Читаем без скачивания В дни войны и мира - Михаил Петров

До сих пор зримо представляю себе ту сгоревшую тридцатьчетверку, башня которой была сорвана мощным взрывом. Помнится, мы внимательно осмотрелись кругом. И неожиданно мой взгляд остановился на окровавленном, с рваными краями куске гимнастерки с привинченным к нему орденом Красной Звезды. Мы с лейтенантом Малютой, не сговариваясь, припали на колено. Отдали почесть ему, погибшему герою…

Не забыть мне и того волнения, которое охватило нас, когда неподалеку от той же тридцатьчетверки мы увидели неотправленное письмо. Текст и адрес, написанные карандашом, уже смыли дожди. Единственная примета того, что это письмо, — его формат: солдатский треугольник…

И подумалось: а где-то до сих пор ждут этот треугольник, может быть, жена, мать, а то и дети бегают на почту, стараются первыми перехватить почтальона, чтобы еще и еще раз обжечь его лихорадочным взглядом-вопросом…

Это неотправленное солдатское письмо тогда напомнило мне вдруг потрясающие своим драматизмом строки писателя Петра Павленко. В них — эпизод взрывной силы. Вот он. Боец был тяжело ранен в бою, упал. А мимо него в стремительной атаке бежали его друзья. Он никого из них не позвал. Ибо понимал: бой есть бой, приказ — вперед!

Но вот боец увидел кинооператора, который неподалеку запечатлевал на пленку яростный бросок наших воинов на ненавистного врага. Раненый знаком подозвал его к себе. Кинооператор, решив было, что бойцу нужна помощь, вытащил индивидуальный пакет, чтобы перевязать его. Но боец на это только досадливо махнул рукой. Дескать, не понял ты, друг. И с трудом выдохнул из пересохших губ:

— Сыми меня! А то вот умру, так ничего и не выскажу! Сыми!

Кинооператор направил на него свою камеру. И боец, приподнявшись на локте, крикнул в объектив:

— Ребята! Не жалейте себя! Надо же понимать!.. Глаша! Не жалей меня! Деточки мои, помните!..

Боец хотел быть услышанным. И он услышан! Мы и сейчас каждой своей клеточкой, всем сердцем чувствуем крик нашего ровесника, брата, героя и патриота Отчизны.

Около двух недель колесили мы по фронтовым маршрутам, по горячим следам Курской битвы. А затем заехали в Харьков. Город еще горел, весь — в дымящихся развалинах. Освобождение пришло к нему совсем недавно. 23 августа Москва салютовала войскам Степного, Воронежского и Юго-Западного фронтов, штурмом освободившим эту вторую столицу Украины, крупнейший промышленный город страны. А перед этим гитлеровцы, поняв, что им не удержаться здесь, начали массовое уничтожение Харькова…

И вот мы снова в Москве. Задание выполнено. Клименту Ефремовичу Ворошилову был представлен подробный доклад о районах скопления выведенной из строя боевой техники. Вскоре туда было переброшено несколько трофейных бригад, и железнодорожные эшелоны с искореженным войной металлом пошли на Восток. Его задали мартены.

Глава седьмая. В Крыму

Последние месяцы 1943 года были для К. Е. Ворошилова очень напряженными. Во-первых, во второй половине октября маршал в составе советской делегации участвовал в работе Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Англии. На ней обсуждался вопрос о том, как в более короткие сроки разгромить фашистскую Германию и ее сателлитов. В частности, речь шла об открытии нашими союзниками второго фронта. Но каких-либо твердых обещаний по этому поводу американцы и англичане нам тогда не дали, согласившись лишь записать в протокол, что решение о их высадке в Северную Францию весной 1944 года остается в силе. Но и то с оговоркой — «при наличии определенных возможностей».

Кроме других документов конференция приняла решение о создании Европейской консультативной комиссии (ЕКК) из представителей трех держав. И одной из первоочередных задач этой комиссии являлась разработка условий будущей капитуляции гитлеровской Германии и ее союзников.

В связи с этим К. Е. Ворошилову, ставшему во главе одной из подкомиссий ЕКК, поручалась подготовка целого ряда проектов будущих мирных договоров.

А вскоре, в период с 28 ноября по 1 декабря 1943 года, состоялась Тегеранская конференция, на которой впервые встретились за общим рабочим столом главы трех стран антигитлеровской коалиции. Она завершилась более успешно: подписанием некоторых согласованных документов, определяющих действия союзников в войне и в послевоенном мире. Среди них — «Военные решения Тегеранской конференции», по которым открытие второго фронта — операция «Оверлорд» — намечалось на май 1944 года.

И снова оговорка: войска Красной Армии примерно к этому времени должны будут предпринять широкое наступление, чтобы предотвратить переброску германских сил с восточного фронта на западный.

Решено было установить тесные контакты между штабами вооруженных сил всех трех союзных держав.

К. Е. Ворошилов также участвовал в работе Тегеранской конференции. И по возвращении в Москву снова много занимался выполнением оперативных правительственных заданий. Мы, работники его секретариата, буквально дневали и ночевали в Кремле, на своих рабочих местах.

Наконец в середине декабря Верховный Главнокомандующий поручил Клименту Ефремовичу выехать на фронт для оказания помощи Отдельной Приморской армии в организации боевых действий по расширению плацдарма, захваченного нашими войсками на Керченском полуострове, и в подготовке операции по освобождению Крыма.

В этой поездке К. Е. Ворошилова сопровождали начальник оперативного управления Генерального штаба Красной Армии генерал-полковник С. М. Штеменко, заместитель начальника Юго-Западного направления оперативного управления Генштаба полковник С. А. Петровский и некоторые офицеры его секретариата. Мне же приказали пока оставаться в Москве, чтобы отсюда отправлять маршалу необходимые документы. Но одновременно с этим я должен быть в постоянной готовности также выехать на фронт.

Среди потока документов, поступавших тогда, в канун Нового, 1944 года, на имя К. Е. Ворошилова, были и те, что по своему содержанию так или иначе напоминали о недавней Тегеранской конференции, о договоренностях по операции «Оверлорд». Так, 30 декабря в секретариат поступила телеграмма от начальника генштаба американской армии Дж. Маршалла. В тот же день в срочном порядке я отправил ее в Крым. Вот что было в этом документе:

«Маршалу Советского Союза тов. К. Е. ВорошиловуДокладываю текст телеграммы начальника генерального штаба американской армии Маршалла, полученной на Ваше имя от главы американской миссии генерала Дина через отдел внешних сношений НКО: «Единодушие, которое было достигнуто Советским Союзом, Великобританией и Соединенными Штатами в Тегеране, является источником большой уверенности и доверия для меня, а также для других офицеров Соединенных Штатов, принимавших участие в конференции. Мы ясно отдаем себе отчет в том, что широта Ваших взглядов, основанная на большом опыте, является средством для заключения соглашения. Нет сомнений в том, что Новый год принесет большие победы, и я надеюсь, что он также доставит немалую долю личного счастья для Вас. Джордж Маршалл, генерал армии США, начальник генштаба» Капитан М. Петров».[14]