Читаем без скачивания Возвращаясь к себе - Елена Катасонова

Потом пошли фотографии: университет, солидный, в викторианском стиле дом, в котором Стив после развода снимает квартиру — крестиком отмечены три окна, — дом в пригороде, где живет его мать, седая строгая дама в буклях с кудрявой собачкой, прижатой к сердцу, — «Это моя мама и ее пудель по имени Боб».

Иногда в почтовом ящике Лены ни с того ни с сего возникал Димка — бесцеремонно вмешивался в их переписку, — хотя предпочитал вечерами звонить.

— Поболтаем? Ужасно соскучился!

Михаил отделывался эсэмэсками: «Прости, я, кажется, приболел, так что все отменяется. Целую».

— Целую… — усмехалась Лена. — Даже на звонок его не хватает. Ну и ладно.

В этот день она как раз размышляла, что ответить на неожиданное приглашение Стива. «Дорогая Helen, — писал он. — Я уже точно решил приехать в Москву — теперь, по слухам и по твоим замечательным фото, это очень красивый город, но вдруг подумал: может быть, ты хотела бы приехать в Лондон? Это тоже красивый город, и ты в нем никогда не была, а я стажировался в МГУ, жил в вашей Москве. Справедливо будет, если приедешь ты, правда? Конечно, я все оплачу, об этом не беспокойся. Увидишь, тебе понравится Лондон. Я хочу познакомить тебя с моей мамой и чтобы ты посмотрела мою квартиру, хотя, если мы, как я надеюсь, поженимся, я сниму другую: эта маленькая для двоих, в ней всего три комнаты. Конечно, если это для тебя утомительно, то приеду я, у меня летом отпуск. Отвечай скорее, а то я волнуюсь, ожидая твоего решения».

— Кла-а-асс, — протянула свое любимое словцо Катя. — Что значит — ответственный западный мужик. Все продумал. Ну, кла-а-асс! — Она заглянула подруге в глаза. — Что молчишь?

— Боюсь, — виновато призналась Лена.

— Чего? — завопила Катя.

— Ехать к незнакомому человеку.

— А как же иначе он станет знакомым? — возмутилась Катя.

— Хочет представить меня своей маме… Пишет, что оплатит поездку, — не обращая внимания на ее возмущение, продолжала Лена. — Это, знаешь, обязывает.

— Ленка, — застонала Катя. — Ну что с тобой делать? Слышала о программе «People-to-people»? Совершенно чужие люди едут друг к другу в гости, живут друг у друга в квартирах…

— Так это на паритетных началах…

— Ну и ты его пригласи, если хочешь на паритетных. Тоже познакомишь с мамой, покажешь свои Нью-Васюки, а уж самолет как-нибудь он осилит. Ленка, не глупи! Как минимум ты увидишь Лондон. Эх, я бы на твоем месте…

— Не знаю. Подумаю…

Но за нее уже все продумал Стив. Дома Лену ждало на сайте короткое сообщение: «Дорогая — Helen! Совершенно неожиданно встретил своего старого друга Алена. Он тоже славист, мы вместе учились. Теперь преподает в Кембридже. Представь себе, он летит в Москву прямо завтра! Именно поэтому он сегодня здесь, в Лондоне. Я думал оформлять тебе приглашение, если ты согласишься, но это долго — у нас и у вас с двух сторон бюрократия. И вот что мы придумали вместе с Аленом. Он передаст тебе деньги, и ты приедешь в качестве туриста. Как хорошо, что все у вас теперь изменилось и можно быстро приехать, были бы деньги. А они у тебя будут on the day after tomorrow — забыл, как это по-русски, и некогда лезть в словарь. Сообщи сразу номер твоего мобильника. Во-первых, для Алена, а во-вторых, для меня: очень хочется услышать твой голос».

Думать и колебаться было некогда: ответственные западные мужчины уже все придумали, и в самом деле — почему бы и нет? Сколько можно трусить и отступать? Лена отстукала номер мобильника, добавив испуганно, что у нее нет заграничного паспорта, хотя фирмы, кажется, решают эту проблему довольно быстро. Через час мобильник знакомо заиграл «Вальс цветов».

— Helen? — спросил приветливый мужской голос. — Как хорошо, что ты прочитала мое письмо. Мы с Аленом волновались: вдруг ты не заглянешь в почтовый ящик — у вас в Москве совсем поздно, — или вдруг куда-то уехала? Тогда бы нам пришлось делать много звонков, пока ты бы встретилась с Аленом.

Голос звучал совсем рядом, и невозможно было представить, что между Стивом и Леной тысячи километров — горы, равнины, леса, даже море.

Он говорил что-то еще, о чем-то спрашивал, и Лена ему отвечала. Но суть фраз доходила до нее с трудом: она вслушивалась в основном в звучание голоса. Хорошим был голос — глубокий такой баритон.

— Зачем у тебя нет паспорта?

— У меня есть, но не заграничный.

— Понятно. Я и забыл…

— Не знаю, как долго они его будут делать.

— Заплати — будет быстрее. Или, может быть, я говорю что-то неправильно?

— К сожалению, правильно.

— Почему «к сожалению»?

— Долго объяснять. Давай отключаться: наверное, дорого.

— У нас сейчас льготно, не волнуйся.

Когда Стив наконец отключился, Лена плюхнулась на диван и закрыла глаза, изнемогая от боли в затылке, от того, что кружится голова. Она устала смертельно — как если бы пробежалась в центр Москвы и обратно. Снова заиграл «Вальс цветов» из «Щелкунчика», но Лена, протянув руку, выключила мобильник: не могла она больше ни с кем говорить. Хорошо бы выпить какой-нибудь анальгетик, только не было сил встать с дивана.

Выручила, конечно, мама. Она вошла веселая, оживленная, как всегда после уроков.

— Э-эй, — запела в прихожей. — Есть кто дома?

Наталья Петровна заглянула в комнату. Сияли радостью ее глаза, каштановым облаком обрамляли лицо пышные волосы, тонкий сиреневый свитер подчеркивал, облегая, высокую грудь и прямые плечи.

— У тебя новый кулон, — тупо сказала Лена, не двигаясь с места.

— Леша привез из Таллина, — объяснила мама, легонько подбросив висящий на кожаном длинном шнурке золотистый янтарь. — Я очень люблю янтарь, Леша знает.

Она села рядом с дочерью, взяла ее за руку. Сияние глаз погасло, тревога проступила в них.

— Что-то случилось?

— Нет… Да… Случилось… Но ты не волнуйся: ничего плохого…

Краснея, сбиваясь, путаясь в словах, Лена все рассказала.

— Дурочка, — прижала ее к себе мама. — Что ж ты стесняешься? Открытый мир — как хорошо! Сейчас найдем в «Золотых страницах» подходящую фирму, завтра сфотографируешься и летом полетишь в Лондон. Увидишь Темзу, Биг-Бен, Тауэр, Гайд-парк. Обещай, что постоишь на мосту Ватерлоо. Ах, какой прекрасный был фильм…

Лена смотрела на мать в изумлении:

— О чем ты говоришь, мама?

— Ну был такой фильм — «Мост Ватерлоо». Очень трогательный. Помню, бегали его смотреть по сто раз.

— Ох, мамочка, ох, — задыхаясь от смеха, ткнулась матери в плечо Лена. — Какая ты у меня смешная…

— Вот еще, — притворилась сердитой мать. — Ничего смешного. Хороший фильм, не то что нынешние стрелялки.