, в 12–18 милях от места стычки. Только к 12.00 27 августа 62-пушечный «Тапергет» смог приблизиться к двум английским кораблям, встав на якорь. Остальные подтянулись ещё позже.

После этого боя было инициировано судебное разбирательство, в котором главные вопросы были к Ханыкову. Шведский флот находился за горизонтом (то есть как минимум в 15 милях от места боя). Что мешало адмиралу повернуть флот и хотя бы отогнать англичан? Ведь даже неуверенные движения «Северной Звезды» и «Гавриила» в сторону «Всеволода» заставляли англичан без стеснения убегать в направлении шведского флота!

Чем же оправдывал себя Ханыков на суде? «Противным ветром и несчастливым сложением обстоятельств». При этом ветер англичанам не помешал как настичь «Всеволод» и выдвинуться вперед к русскому флоту, так и двигаться в случае опасности в другую сторону, к флоту шведскому.

Трибунал приговорил Ханыкова к разжалованию в матросы на месяц. Александр пожалел старенького адмирала, приговор отложили, а через год его просто спровадили со службы «без почестей».

Что касается русской эскадры, она в беспорядке укрылась в балтийском порту, где была заблокирована шведами и англичанами. Изначально союзники думали атаковать сгрудившийся в тесной бухте русский флот брандерами, однако уже 20 сентября 1808 года блокада была снята. Дело в том, что на шведской эскадре началась эпидемия цинги. За время блокады (то есть с 27 августа по 19 сентября) шведский флот потерял от цинги два